Передо мной сейчас стоит кувшин с нарциссами. Не знаю, как пахнут нарциссы, глядящие в родник, в проточную воду. Но эти, растущие в сырой местности, пахнут очень тихо, с тончайше-сладковатым оттенком гнилости. Эти нарциссы очень щедро – на два больших сосуда – мне привез на велосипеде уже известный тебе Лев Николаевич. Он относится ко мне с почтением, приехал в желтой короткой майке, цвета середочки нарциссовой и в шляпе. Я его пожурила, что холодно, может простудиться, а он кротко: я ведь близко живу, но все ж помолитесь за меня. ‹…›
Вчера день, начавшийся с твоего звонка, оказался очень удачным. Мы с зятем Марины и с ней самой поехали покупать стиральную машину и присмотреть холодильник. Меня узнал директор магазина и продал со скидкой. Более того, когда я сказала, что хочу присмотреть холодильник, потому что не могу найти мастера по ремонту, он сказал: не спешите тратить деньги, сегодня же пришлю к вам мастера, без проблем. И мастер приехал, оказалось, что надо что-то продуть-прочистить и все. Холодильник не течет. Причем мастер заявил, что велел взять за починку половину платы по прейскуранту. Вот такие тщеславные чудеса… ‹…›
265. И. Лиснянская – Е. Макаровой10–15 мая 2000
Доченька моя! ‹…› Жизнь движется, моя девочка, по законам весны. И я узнаю, что у нас растет на участке и как цветет, ведь никогда прежде не наблюдала движения весны. Кроме маленького сливового деревца еще и вишневое есть. Начинает зацветать куст сирени. Особенно меня умилило, что перед самым крыльцом – молодая яблонька. Есть и кусты шиповника, ему еще рано цвести. А возле сарая совсем младенческая липка. Все это мне сегодня утром назвала Ирина Сергеевна – специалистка ботаник, садовод. Я вчера ее водила на 15 минут к Чухонцеву, у него вообще невообразимый сад, но запущенный. Ира и Олег мечтали о такой консультации, особенно о том, что бы посадить вдоль забора, соседствующего с музеем Булата. Там много бывает разного люда, и не хочется жить за забором, как на экране. Сад густой, птицы коньки вьют гнезда. Сад – изысканный. Даже лианы есть. Именно лианы Ирина Сергеевна посоветовала направить вдоль забора по бечевочке да пересадить из большого малинника кусты к ограде. Перед террасой три чудесно посаженные прежним хозяином березы, есть и растение с милым именем лилейник. Прежний же хозяин был большой затейник. Фамилия его Еремин, он был главным обвинителем на процессе Синявского и Даниэля[436]. Но, видимо, из бывших, возможно, дворянского происхождения. Когда Чухонцевы снимали три старых двери, то на каждой была надпись: кабинет, детская, гостиная. В этом дурном человеке теплился какой-то дворянский ген, подвигающий его на разведенье, выращиванье дивного сада, ну просто – маленький филиал ботанического. Чухонцев очень увлечен участком и, оказывается, все умеет делать руками – отец научил в Павловском Посаде. Полки книжные сам делал. В саду начинает косить и т. д. и т. п. Мне очень хотелось подольше рассмотреть всякую невидаль флоры. Но я была минут 20, самый большой срок, на какой я Семена оставляла в последнее время одного. ‹…›
Доченька, мне скоро стукнет 72 года, а учиться, узнавать и познавать хочется как никогда. И мне кажется – на это жгучее желание меня толкает движущаяся весенняя природа. Как же обделен городской житель. Но, видимо, я – прирожденный провинциальный житель, именно не города, а села. Ведь ни одно архитектурное здание Москвы меня не взволнует так, как какое-нибудь дерево. На старости лет, как мне здесь ни трудно, мне крупно повезло. Сейчас перекопирую тебе в письмо, то, что я, ударенная, написала.
Сны
Вновь сны мои, – как ни крутись,
Барахтаются в грязи.
Заступница, заступись.
Спаситель, спаси!
Свобода еще – не жизнь,
А марево на Руси.
Заступница, заступись,
Спаситель, спаси!
Погибель, как ни храбрись,
Прижалась к земной оси.
Заступница, заступись,
Спаситель, спаси!
Слава[438]
Отчего слеза кровава
И одета в дым?
То тебя коснулась слава
Пальчиком одним.
Отчего над перекрестком
Медный звон потух?
То она своим наперстком
Заложила слух.
Отчего так пахнет остро
Гарью и золой?
То она щекочет ноздри
Огненной иглой.
Эта знатная портниха
Мантией блазнит,
А на самом деле тихо
Мучит и казнит.
Лукавы соблазны славы.
От погубительницы
Ушла я со шрамом кровавым
В сельские жительницы.
К затворничеству влекома
Жизнью подпорченною,
Выкачиваю из-под дома
Воду подпочвенную.
Веду я шланг от насоса
В русло канавочное, –
А это к решенью вопроса
Нечто добавочное.
И как мне даются эти
Хляби подспудочные,
Видят одни лишь на свете
Сны незабудочные.
Дождь идет вторые сутки,
Но не гнутся кроткие,
Голубые незабудки
С бледными середками.
