– Но зачем она это сделала? Ей было плохо на этом свете?
– Как знать. Но знаешь что, Вийон… их было больше… – бормотал Ле Люп. – Типа, тех самоубийц. – Он ловко сплюнул в кулак. – Несколько богатеньких свихнулись. Пошли в Высокий замок и там покончили с собой. Зараза… Что у них, эпидемия, или как? Всех похоронили на старом кладбище. Самоубийц всегда там зарывают, верно?
Вийон не отвечал. Чувствовал себя так, словно с утра у него не было во рту ни капли пива.
Створки с тихим треском поддались, Вийон осторожно отворил их. Достал кинжал, всунул в щель между оковкой, поднял крючок. Петли скрипнули, окно раскрылось. Он быстро и тихо скользнул на пол.
Когда-то библиотека коллегиума в Ренне пугала его своими размерами. Вийона, как признанного гуляку и скандалиста, давно вычеркнули из реестра парижских студентов, поэтому в скриптории делать ему было нечего. Чтобы найти то, что ему было нужно, приходилось прокрадываться сюда ночью и делать то, что он умел лучше всего, – воровать.
Он осторожно двинулся вдоль огромных полок, прогибающихся под тяжестью бесчисленных томов. Книги старели тут, желтели и плесневели в пыли и сырости, никому не нужные, отброшенные с презрением. В последнее время немногие пользовались библиотекой. Жаки предпочитали пить и развлекаться, а не листать в поте лица своего страницы позабытых томов. Впрочем, и библиотекари не впускали никого в сердце этого строения. Когда-то давно, пока он не ступил еще на предательскую тропу убийств и попрания закона, Вийону случалось помогать ректору в поиске истрепанных, запыленных трактатов. С тех времен он и помнил расположение помещений.
Он прекрасно ориентировался в темноте, с кошачьей ловкостью обходил все стойки, полки, небрежно сваленные стопки книг и отдельных листов. Улыбался невольно, втягивая запах сырости и пыли. Гигантские, сгибающиеся под необоримой тяжестью, достающие до потолка полки его уже не пугали. Вся их мудрость рассыпалась в пыль и прах. Никому эти книги не были нужны. Когда-то Вийон просиживал над ними долгие часы. Нынче лишь кривился, вспоминая те времена. В десять раз большему научился он, когда сделался вором.
Но сегодня ему нужно было не это. Он осторожно отводил рукой влажную паутину. Похоже, он попал туда, куда нужно. На полках стояли одни чернокнижные и алхимические трактаты. Знания, собранные здесь, подавляли. Но он искал одну маленькую книгу. Ключ к тайне.
Ему показалось, что услышал какой-то шорох. Замер. С тревогой огляделся. Тишина. Тогда он достал из кармана огарок свечи и зажег его. Прошел вдоль длинной полки с книгами, читая названия: «Истинный Огненный Дракон, или Тайна великая, в Книгах Соломона сокрытая», «О демонах», «Магия, называемая Черной, или Тайна Тайн», «Истинный Гримуар, папой Адрианом составленный», «Большая Книга Альберта Магнуса», «Об элементалиях». Он читал названия одно за другим, отводя паутину. «О воздушных демонах» нигде не было видно. Этой одной-единственной книги он не находил. Нервничая, сбросил с полок несколько томов. Свалил еще пару. Ни следа разыскиваемого произведения. Раздраженный, но и пожираемый любопытством, он листал трактаты, просматривал лежащие кучами пергаменты. Несколько раз слышал тихий писк, а под его пальцами шныряли маленькие пушистые тельца. В библиотеке были крысы, его союзники.
Место это начинало действовать Вийону на нервы. Он был сбит с толку размерами библиотеки и собранного здесь громадья книг. Когда взобрался на один из шкафов и глянул поверх полок – перед ним словно открылась бездна, бесконечный лабиринт, образованный тесными закоулками и узкими пространствами между полками. У него едва не закружилась голова. Поэт спрыгнул, тяжело дыша. Хотел начать искать в других частях библиотеки, но вдруг остановился. Ведь трактат этот вовсе не обязательно был отдельной книгой. Напротив, его могли переплести купно с другими колдовскими гримуарами.
Он принялся жадно переворачивать огромные фолианты. Вернулся к тем, что уже просматривал в начале. Быстро схватил темный плоский том «Об элементалиях» и открыл титульную страницу. Есть! Наконец он нашел то, что искал! Под кожаной обложкой скрывались два произведения: «Об элементалиях» Раймунда Луллия и «О воздушных демонах» – без имени автора. Вийон наугад открыл книгу посредине. Быстро пролистал страницы. Сперва рассказывалось в ней об астральной магии, потом о колдуньях, дальше о сильфидах – элементалиях воздуха… А потом… Должно быть, это он и искал. Он сунул свечи в бронзовый фонарь и углубился в чтение. Произведение на латыни написано было много лет назад.
«…ибо есть множество существ, зовомых проклятыми, которые, созданные Господом, живут в глубочайших глубинах неба, подле Солнца, в тучах и в самом небе. Ангелисы оные якобы происходят от людей, и всякий человек таковым стать может. Anno Domini 1291 преподобный епископ Андреас из Равенны, будучи яко пустынник на Святой земле, нашел странный народ варваров, в коем всякий человек после смерти, собственной рукою причиненной, делается воздушным бесом, а тело его падает на землю. С того времени обитает он в небе, святотатствуя противу Господа. Ниже привожу я – токмо для науки и предостережения – формулу магическую, которая помогает сделаться оным монстром. И хочу предостеречь всех, что только обезумевший человек может попытаться сие сотворить, ибо для малефиция оного надобно сперва сделать жертвенный нож, а после самому себе надлежит причинить смерть, дабы из мертвых переродиться для жизни в небесах…»
Он заглянул на следующую страницу. Там приводились уже рассуждения о полетах птиц. Он заглянул в середину книги. Одна из страниц, как раз та наиважнейшая, с заклинанием, была вырвана – свидетельствовали об этом клочья пергамента и несколько серебристых ниток, оставшихся после того, как листок изъяли…
– Понравилась книга?!
