Остаток ночи Саня провел за рулеткой и проиграл не только свой счастливый выигрыш в «блэк джек», но и сверх того.
Когда наконец с первыми лучами солнца он плюхнулся в серебристый «крайслер» и завел мотор, то услышал, что за его спиной взревела еще пара моторов. «Заботливый у меня «отец»!» — ухмыльнулся Шаталин и рванул с места на максимальной скорости.
Геннадий Сергеевич вернулся к вечеру. Федор уже бодрствовал, смотрел по телевизору крутой американский боевик, но сюжет не захватывал и не отвлекал от грустных мыслей.
Найти в городе с миллионным населением девушку Алису ему казалось невозможным. На это он и не рассчитывал. Вся умственная энергия была направлена на то, у кого бы занять денег, чтобы расплатиться с Поликарпом, потому что заработать необходимую сумму в оставшиеся дни — нечего даже думать! Он перебирал в памяти друзей и знакомых, которые однажды уже отказали, но тогда и сумма была в пять раз больше. И оттого, что он снова вынужден идти к этим людям на поклон, на душе становилось тошно. Еще Федор мучительно переживал будущую встречу с Мишкольцем. Как он посмотрит в глаза «изумрудному королю»? Что скажет в свое оправдание? Ведь по инструкции Балуева он не имел права останавливаться ни на Рабкоровской, ни в любом другом месте.
Дурак, ругал он себя. Почему сначала не отвез ее на Западную? Ведь тогда она бы его не выследила!
— Уже освоился? Молодец! — заглянул в гостиную исполняющий обязанности, и Федор обратил внимание на его элегантный, зеленоватого оттенка костюм и яркий галстук.
«В театр он, что ли, ходил?» Это даже несколько раздосадовало парня.
— Сейчас мы с тобой чего-нибудь перехватим и пустимся в путь, — сообщил Балуев, нарезая карбонад тонкими кружочками и укладывая их на хлеб.
От Федора не ускользнуло мрачное настроение начальника. Спектакль ему, видать, не понравился, смекнул он.
— Как поспал? Голова свежая? Томатный сок пьешь? — засыпал вопросами Геннадий Сергеевич, стараясь замаскировать свой внутренний дискомфорт, но получалось наоборот.
Та, которая не отвечала ему взаимностью, сегодня была на редкость холодна. Он приехал к ней с делом, предупредив о визите по телефону. Вероятно, у нее были свои планы. Ему показалось, что она кого-то ждет и хочет поскорее от него избавиться. Тем не менее дело есть дело. Она выслушала с интересом о новых поползновениях Карпиди. С гробовщиком у нее свои счеты. Потом он довольно откровенно посвятил ее в свой план. Она поинтересовалась, согласовано ли это с Мишкольцем. Гена не стал врать. Она попросила дать ей время подумать. Потом извинилась: готовится к приезду из Латинской Америки матери, с которой не виделась несколько лет. В легенду о латиноамериканской маме он не поверил и засим откланялся. Шофера с машиной отпустил, решив немного проветриться. Посидел на скамейке в Ботаническом саду. «Могла бы придумать что-нибудь пооригинальней, чем экзотическая мамаша! — никак не мог успокоиться Геннадий Сергеевич. — Например, приглашена в гости и уже опаздывает! Нет, у нее кто-то появился. Определенно, кто-то есть». И, тяжело вздохнув, он сделал вывод: «Не дай Бог полюбить богатую, независимую женщину! Но ничего, мы как-нибудь с этим справимся…»
— Голова до такой степени прояснилась, что я даже вспомнил, где раньше встречал того мужика с Рабкоровской!
— Ну да? — Балуев чуть не поперхнулся бутербродом, настолько это сообщение заинтересовало его и вернуло в реальность из тягучих, невеселых дум.
— Это точно человек Поликарпа, но видел я его не на кладбище. Это было примерно два года назад, когда я тратил деньги налево и направо. У меня тогда была подружка, веселая и беспечная, избалованная родителями, не привыкшая себе ни в чем отказывать. Она растворилась, как сахар в чае, как только начались мои несчастья. Но я ее не осуждаю. Мне с ней было хорошо, и на том спасибо. Так вот взбрело однажды в голову моей подруге, что для полноты жизни ей не хватает макаки. «Хочу макаку!» — говорила она при каждой нашей встрече. Что ж, цель ясна, тем более не за горами был день ее рождения. Начал я потихоньку расспрашивать знакомых, где раздобыть обезьяну. Некоторые смотрели на меня, как на сумасшедшего, кто-то посоветовал выкрасть из зоопарка, но до такого в своих чувствах к подруге я еще не дошел. И вот одна моя бывшая одноклассница бросила мимоходом: «Нет ничего проще!» — Тут он прервал свой рассказ, что-то припоминая, и вдруг воскликнул: — Да вы, Геннадий Сергеевич, прекрасно знаете, о ком речь! Я весной вас знакомил с моей одноклассницей, Анхеликой Артющенко. Она известная всему городу телеведущая. Помните?
— Красавица Анхелика? Как не помнить? Кажется, это жена одного из влиятельных людей в команде Поликарпа?
— Именно, — подтвердил Федор. — Она-то меня и свела два года назад с этим мужиком с Рабкоровской. Он — директор зоомагазина.
— Достал обезьянку?
— Разумеется. Но тип, доложу вам, пренеприятнейший!
— Что, содрал много?
