Последние слова я произнес с жаром, почти выкрикнул.
– Но если вы примете меня бесплатно и дадите мне три таланта, чтобы я мог прожить и купить все, что нужно, чтобы учиться как следует, вы получите такого студента, подобного которому вы прежде никогда не видели!
На несколько секунд воцарилась тишина, прерванная громовым хохотом Килвина.
– Ха!!! – прогремел он. – Если бы хоть один студент из десяти обладал половиной его жара, мне бы пришлось преподавать кнутом и табуреткой вместо мела и грифельной доски!
Он с размаху хлопнул рукой по столу.
Все оживились и заговорили разом, всякий на свой лад. Ректор слегка махнул мне рукой, и я воспользовался случаем и сел на стул, стоявший на краю круга света.
Мне показалось, что обсуждение длилось довольно долго. Впрочем, мне бы даже две-три минуты показались вечностью сейчас, когда я сидел, а компания старцев решала мою судьбу. Кричать никто не кричал, но руками размахивали изрядно, в первую очередь магистр Хемме, который, судя по всему, невзлюбил меня не меньше, чем я его.
Если бы я хоть мог слышать, что они говорят, – еще бы куда ни шло, но даже я, со своим тонким слухом опытного шпиона, не мог разобрать, о чем идет речь.
Потом все вдруг умолкли, и ректор посмотрел в мою сторону и сделал знак подойти.
– Да будет записано, – официально произнес он, – что Квоут, сын…
Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на меня.
– Арлидена! – подсказал я. Имя звучало странно спустя все эти годы. Магистр Лоррен обернулся в мою сторону и снова моргнул.
– …Сын Арлидена, принят в университет для продолжения образования сорок третьего средня. Он будет принят в число членов арканума, как только сумеет доказать, что овладел основными принципами симпатии. Официальным поручителем является некто Килвин, магистр артефактов. Плата за обучение назначена в размере минус трех талантов.
Огромный мрачный груз обрушился на меня. Три таланта для меня были все равно что все сокровища земные – у меня было ровно столько же шансов заработать их до начала четверти. Подрабатывая на кухне и бегая с поручениями, я смогу накопить такие деньги разве что за год, и то если повезет.
Я отчаянно надеялся, что, может быть, успею наворовать нужную сумму. Но я понимал, что это крайний выход, именно что от отчаяния. Людям, у которых водятся такие деньги, обычно хватает ума не носить их в кошельке, привешенном к поясу.
Я даже не заметил, что магистры уже встали из-за стола, пока один из них не подошел ко мне. Я поднял глаза и увидел, что в мою сторону направляется магистр архивов.
Лоррен был даже выше, чем я думал: больше шести с половиной футов. Длинное лицо и руки придавали ему такой вид, будто его вытянули в длину. Увидев, что я обратил на него внимание, он спросил:
– Вы говорили, что вашего отца звали Арлиденом?
Спросил он об этом очень спокойно, без тени сожаления или извинения в тоне. Я внезапно разозлился. Сначала лишил меня всякой надежды попасть в университет, а теперь подходит и спрашивает про моего покойного отца так невозмутимо, как будто здоровается!
– Да, – сухо ответил я.
– Арлиден-бард?
Отец всегда думал о себе как о странствующем актере. Он себя никогда не называл ни «бардом», ни «менестрелем». И то, что о нем говорят как о барде, рассердило меня еще сильнее – если это было возможно. Так что ответить я не соизволил – только кивнул, коротко и резко.
Если Лоррен и счел мой ответ неучтивым, он этого ничем не показал.
– Я хотел знать, в какой труппе он выступает.
Тут мое хрупкое терпение лопнуло.
– Ах, вы хотели знать?! – сказал я со всей едкостью, на какую был способен мой язык, отточенный в бродячей труппе. – Ну, хотите и дальше! Мне-то теперь никакие знания не светят. Думаю, что и вы способны пережить то, что вы чего-то не знаете. Вот когда я вернусь, заработав эти несчастные три таланта, попробуйте спросить у меня снова!
И свирепо зыркнул на него, как будто хотел испепелить его взглядом.
Лоррен, можно сказать, почти никак не отреагировал. Я только потом узнал, что дожидаться от магистра Лоррена какой-нибудь реакции – все равно что дожидаться, когда тебе подмигнет каменный столб.
Сперва он выглядел слегка озадаченным, потом чуточку растерянным, и, наконец, когда я уставился на него исподлобья, он чуть заметно улыбнулся и молча протянул мне лист бумаги.
Я развернул его и прочел:
«Квоут. Весенняя четверть. Плата за обучение: -3 тлн.». Минус три таланта! Ну да, конечно!
Я испытал неимоверный прилив облегчения. Оно сбило меня с ног, точно накатившая морская волна. Я сел на пол и разрыдался.
Глава 37С сияющим взором
Лоррен вел меня через двор.
– Ну да, о том, собственно, в основном и шла речь, – объяснял он бесстрастным, как камень, тоном. – Вам же следовало назначить плату. Бесплатно никого не принимают.
Я успел взять себя в руки и извиниться за свое безобразное поведение. Лоррен спокойно кивнул и предложил проводить меня к казначею, чтобы избежать недоразумений с моей «платой за обучение».
