Слышно было, как у кого-то из чародеев заскрежетали зубы.
– Да-да, – возвысил голос дхусс, – она скрылась, и вы ничего не смогли сделать. Досадно, не так ли? Может, вам интересно узнать, как я догадался?
– Нет, не интересно, – магистр собрал волю в кулак. – Для нас важно совсем другое, дхусс. И мы это получим, даже против твоей воли. Не считаете ли, досточтимый, что нам пора начинать? – обратился рыцарь с низенькому магу с фальцетом.
– Несомненно! – энергично затряс тот бородой. – Начинаем, коллеги! По протоколу Эммера…
– Мы проиграли, Роллэ. Нам конец. И Смарагду конец тоже. О-ох, проклятые цепи…
– Ты повторяешь это в сотый раз, Фереальв. Уймись. Это ничего не изменит.
– Я тебе… ох!.. поражаюсь, Роллэ. Эти несчастные недомаги ударили нам в спину, проломили защиту, затопили нас силой, сожгли корабль и захватили пленников. Никто никогда не мог помыслить, что эти… эти… вчерашние зверьки окажутся на такое способны. Поистине, наступают последние дни. Магия Смарагда уже не первая в мире…
– Магия Смарагда по-прежнему первая! Заруби это себе на носу, Фереальв. Мы просто не успели отвести избыток мощи. Они сожгли два огромных Камня Магии – наверное, берегли с древнейших времён. С этим не справилось бы никакое заклинание Мудрых. Нужно было ещё одно, но на него мне не хватило двух мгновений.
– Какая разница? Всё пропало, Роллэ. Мы в цепях, и наша магия не может нас отсюда вытащить. А если эти вчера слезшие с деревьев убьют дхусса…
– Они его не убьют.
– Почему?
– Потому что его везли мы. Пленники понадобились чародеям Навсиная только потому, что они потребовались нам.
– Да? Хотелось бы тебе верить… а придумал ли многомудрый Роллэ, как мы станем выбираться из этого проклятого подземелья? Ненавижу человеческие строения… дышать нечем… камень и тот ухитряются убить. А заодно – как они умудрились оставить нас без магии? Мы должны были бы выйти отсюда, едва за ними закрылась дверь!
– Разве ты ничего не чувствуешь, Фереальв? Они жгут Камни Магии, жгут всё время, чтобы только не дать нам сплести ни одного заклятья. Поэтому не волнуйся, очень скоро эту дверь откроют. Хотя бы для того, чтобы попытаться нас убить.
– Да? Отрадно слышать. Хорошо бы пораньше.
– Не сомневаюсь ни мгновения. Но, Фереальв, если ты по-прежнему будешь настаивать, что наш долг – доставить и дхусса, и Гончую на Смарагд, тебе придётся действовать, как я тебе скажу.
– Хорошо, Разыскивающий. Я буду повиноваться твоему слову.
– Зачем такая серьёзность? Мы достаточно прошагали плечом к плечу. Надо подождать совсем немного.
Алиедора очень быстро поняла, что далеко не все маги Навсиная сгинули в разожжённом её рунами пожаре. Очень скоро из дверей домика вывалилась первая фигура в долгополом балахоне, перепачканном гарью во многих местах. За ней – другая, третья…
– Очень хорошо, – прошипела Алиедора. – Будет с кем позабавиться.
Да, эликсиров у неё не было. Не осталось ничего, кроме лишь вшитых в её собственную плоть скляниц. Про оружие и говорить нечего.
Что ж, пришла пора доказывать, что она – много больше, чем простое «мясо».
Теперь уже опомнилась и пограничная стража, задвигались големы, зыркая во все стороны рубиновыми глазищами. Алиедора ждала, распластавшись в зарослях; благо здесь, на юге, осень почти не чувствовалась.
Суетитесь, суетитесь, шептала она про себя, прикусив запёкшиеся губы.
Ну что ж, спасибо тебе, Белый Дракон. Или Гниль. Или Тьма. Чья бы сила ни оживила руны – спасибо ему. А теперь – вперёд!
Суетящиеся маги и наёмники, тяжело топающие големы – никто не заметил стремительную тень, скользнувшую словно мимо всех и всяческих взглядов прямо в закопчённую узкую дверь.
Гарь. Её запах лез в ноздри, не до конца рассеявшийся дым ел глаза. Алиедора только зашипела, когда из-за резкого движения вновь закровоточил разрез под ключицей, оставленный зачарованным ножом Метхли.
Это плохо, очень плохо. Кровь Гончей даст магам Навсиная власть над нею; значит, надо торопиться.
…Спешивший куда-то наверх чародей ничего не успел понять – ноги ему подсекли, и он кулём свалился на пол. Жёсткая рука вцепилась в горло, другая, схватившись за ворот балахона, играючи потащила упитанного магика в какой-то закут. Посох у него тотчас же выдернули, с пояса сняли кинжал.
– Говори! – прошипела Гончая, уставившись на перепуганного чародея злыми, иссиня-чёрными глазами, обведёнными синеватыми кругами.
Чародей задёргался и захрипел. Алиедора размахнулась, ногти прошлись по щеке мага, царапины закровоточили. Маг дёрнулся, но держали его крепко.
Гончая оставалась холодна и спокойна. Никакой ярости, гнева, жажды мести – вообще ничего. Ей нужно знать, где Тёрн, вот и всё. Жизни других не имеют значения.
Маг упирался недолго, заговорил – дрожащим и прерывистым голосом. Время от времени Алиедора подбадривала чародея уколами его же собственного кинжала.
– О-о, пощади, пощади, я всё сказал! – стенал навсинаец.
