— Синдзи?
Он поднял правую руку и показал ладонь. Все еще вымазанное лицо сморщилось от напряжения, но я уже увидела: нити живого серебра на какую-то секунду полыхнули в коже. В следующее мгновение Синдзи был схвачен за грудки и стукнут затылком об стенку.
— Какого хера ты молчал?!
Кажется, я его еще и оплевала.
«Я… Я…» В глазах еще стоял тот ублюдок, который чуть нас не подбил, до сих пор вздрагивали от отдачи «печати» пальцы, бойня на «Аллее Обреченных», бешеные тени «Куба». Это все было страшно, и все — зря. Да, понятно, что даже намекни придурок на свою особенность, его бы вытащили из камеры и учинили разбор на органы. Все я понимала: не мог он вслух настаивать на возможности выжить в изнанке, но все же это было, мать вашу, чертовски обидно.
— А когда я должен был тебе рассказать?!
— Да еще на корабле! На борту еще! Почему я не в курсе, что ты «посеребренный»?
— А кто ты вообще такая, что я…
Хрясь. Это тебе за правду, обормот. Челюсть я ему не выбила, но ахнуло знатно.
«Кто я такая». Ну надо же!
— Ммм… Я тут прошу прощения…
Уж не знаю, от чего нас спасло появление милой докторши, но медотсек кому-то из нас точно бы понадобился. Или ему из-за травм, или мне из-за инсульта. А еще доктор Ибуки Майя хорошо объединяет людей, потому что на худенькую мертво-живую личность и Синдзи, и я смотрели с одинаковым подозрением.
Черт, у нас корабль с определенной специализацией намечается: сначала Аянами, теперь вот этот фрукт.
— П-позвольте, угадаю. Хотите п-поговорить.
Голос у него был так себе. Разговор — он ведь челюстью разговаривается.
Ибуки развела руками:
— И это тоже. Хотела сказать, что показатели Аянами в норме.
— Спасибо, — кивнул Синдзи. Я в сторонке перевела дух и пока просто наблюдала. Хотелось знать наверняка, с какой ноги подходить к ожившему мертвецу.
— П-почему вы выжили?
Майя изобразила симпатичную грустную улыбку:
— Долгая история, Синдзи. Давайте продолжим где-нибудь в более…
— А если лицо попроще? — предложила я. С вот такими лучше построже. Лучше сразу ее спровоцировать, а то мало ли: клейнод Гончей ее не берет, кто знает, что она еще умеет? Доктор Майя выглядела искренне расстроенной моим тоном.
Мило.
— Я д-думаю, нам всем есть что сказать, — буркнул Синдзи, поднимая руку. — Идемте в м-медотсек.
Мне это все ужасненько не понравилось. Очевидно, подразумевается, что стриптиз будем изображать всей толпой, и таким вот нехитрым приемом тимбилдинга будет принято решение, а не выкинуть ли кое-кого в воздушный шлюз.
Майя посмотрела на Синдзи, посмотрела на меня и вдруг смущенно икнула.
В медотсеке было зверски холодно, видимо, из-за Аянами, которая сидела, до ушей закутанная в климатический плед, и хрустела белковыми галетами. На пледе уже собралась наледь, но выглядело это невыносимо мило: алый взгляд, пара крошек на ткани и тонкая косичка поверх инея.
Эти самые белковые галеты в космоходке мне нравились ровно до тех пор, пока я не узнала, что старшекурсницы называют их «сушеным минетом». Вкусовое сравнение, конечно, было сомнительной точности, но осадок, как говорится, остался.
Я снова посмотрела на деликатно жующее супер-оружие, и градус умиления немного снизился. «Вот и славно».
— П-поскольку вы новенькая, д-доктор Ибуки, с вас и начнем, — сказал Синдзи.
— А с чего именно начать? — смущенно пробормотала докторша.
— С того, откуда и почему вы знаете Синдзи, — сказала я. Клейнод в сердце — это дико увлекательно, но если у нас на борту соглядатай и шпик, то лучше сразу это выяснить — и в вакуум его. В вечную, так сказать, пустоту.
Капитан против моего вопроса не возражал. То ли счел, что Инквизитору виднее, то ли и сам интересовался.
— А… Ну, тогда все равно придется с самого начала. Я работала на Его Тень, и когда исчезла последняя Аянами, многие младшие сотрудники получили приказ… — Майя замялась и поправила челку. Я это тотчас же внесла в свой черненький блокнот. Запомним. — Нас под легендой беглецов отправляли по всей галактике.
— А н-на самом деле?
— На самом деле мы должны были осесть и пустить слух о том, что мы из проектов канцлера.
— То есть, правдивый слух, — подсказала я.
— Частично, — кивнула Майя. — На самом деле никто из нас не сбегал, разумеется. Мы должны были ждать, пока к нам не обратится кто-то с вопросами об Аянами.
— Кто-то или конкретно Синдзи?
В медотсеке стало еще холоднее, и я, скрипя шеей, повернулась на голос. Рей, неотрывно глядя на докторшу, вытащила из-под пледа руку и согнутым пальцем убрала с губ крошки. Губы были синеватыми, а с пледа посыпался снег.
— Ммм… Именно «кто-то», гос… Рей. Мне, по крайней мере, имен не сообщали, — тихо сказала Майя.
Она нервничала, отвечая Аянами, а еще я уловила нотки подобострастия, и это помимо оборванного, но вполне узнаваемого обращения «госпожа». Занятно там все у них было, надо бы расспросить на досуге, если пройдет проверку на вшивость.