– После того как было решено принять вас на предложенных вами условиях, – Лоррен сделал небольшую, но внушительную паузу, заставив меня предположить, что это было не так просто, как кажется, – возникла проблема с тем, что у нас еще не бывало подобных прецедентов. Денег поступающим студентам до сих пор ни разу не выдавали. – Он снова выдержал паузу. – Довольно необычная ситуация.
Лоррен привел меня в другое каменное здание, провел по коридору, спустился по лестнице.
– Добрый день, Рием.
Казначей был пожилой, раздражительный человек, сделавшийся еще раздражительней, как только он обнаружил, что это он должен выдать мне деньги, а не я ему. Я получил свои три таланта, и магистр Лоррен увел меня из здания.
Я вспомнил кое о чем и полез в карман, радуясь случаю сменить тему разговора.
– У меня тут расписка из «Рваного переплета».
Я протянул ему клочок бумаги, гадая, что подумает хозяин лавки, когда за книжкой, которую продал ему чумазый уличный мальчишка, явится университетский магистр архивов.
– Магистр Лоррен, я очень ценю, что вы взяли на себя это дело, и, надеюсь, вы не сочтете меня неблагодарным, если я попрошу еще об одной услуге…
Лоррен взглянул на расписку, сунул ее в карман и пристально посмотрел на меня… Хотя нет, не пристально. И не вопросительно. На его лице вообще не было выражения, никакого. Ни любопытства. Ни раздражения. Ничегошеньки. Если бы его взгляд не сфокусировался на мне, я бы мог подумать, что он забыл о моем существовании.
– Что ж, просите, – сказал он.
– Эта книга… Это все, что у меня осталось от… от того времени моей жизни. Мне бы очень хотелось когда-нибудь ее у вас выкупить, когда деньги будут.
Он кивнул все с тем же непроницаемым видом:
– Это можно устроить. И не тревожьтесь о ее сохранности. Она будет храниться так же бережно, как и любая книга в архивах.
Лоррен поднял руку, подзывая проходившего мимо студента.
Белобрысый парень остановился и нервно подошел к нам. Исходя почтением, он приветствовал магистра архивов кивком, который был весьма похож на поклон:
– Да, магистр Лоррен?
Лоррен указал своей длинной рукой на меня:
– Симмон, это Квоут. Ему надо помочь сориентироваться, записаться на занятия и так далее. Килвин хочет, чтобы он ходил на артефакцию. В остальном решайте сами. Возьметесь?
Симмон снова кивнул и откинул с глаз челку:
– Да, сэр!
И Лоррен, не говоря больше ни слова, повернулся и ушел прочь. Он шагал размашисто, и черная мантия магистра развевалась у него за спиной.
Симмон был молод для студента, хотя все равно на пару лет постарше меня. Он был выше меня ростом, но физиономия у него была все еще мальчишеская, и держался он застенчиво, как подросток.
– Ты уже нашел, где жить будешь? – спросил он у меня, когда мы пошли дальше. – Комнату в гостинице или еще что-нибудь?
Я покачал головой:
– Я только сегодня приехал. И пока не задумывался ни о чем, кроме того, чтобы сдать экзамены.
Симмон хихикнул:
– Ну да, я знаю, каково это. Я до сих пор весь потом обливаюсь в начале каждой четверти.
Он указал налево, в сторону широкой аллеи, обсаженной деревьями.
– Тогда сперва в «конюшни»!
Я остановился.
– У меня довольно туго с деньгами, – признался я. Я и не рассчитывал снять себе комнату. Я уж привык жить на улице, и понимал, что свои три таланта мне надо поберечь на одежду, еду, бумагу и плату за будущую четверть. Две четверти подряд на щедрость магистров рассчитывать не приходилось.
– Что, экзамены сдал хуже, чем рассчитывал, ага? – сочувственно сказал Симмон, взяв меня под руку и увлекая к очередному серому университетскому зданию. Оно было высотой в три этажа, со множеством окон и имело несколько крыльев, которые расходились, подобно лучам, от центральной части. – Ладно, не переживай. Я в первый раз перепсиховал до уссачки. Ну, почти.
– Да нет, экзамены-то я сдал не так уж плохо, – сказал я, внезапно отчетливо ощутив вес трех талантов у себя в кошельке. – Только я, кажется, оскорбил магистра Лоррена. Он держался несколько…
– Холодно? – спросил Симмон. – Отстраненно? И слегка смахивал на каменную колонну, да? – Он расхохотался. – Да Лоррен всегда такой! Ходят слухи, что Элкса Дал обещал десять золотых марок любому, кто его рассмешит.
– А-а! – я почувствовал себя немного лучше. – А то уж с ним-то мне меньше всего хотелось бы поссориться. Я рассчитываю много времени проводить в архивах.
– Ты, главное, с книгами аккуратно обращайся, и все будет в порядке. Обычно ему все безразлично, но о книгах он очень заботится. – Симмон вскинул брови и покачал головой:
– Просто как медведица о медвежатах! На самом деле, я предпочел бы иметь дело с медведицей, чем с магистром Лорреном, который поймает меня на загибании страниц.
Симмон пнул камушек, который покатился по мостовой.