— Не в этом дело. Мы пришли к нему вместе с подругой — я не стал делать тайны из своего подарка. Так этот кобель, не стесняясь, при мне начал обольщать мою девушку! Все бы кончилось хорошей потасовкой, если бы не явилась Анхелика.
— Случайно?
— Не знаю, — пожал плечами Федор. — Вроде случайно. Она явилась к нему тоже с каким-то заказом.
— Больше ты этого типа не встречал?
— Кажется, нет.
— Откуда он мог узнать о твоей нынешней работе? Анхелике ты что-нибудь говорил?
Федор залился краской и опустил голову.
— Та-ак! — пропел Балуев, как воспитательница в детсаду, подкараулившая в кустах мальчика с девочкой во время показа «глупостей».
— Мы всегда доверяли друг другу, — начал оправдываться парень. — Она знала всех моих подруг, я — ее друзей, мы как брат с сестрой… Анхелика не могла меня выдать! — твердо заявил он. — Ни для кого не было тайной, что я работаю у Мишкольца, и какую работу выполняю, тоже все знали!
— Ты говорил ей, где ведутся разработки?
На Геннадия Сергеевича было страшно смотреть: желваки заходили по широким скулам, губы побледнели.
— Нет! Честное слово — нет! — Федор испугался больше оттого, что ему не поверят.
— О Рабкоровской она знала?
Федор смущенно кивнул.
— Как-то проговорился.
— Какой же ты болван! — в сердцах произнес Балуев и грохнул кулаком по столу.
Есть больше не хотелось. Он закурил.
— Это не может быть Анхелика, — мотал головой Федор и тут же признался: — Кажется, в июне я назвал ей дату своего возвращения в город. Она спросила, в каком часу я обычно приезжаю. Я сказал: сразу после полуночи… — Он закрыл лицо руками и стал медленно раскачиваться. — Я не верю, что это она, — упрямо пробурчал Федор.
— Может, это для Анхелики старалась пресловутая Алиса? — предположил Балуев.
— Геннадий Сергеевич! — затрясся от возмущения Федор.
— Заткнись! — приказал тот. — Тоже мне, нашел святую! Возможно, ей дела не было до твоих камешков, но проболтаться мужу или любовнику она могла!
— Директор зоомагазина не был ее любовником.
— Значит, брат, сват, приятель мужа, черт возьми! Какая разница?! — Геннадия злило еще то, что его изначальная версия не подтверждалась. Поликарп вряд ли отправит на такое дело не боевика.
— Правда ваша, — согласился наконец Федор. — Больше никто не знал о моем маршруте.
— Ладно, нечего лясы точить, — немного успокоился исполняющий обязанности. — Упущенного не вернешь. Надо действовать, Федя.
— Что это значит?
— Искать девчонку.
— Как?..
Уже в машине Балуев посвятил его в свой план, не отличавшийся оригинальностью. Для начала он хотел осмотреть гараж Федора.
— Давай займемся арифметикой, — предложил начальник. — От магазина «Игрушки» ты вернулся на Рабкоровскую. Сколько это по времени?
— Полчаса, от силы.
— Сколько времени ты там находился?
— Минут двадцать.
— А сколько от Рабкоровской до твоего гаража?
— Это я точно знаю. Сорок минут.
Балуев произвел в уме сложение и сообщил:
— Получается, что с тех пор, как ты покинул гражданку Алису и вернулся в гараж, прошло полтора часа. Немало, но и не много. А теперь скажи мне, сколько ты затратил на дорогу от гаража до магазина «Игрушки»?
— По-моему, не больше двадцати минут.
— Значит, у нашей красавицы был час с хвостиком на добычу изумрудов. Подобрать отмычку к висячим замкам для профессионала — плевое дело. Но профессионалка ли наша Алиса?
— Не проще ли их было сбить?
— Тоже мне умник! Колотить в пустом дворе железом по железу в четыре часа утра! Тут наперед все было продумано. Даже спланировано твое возвращение на Рабкоровскую. К тебе, Федя, подошли с психологией, не просто так. Она была уверена на сто процентов, что ты захочешь взглянуть на парня, у которого хранились изумруды. — После паузы он сделал открытие: — Сдается мне, что девчонка действовала не одна! Там. во дворе магазина «Игрушки», ее кто-то ждал. И, скорее всего, с тачкой. Не стала бы она снова ловить машину в таком виде!
— А почему бы ей просто не пойти домой переодеться? Вы не допускаете, что она живет в этом дворе?
— Отчего же? Однако тут сразу возникает два больших «но». Во-первых, надо подняться в квартиру, переодеться, вернуться на шоссе, поймать машину, что, кстати, не так уж легко сделать в четыре часа утра. И на все уйдет уйма времени, тогда как ей дорога каждая минута. Во-вторых — и это тоже очень существенно, — мы ведь не с дурочкой имеем дело: какого черта она будет показывать тебе место своего обитания? Теперь представь: она заворачивает за угол магазина, скрывается с твоих глаз, садится в тачку, переодевается — хотя это вовсе не обязательно — и преспокойно возвращается к твоему гаражу. Ты сразу уехал, как она ушла?
— Нет. Стоял минуты три-четыре.
— Зачем? — Он с любопытством взглянул на Федора, будто видел его впервые. — Значит, и вправду привлекательная особа! — сделал вывод Балуев. — Думал, вернется? Бросится в объятия?
— Ничего я не думал, — буркнул Федор.