— Так вот. На Х67 я довольно быстро освоилась и начала собирать информацию сама. Решила выслужиться, дура.
Дура, так и запишем.
— И? — поторопила я. Пауза была вроде как не наигранной, но какой-то… Мелодраматичной, что ли. Сама решу, милочка, когда начать тебя жалеть.
— Мнемоблокаторы я сняла просто из любопытства. Потом добавилась еще информация… Я поняла, что в конце концов меня убьют.
Майя снова икнула, пробормотала извинения и замолчала. Черт. Она и впрямь выглядит несчастной, и как будто бы не врет.
— Короче, я стала одержима бегством. Все время этот взгляд на затылке, чувство слежки, — она хихикнула. — Три раза начальника охраны сменила. И постепенно уверялась, что, когда придет тот самый человек за информацией об Аянами, — это будет мой шанс. Так что я удлинила ниточки, если можно так сказать.
— Сами п-принялись искать?
— Да. И нашла.
Я покосилась на Синдзи. Вот тебе и прикрытие, болван, вот тебе и легенда. Интересно, где же он еще наследил своими поисками чудо-доктора? Это я так, чисто для общего развития, чтобы в тот сектор космоса больше не сунуться.
— Что вы обо м-мне знаете?
Майя снова потеребила челку, сдавленно икнула и пожала плечами:
— Имя. Название корабля. Внешность. Все, вроде бы.
Гм, и в самом деле — все. В смысле, не врет, что не так уж плохо. Несколько часов копания в логических схемах — и идентификаторы и метки корабля будут изменены. Синдзи физиономию так просто не поправишь, но это уже меньшее зло.
— Ну, и самое интересное, — сказала я поощрительным тоном.
Ибуки поморщилась:
— А, про мою лже-охранницу?
— Нет. Зачем нас надо было вырубать, чтобы закачать нужную информацию Синдзи?
Майя в который раз смутилась. Это начинало доставать, и поневоле я задалась вопросом, как же эта личность выглядит, когда ей приходится осматривать пациентов и произносить все эти «раздевайтесь».
— Я стазировала вас обоих, чтобы… Ну, чтобы изложить свою точку зрения, а потом уже выслушать вас. Мало ли как бы вы отнеслись…
Как она там сказала: дура, да?
— Цену своих услуг вы тоже только обездвиженным пациентам называли?
Ибуки вздохнула и с надеждой посмотрела на Синдзи. От Аянами глаза она прятала, что в ярком свете медотсека выглядело очень потешно.
— П-понятно, — вздохнул Синдзи. — Ну и главное. Как вы в-выжили?
— Ну, я давно узнала, что ко мне подослали кого-то из Черного трибунала, поэтому позаботилась о том, чтобы избежать их казни.
«Избежать?» Майя определенно была большим оригиналом. Нет, конечно, если жертва не сопротивляется, то Гончие чертовски предсказуемы, но как избежать удара клейнодом в сердце? Вернее, вопрос даже надо ставить по-другому.
— Я тайно модифицировала себя.
Хах, да ладно. Хотя если она врач, да еще и высокой квалификации…
— Кардиоредирекция — вот как я это назвала, — меланхолично сообщила доктор Майя. — Пришлось перекроить диафрагму, немного — кишечник, изменить малый круг кровообращения, а псевдо-сердечную сумку…
— Короче.
Меня слегка затошнило. Я в общих чертах представляла механику процесса, и мне это не нравилось. Почти наверняка она засунула в грудь капсулу с симулеталем, так что после любой раны «в сердце» никто, кроме боевого энергетика не смог бы определить, что милая докторша пережила казнь. Дальше дело техники: или регенерирующий механизм, или нано-машины, или гелевый конструкт — не помню я, короче, что там на Х67 можно достать.
Но, мать вашу, передвинуть себе сердце? Та еще аферистка. И извращенка. И дура.
Зато живая, ага.
— И где у вас теперь сердце, Майя-сан?
Вместо ответа докторша указала куда-то пониже солнечного сплетения. Ясно, в кишки завернула. Отлично. В мире, где люди пришивают себя к звездолетам, бывает, конечно, и не такое, но все же, черт, я консервативна.
— П-понятно, — судя по лицу Синдзи, у парня живое воображение. — П-прежде, чем мы вам расскажем о себе, н-надо определиться, кто вы нам.
Занятно. Минут десять назад орал в духе «а ты кто такая?», а теперь вдруг он сам, Аянами и примкнувшая к ним я чиним всей толпой суд над новенькой. Это прямо как-то мило. Встать в позу, что ли?
— Я хотела улететь — и улетела, — твердо сказала Майя, отбрасывая челку с лица. — Если можно, я бы осталась с вами.
Предсказуемо и довольно нагло. Я даже теряюсь, что бы такое ответить.
— Послушайте, доктор. Давайте предположим, что вы нам рассказали правду, — начала я. Ибуки кивнула два раза, подтверждая: мол, святая правда. — Да, так вот. Вы врач. Человек полезный: тонкая настройка лечебных киберов, опыт, прочие качества…
— Еще Ибуки-сан м-много знает о Рей, — вставил Синдзи, и я поморщилась: без сопливых разберусь. Я тебе еще твою скрытность припомню.
— Ну да, ну да. Значит, берем мы вас с собой. И однажды просыпаемся мертвыми из-за того, что накануне съели последнюю порцию семикомпонентного яда. Старваксаса, например, или димиллитоксина…