Когда-то давно маленький и нескладный человечек, длорм, вот так же точно просил её о пощаде, рассказав всё, что знал. Его она пожалела и отпустила – но то был длорм, безвредный и неопасный. Чародей Навсиная – совсем иное дело.
– Всё сказал, говоришь? – Глаза Алиедоры чуть сузились. – Дхусс именно там?
– Там, клянусь, там, без обмана!
Алиедора даже не озаботилась произнести сакраментальное: «Веди, и если обманешь…» – одним резким движением сломала магу шею, отбросив обмякшее тело, словно тюк с тряпьём.
Три марша вниз. Двадцать шагов по левому коридору. Марш вверх. Десять шагов до коридора направо. Четыре марша вниз. Поворот налево. И прямо, прямо до самой последней двери.
Алиедора улыбнулась, подкинула и поймала кинжал, повернулась и лёгкими, бесшумными шагами сбежала вниз по пустым и крутым ступеням.
Слова чародея она, разумеется, проверит. Правда, пока что навстречу никто не попадался. Стены покрывали копоть и сажа, как и низкие сводчатые потолки – здесь погулял огонь.
Вниз, вниз, вниз, влево, вверх, вправо, вниз, вниз, вниз, вниз – отсчитывала она. Навстречу попались трое чародеев – Алиедора тенью взметнулась под потолок, распласталась там, выгнулась дугой, упираясь в стены руками и ногами. Приём простенький, с такого начинает обычное «мясо», но сейчас он удался как нельзя лучше. Маги протопали мимо, ничего не заметив.
После, после, она возьмётся за них после, твердила себе Гончая. Сейчас – Тёрн. Главное – это Тёрн…
…Всё-таки чем-то он зацепил тебя, это светлый паладин, смешной и наивный. Болтает всякую чепуху, над которой смеялся бы весь Некрополис, включая зомби. Другая Гончая забыла бы и думать о нём, едва освободившись из плена, а вот она… И не надо даже прятаться за полученным приказом; всё равно ведь она не может отправить сообщение.
Всё, последний марш. Здесь, в глубине, огня почти не было, стены лишь слегка затронуты копотью. Правда, совсем нет магов, светильники редки, а низкие двери по сторонам узкого и низкого коридора подозрительно напоминают камеры для узников.
Ага! Голоса. Тихие, приглушённые – впереди, за поворотом. Алиедора сжалась в комок, напрягая слух. Эх-эх, нет эликсира, от одного глотка которого она услыхала бы всё, каждое словечко, каждый звук!..
– Быр-быр-бу, – монотонно бубнили голоса. – Рыбу-бур-быр.
Алиедора подпрыгнула, подтянулась, зацепившись кончиками пальцев за едва заметную трещину в кладке. Там, за углом, всё-таки горел светильник, но падавшие тени оставляли верх арочного дверного проёма почти что в полной темноте.
Небольшая квадратная камора, посреди – низкий стол с тройкой бронзовых треножников, на них, потрескивая, ровным и блёклым пламенем что-то горит, наверное, какая-то алхимическая дрянь. Трое магов. Лоб и щёки блестят от пота, руки так и мелькают, всё время подбрасывая в огонь какие-то мелкие крупинки. Горючий песок? Да, бывает, слыхала…
Значит, Тёрна держат здесь… Что ж, задача нетрудная. Маги заняты своим, оружия у них нет, никто и пикнуть не успеет. Как это Гончие Некрополиса до сих пор не положили конец войне? Всех этих чванливых чародеев запросто можно было бы перерезать, ну хотя бы и во сне.
Долго она не раздумывала, не размышляла. Дело казалось простым и лёгким, в Некрополисе приходилось куда жарче – в яме с голодным зверьём.
Она шагнула сквозь тень, падая, переворачиваясь и оказываясь прямо за спиной у занятого подсыпанием песочка в огонь чародея. Сейчас его шея сломается, словно тростинка, и Гончая…
Удар в бок отбросил её к дальней стене; от боли, несмотря на вшитые скляницы, помутилось в глазах. Кто-то из чародеев оказался куда быстрее, чем думалось.
Выучка Некрополиса взяла своё, Алиедора откатилась в сторону, а там, где только что была её голова, в стену ударило нечто вроде огненного шара. Камень зашипел и вспучился, словно поверхность трясины; ясно, что тот огонь был далеко не простым пламенем.
Второй раз Алиедора уже не промахнулась, сбила с ног двух чародеев, собой прикрывавших третьего, но зато он опять-таки успел. Гончую вновь швырнуло назад, крепко приложив спиной об угол.
Хрипя, она поднялась. В глазах мельтешила кровавая круговерть. Маг с торжествующей ухмылкой крутил перед собой руками, выделывал какие-то пассы, другой корчился на полу – молодец, Гончая, попала куда надо, – третий по-прежнему подсыпал что-то в пламя.
Сердце бешено билось, кровь мчалась по жилам, и словно наяву Алиедора чувствовала, как выталкивают из себя содержимое вшитые в её плоть скляницы. Гончую словно подбросило, тело ответило влитым в жилы эликсирам, руки что-то сделали, что – она не знала, но маг схватился за горло и осел. За спиной Алиедоры воздух не то вспыхнул, не то заледенел, а может, и то и другое случилось одновременно.
Третий чародей успел взвыть, успел опрокинуть треножник с пляшущим в чаше блёклым пламенем, но алхимия Некрополиса работала, Гончая оказалась слишком быстрой. Чародей отлетел, мёртвый, как колода, но заклятье его продолжало работать: разлитый по