Иногда они возвращаются
Коммунистическая партия Казахстана, руководившая республикой в составе СССР, насчитывала в своих рядах около миллиона человек. Это была серьезная политическая сила, и возглавлял ее на последнем этапе Нурсултан Назарбаев. Что с ней произошло после того, как Казахстан стал суверенным государством?
Можно сказать: то же, что и в целом с КПСС и ее республиканскими организациями, в том числе и сформированной незадолго до кончины советской власти самой многочисленной – Компартии России. Преобладали разброд и шатания.
Компартия Казахстана еще в сентябре 1991 года, после провала августовского выступления ГКЧП, на съезде была преобразована в Социалистическую партию. Она уже не была правящей, государственной, как ее «прародительница» – Коммунистическая. Новой партии предстояло добиваться признания народа своими делами в новых условиях.
Не все коммунисты Казахстана согласились с решением съезда о трансформации в социалистов. Ортодоксальная часть бывших партийных функционеров тоже обращала свои взоры в сторону Москвы, чутко, а то и с затаенной надеждой прислушивалась к новостям оттуда.
Назарбаев знал об этих настроениях. Никаких резких шагов в области партийного строительства он не предпринимал, справедливо полагая: нужно время, чтобы люди пришли в себя от полученного шока и объективно оценили реалии. Он не возражал ни против образования партии «Народный конгресс Казахстана», ни против нового союза «Народное единство Казахстана». Более того, президент принимал участие в учредительных мероприятиях этих двух центристских партий. Столь же благосклонно отнесся он и к созданию в 1995 году Демократической партии Казахстана.
Ни в Казахстане, ни в других бывших советских республиках не возникло ни судебного «дела КПСС», ни «дел» ее республиканских организаций. Более того, в марте 1994 года Министерство юстиции зарегистрировало Компартию Республики Казахстан. Ее руководители обратились с такой просьбой под влиянием решения Конституционного суда России о снятии запрета на деятельность КПСС и Компартии Российской Федерации.
26 мая 1992 года в Москве на улице Ильинке, в здании, где раньше находился Комитет народного контроля СССР, которым руководил предшественник Назарбаева на посту первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Колбин, а после распада страны разместился Конституционный суд РСФСР, начался необычный судебный процесс. Он продолжался по 30 ноября 1992 года.
Суду, рассматривавшему «дело КПСС», положило начало ходатайство 35 народных депутатов РСФСР, направленное в Конституционный суд 27 декабря 1991 года. Депутаты ходатайствовали о проверке конституционности Указа президента РСФСР от 6 ноября 1991 года «О деятельности КПСС и КП РСФСР».
По мнению авторов обращения, среди полномочий президента, определенных Конституцией и законами, не было таких, которые бы давали ему право приостанавливать или запрещать деятельность политических партий, других общественных объединений и национализировать их собственность.
В частности, прекращение деятельности общественного объединения по действовавшему тогда в РСФСР Закону СССР от 9 октября 1990 года «Об общественных объединениях» возможно было только по собственному решению объединения или по решению суда.
В канун громкого судебного процесса официальная пресса усилила критику КПСС, формируя у общественности негативное отношение к недавней «руководящей и направляющей». 4 мая 1992 года газета «Известия» опубликовала интервью эксперта Конституционного суда Б. Пугачева, который утверждал, что «КПСС была не партией, а преступной государственной структурой». Эти слова были вынесены в заглавие публикации.
Пугачев Борис Михайлович был членом КПСС, доктором исторических и кандидатом философских наук. В течение десяти лет он руководил отделом Академии общественных наук при ЦК КПСС, специализировался в области политических и экономических отношений социалистического содружества.
Пугачев и газета «Известия», похоже, попытались предвосхитить события. Конституционному суду ничего не оставалось делать, как выступить с заявлением: «Решение судей будет вырабатываться во время судебного заседания, не раньше и не позже. Суд, где заслушиваются представители спорящих сторон, эксперты, руководители государства, – это не пустая формальность, не спектакль, призванный «расцветить» готовый заранее вариант. Суд – это совместный поиск решения, и любые попытки предвосхитить события и навязать суду свое мнение недопустимы и противозаконны. Пугачев высказал свое собственное мнение и, не являясь сотрудником КС, нарушил профессиональную этику. КС вынужден отказаться от его услуг как эксперта».
В поддержку Пугачева выступил член Верховного Совета РФ Олег Германович Румянцев. Он обратился в Конституционный суд с изложением своей точки зрения, которая заключалась в том, что КПСС должна быть признана неконституционной, поскольку она разжигала социальную рознь.
«Самой сутью коммунистической идеологии, лежащей в основе деятельности КПСС, является тезис о преступном и антигуманном характере частной собственности, а следовательно, и основанной на этом институте деятельности», – утверждал Румянцев.