Вийон обернулся. В слабом свете свечи он увидел стоящего напротив него беловолосого старика в изношенном кафтане. Старик пылал яростью.
– Я тебя поймал, вор! Пришел за этой книгой… Сперва вырвал из нее страницу, но тебе и этого было мало. Вернулся за остальным, вор. Вор! Я разорву тебя на куски.
Вийон во все глаза смотрел на старика – наверняка это был библиотекарь или стражник.
– Кто вырвал страницу из этой книги? Кто?
– Да ты сам, вор!
Старик прыгнул на него, а Вийон бросил книгу и откинулся назад, уклоняясь от кривых ногтей. Старик снова зарычал и прыгнул на него, целясь в глаза. Вор схватил бронзовый фонарь с полки. Ударил. Старик упал лицом на открытую книгу. Из разбитой головы по пергаментным страницам потекла кровь.
Вийон перепрыгнул через тело. Быстро, не обращая уже ни на что внимания, проскочил мимо огромных библиотечных полок. Выпал из душного лабиринта прямо в холодную тьму ночи. Вскочил на подоконник, приоткрыл ставню и, хватаясь за веревки, быстро соскользнул вниз.
Высокий замок был разрушен. Фарамон блуждал по заросшим плющом комнатам, под сводом светлого, выцветшего неба. Спотыкался о кучи мусора и об выступающие из травы обломки гнилого дерева. Проходил по разрушенным аркадным площадкам и остаткам галерей. Огромные пустые стены вставали вокруг – казалось, они закрывали все проходы. Он мог лишь взлететь: развернуть крылья и подняться на небосклон. Оставить внизу уменьшающуюся землю и людей.
Вскоре он стоял у подножия самой высокой из башен. Та устремлялась в небеса – стройная, но и огромная одновременно. Он вошел, остановившись в самом начале лестницы, что спиралью вилась в стенах. Все деревянные полы на этажах давно изъели дожди и ветры. Внутри башня напоминала колодец без дна – или ствол пушки, направленный в поднебесные пространства. Когда он взбирался по лестнице, внезапно изо всех щелей замка начали вылетать стаи ворон и галок. Крылья их порождали эхо, многократно усиленное стенами. Карканье звучало резко, зловеще. Он не обращал на это внимания. Взбирался все выше. Через остроконечные окна он видел уже руины замка сверху, а внизу – панораму Ренна: ломаные кварталы улиц и трупно-бледные огни города… Рукоять спрятанного за пазухой кинжала упиралась в тело, дыхание становилось глубже.
Была одна вещь, склонившая его к тому, чтобы прийти сюда за день до срока. Он видел сон: снилась ему она и их встреча в этом месте. А может, он пришел сюда лишь потому, что завтра полнолуние – а значит, он должен был прийти сюда и совершить церемонию. Должен был нарисовать пентаграмму собственной кровью, потом прошептать слова заклинания, воткнуть себе кинжал в сердце и перемениться. Только это отделяло его от вечности, но он все еще колебался. Жанна не знала таких сомнений. Она проделала все вскоре после того, как они нашли книгу. Едва только решили покинуть этот мир. Убила себя после Альфреда, после Эльвиры и Фридерика. Фарамон – последний из всех.
Лестница закончилась – он был на вершине. Небольшая площадка, окруженная стеной, была завалена грязью и обломками прогнивших балок. Фарамон шагнул вперед, хватаясь за край стены, и выглянул вниз. Ренн отсюда напоминал растоптанного паука: тянулся черными, тонкими лапами улиц далеко за скальный навес, увенчанный руинами Высокого замка. Ренн – город, куда стекались изгнанники со всей Германской империи, из Франции, Нидерландов и итальянских герцогств. С башни видно было не очень далеко. Серые Альпы в пятнах зеленых лесов и снегов заслоняли горизонт. Синий купол неба нависал сверху – величественный и спокойный. Стоя на башне, Фарамон чувствовал себя на полпути между землей и небом. А бескрайность бездны над головой его поражала. Ему было страшно.
Услышал позади шум крыльев. Большая тень накрыла его, заслоняя свет солнца. Он замер, сердце подскочило к горлу, на лбу выступил пот.
Не стал оборачиваться. Он ждал, сердце колотилось. Все замерло, весь мир напирал на него. Он чувствовал, что еще пара мгновений – и он не выдержит, закричит, а может, и бросится с башни. Что-то стояло позади него, что-то близкое, но сейчас ставшее далеким. Ощутил затылком мягкое касание, легкое как птичий пух. Нечто невообразимо легкое, наводящее на мысль о бархатном прикосновении женских губ, прошлось по его спине. Он медленно обернулся, а потом преклонил колени. Он увидел ее… Узнавал черты Жанны. Изменение свершилось. Ее огромные крылья сверкали первозданной белизной, манили пухом и мягкостью; ноги, что заканчивались копытами, венчала тонкая талия. Она мягко улыбалась, коснувшись пальцем его губ, а Фарамон припал к ее ногам. Она обняла его. Пушистые золотые волосы окружили его со всех сторон, укрыли мягкой завесой, за которой таились сон и забытье. Он хотел бы так и остаться, прижавшись к твердому горячему телу. К чему-то не из этого мира и не из здешней юдоли скорбей. Что красотой своей превосходило все, ему известное. Она окружила его крыльями, отрезала от мира. А потом вдруг с сило