Дождь им вовсе не в нагрузку,
Им вольготней в сырости,
Да и в этой среднерусской,
В благодатной сирости.
С ними мыслями делиться
Я взяла за правило.
Не одну судьбу, сестрицы,
Слава обесславила.
Леночка, ласточка моя! Сегодня с утра пораньше я выехала в город. День выдался почти душный, трудный и смешной. Я приготовилась в налоговой инспекции жаловаться на положение писателя. Начала с того, что показала свою фениксовскую книгу, мол, видите, какая большая, а ничего не заплатили. А другим писателям гораздо хуже – приходится за свой счет издавать. Налоговая молоденькая инспектриса Галина Анатольевна спросила меня, а где та бумага, которая говорит, что я получили премию. Я сказала, что такой бумаги у меня нет (вскоре вспомнила: Наталья мне какую-то бумагу вручала, мол не потеряйте, а я про нее забыла, как про смерть), просто есть папка. Тут инспектриса мне и говорит: погодите, я посмотрю сведения о вашей премии на компьютере. Открыла компьютер: на вас сведенья не поступали. Оставьте ваш телефон, если сведения поступят, я вам позвоню. Я дала телефон и пошутила: видимо, ваш министр Починок не хочет меня без денег оставлять. Она посмотрела на мою книгу, и я ей надписала: «Милая Галина Анатольевна, очень прошу не собирать на меня сведений. Желаю счастья». Уж сколькие люди мне говорили, чтобы я сама не ходила, ждала вызова. На обратной дороге я сильно рассмешила водителя, сказав, что моя честность бежит впереди меня и хорошо бы, если бы он ее переехал. А меж тем бухгалтерскую бумагу я таки потеряла, ни разу она мне не приходила в голову. Галина Анатольевна, вся узенькая и хорошенькая, улыбнулась моей надписи на книге: сама собирать сведенья не буду, но ведь придут, и я вам позвоню. Сначала она, скорей всего, не мне позвонит. Улыбнулась же она моей глупости. ‹…›
Леночка, сегодня к вечеру грянул не только дождь, а жуткий скандал с Медиамостом, т. е. НТВ. Какой-то налоговый день! Именно в тот час, когда я входила в налоговую полицию нашего района, на три огромных здания в разных концах города напала эта полиция в черных масках и фээсбэшники в таких же масках. Все дело, думаю, именно в Путине. Он, как мне кажется, я тебе об этом писала, крайне самолюбив – москвичей невзлюбил за то, что плохо за него голосовали, НТВ довольно скептически-тревожно о нем говорило. Это тебе не по Ельцину прохаживаться словами и компроматами. Этот другой, и он будет со своими недоброжелателями беспощаден. Что-то быстро после вступления на трон нового премьера ФСБ начало так устрашающе действовать. Кроме того, чисто сталинские замашки: пока идет шмон и т. д., в конторах «Медиамоста», он беседует с Тернером, американским телемагнатом. А за окном – свежайший дождь и еще более посвежевшая красота, хотя уже темнеет. ‹…›
Доброе, раннее утро, моя доченька! Вчера я свалилась в 11 вечера и сегодня встала в 6. Уже попила кофе с сыром, накормила Фиску, сидящую на подоконнике. Сегодня должен прийти Лев Николаевич шкурить скамейку и укреплять стекла в то ли прихожей, то ли верандочке, – маленькое помещение. Масляную краску я по дороге купила. Кроме того, он должен привести двух мастеров. Не дождусь уже, когда возведут эту ограду перед открытым лесом. Скорее, не я не дождусь, а Семен, нет-нет мечтательно повторяющий: хорошо бы забор починить! Похоже на: «хорошо бы собаку купить». А от 12 до часу дня ко мне придет давняя знакомая, не писательница, с той стороны Переделкина, и принесет семена укропа, петрушки, кинзы, а также рассаду свеклы, моркови и кабачков. Лук вчера посадила Марина. Огородик – ее идея и затея: четыре небольших грядки. Все эти заботы все равно ложатся на Шеншина, а вот Афанасий Фет все время вспоминает две свои строки: «Я с подозрительностью скряги / Свое бесславие храню». Не зря я это когда-то написала, ох не зря.
Из туч прорезались молочные лучи солнышка и тут же скрылись в воспаленных небесных деснах. Но глаза мои видят, скорее чувствуют солнце, так как зелень подсвечена им, тучи не плотные. Подумать только, теперь зелень у нас стали звать «зеленкой» из-за этого военного термина в Чечне: из-за зеленки нападают бандиты, бандформирования прячутся в зеленке и т. п. С чего это я тучи с деснами сравниваю? А с того, что у Семена протез режет десну, уже приходила врачиха, подправляла. Уже с неделю я ему завариваю ромашку, полощет и солью, и раствором марганца, но все никак боль не проходит. Он не жалуется, а отвечает на мои вопросы. Уже около восьми утра, скоро Семен встанет. У него все даже не по часам, а по минутам. Выступает и проходит мимо меня ровно в десять минут девятого. Но сейчас меня на раскрытом диване не увидит, я сижу в твоей комнате за компьютером.