Интересы КПСС в Конституционном суде представляли заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС В. А. Ивашко, секретари ЦК КПСС В. В. Калашников и И. И. Мельников, заместитель председателя ЦКК КПСС М. И. Кодин; первый секретарь ЦК Компартии РСФСР В. А. Купцов, секретари ЦК Компартии РСФСР И. И. Антонович и Г. А. Зюганов, заведующий отделом ЦК КП РСФСР И. П. Рыбкин, другие руководящие и ответственные работники партии, а также юристы и общественные деятели.
Экспертами коммунистов выступили малоизвестные лица. Кроме, пожалуй, профессора Томского государственного университета Вадима Донатовича Филимонова. Крупный специалист по уголовному праву, при Горбачеве он входил в состав Комитета конституционного надзора СССР.
Любопытно, что в советские времена они не были приближенными к ЦК. Те, кто постоянно толкался у партийной кормушки, струсили. Защищали партию совсем иные люди, которые немало претерпели неприятностей от нее. Егор Лигачев, выступая на суде в качестве свидетеля, подчеркнул это обстоятельство и даже счел необходимым извиниться перед ними:
– Я вижу сейчас много людей, которые не ради привилегий, а ради идеи работают… Мы в свое время их не заметили…
Указы Ельцина защищали в суде Госсекретарь при президенте Г. Э. Бурбулис, доктор юридических наук М. А. Федотов, депутат С. М. Шахрай.
25 мая к ходатайству депутата О. Г. Румянцева о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР присоединился еще 51 депутат, а спустя несколько дней – еще 14. Этих 65 депутатов представляли в суде О. Г. Румянцев, А. А. Котенков и И. А. Безруков, а также адвокат А. А. Макаров.
Действовали эти две группы в одном ключе, согласованно. За все время рассмотрения дела в суде между ними не возникло ни одного разногласия даже по самому пустяшному вопросу.
Трудно было поверить, что представители президента тоже состояли в КПСС, тоже писали заявления о приеме и заверяли своими подписями стремление быть в первых рядах строителей коммунизма.
Адвокат Макаров в заключительном слове 10 ноября сказал:
– Есть раны, которые не заживают, кровь сочится… Их не лечит время… Трупы, трупы…
И он добровольно вступил в эту преступную, по его словам, организацию?
В конце октября 1992 года процесс по делу КПСС вступил в заключительную фазу. 4 ноября суд приступил к заслушиванию заключительных речей представителей сторон.
13 ноября суд приступил к закрытому совещанию для принятия итогового решения по делу. Оно продолжалось 17 дней. 30 ноября было оглашено постановление.
Кто победил в суде? Коммунисты полагали, что они: им удалось добиться, что КПСС и КП РСФСР в целом как политические партии не были признаны неконституционными организациями. Во-вторых, суд признал конституционность партийных первичек, организованных по территориальному признаку. Поскольку первичные организации являются основой партии, то это могло быть предпосылкой возрождения партии, тем более что суд признал их право организационно оформиться в качестве политической партии. И наконец, коммунисты добились в суде юридического признания незаконности захвата той части партийного имущества, которая являлась собственностью КПСС.
Представители президентской стороны, наоборот, считали победителями себя. М. А. Федотов, например, заявил: «На 80 процентов процесс мы выиграли». А. М. Макаров, выступая на съезде «ДемРоссии», сказал, что решения суда исключают восстановление КП РСФСР и КПСС.
Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин назвал этот вердикт центристским.
После окончания процесса представители президентской стороны были щедро одарены должностями. Федотов стал министром печати, Шахрай – вице-премьером правительства, Макаров – начальником специально созданного межведомственного управления по борьбе с коррупцией, Котенков из майора стал генерал-майором, начальником государственно-правового управления администрации президента.
Впрочем, на этих должностях они продержались недолго.
Зубную пасту обратно в тюбик?
В январе 1993 года новый премьер-министр Виктор Черномырдин, сменивший Егора Гайдара, объявил о регулировании цен на некоторые виды товаров первой необходимости. Что это – откат от рыночной экономики? В том же январе Конституционный суд России снял ельцинский запрет на деятельность КПРФ, и она провела свой учредительный съезд, на котором ставшую теперь уже легальной партию российских коммунистов возглавил Геннадий Зюганов. А в марте Съезд народных депутатов России и вовсе лишил Ельцина большинства его чрезвычайных полномочий.
В июне 1993 года состоялся… пленум ЦК КПСС. Увидев утром в газетах привычное «Информационное сообщение о пленуме ЦК КПСС», многие протерли глаза: уж не наваждение ли?
Пленумом объявила себя группа членов ЦК КПСС, собравшаяся в редакции газеты «Правда». Пришли 54 человека из 407, которым трижды были разосланы приглашения. Семеро передали свои полномочия другим. В итоге зарегистрирован 61 участник. На совещание не прибыл ни один из секретарей ЦК КПСС.