— Меня смущает, что все мы — я, вы, Поликарп — повязаны этим домом. Здесь можно разводить павлинов, насаждать тропики, разбивать английские лужайки, но для меня это всегда будет дом председателя Овчинникова, как бы вы ни старались, как бы ни работала ваша буйная фантазия!
Мэр являл собой жалкое зрелище. О него спокойно можно было вытереть ноги и уйти. Видно, слишком много надежд он связывал с Шаталиным.
— Ваши угрозы относительно моего прошлого несостоятельны, — продолжал добивать его гость. — В случае огласки я в первую очередь потяну за собой вас и Карпиди. При этом все мы в состоянии отмазаться. Тут мы имеем, пожалуй, нулевой вариант. Но главное, что меня смущает в вашем предложении, это все-таки Лось. «Отца» я не предам. И под дудку Поликарпа никогда плясать не буду!
— Я тебе и не предлагаю плясать под его дудку! Если мы будем с тобой в одной упряжке, то подумаем вместе, как сбросить Карпиди. — Это походило на жест отчаяния. — Думаешь, мне он не надоел? — Мэр сделал еще один нелегкий шаг навстречу и ждал от него такого же компромисса.
— Я вам не верю, — подвел черту гость. — В вашем подарке было подслушивающее устройство. Вы ведете нечестную игру.
— Как знаешь… — махнул рукой тот.
И все-таки Шаталин не удержался, забросил последнюю удочку:
— Если я соглашусь, вы можете гарантировать безопасность «отцу»?
— Нет.
— Прощайте!
Саня возвращался один через тропические дебри, и, хоть солнце стояло высоко, ему чудились дикие вопли невиданных зверей, а вокруг сверкали глаза хищников.
Дурные вести одна за другой сыпались в этот день на Криворотого. Ближе к вечеру он перебрался в свой загородный дом и не забыл туда же переместить пленницу, окружив ее охраной со всех сторон.
Весь день он ломал голову над тем, каким образом Поликарп узнал номер его пейджера. Кроме того, Пит сделал вывод из полученного сообщения, что гробовщик прекрасно владеет ситуацией и, находясь в Москве, узнал о девчонке. Откуда? Что это значит, спрашивал себя босс и находил единственное объяснение: кто-то у него под крылышком работает на Поликарпа! Открытие потрясло Пита. Он перебрал всех людей из своего окружения. Из них только он один служил у Карпиди. Не может же он стучать на самого себя? Голова шла кругом. Пит подозревал всех, за исключением Светланы Кулибиной. Ее ненависть к Поликарпу не вызывала сомнений.
В его мысли ворвался телефонный звонок. Звонила Кулибина. «Долго будет жить!» — отметил он про себя.
— Петр Николаевич, есть важные новости!
— Что такое?
— Сегодня утром прилетел Мишкольц.
— Надолго?
— Не знаю. Это еще не все. — В ее голосе прозвучала горькая нотка. Уж не собралась ли она переметнуться в чужой лагерь?
— Говорите. Я слушаю.
— Мишкольц сегодня встречался с Шалуном. Они объединились.
— Вы ничего не путаете, Светлана Васильевна? — У него сорвался голос, и он жалобно пропищал ее отчество.
— Информацию лично для вас просил передать Балуев. — Она сделала небольшую паузу и добавила уже лично от себя: — Мы немного опоздали. Но кто мог предвидеть такое молниеносное вторжение Мишкольца? Не стоит отчаиваться. Можно, в конце концов, найти подход и к Шалуну.
— Поговорим обо всем вечером, — неожиданно предложил он. — Приезжайте. Соберутся все наши.
«Все наши» собрались перед закатом солнца. Девять машин выстроились в ряд, перекрыв все подходы к загородному дому. Здесь же, у самых ворот притулилась Светина малолитражка «пежо».
Это были самые верные соратники Пита. Они прошли вместе с ним мясорубку мафиозных распрей и остались живы. Они единогласно выбрали его боссом. Сегодня же, привычно развалившись в мягких креслах вокруг овального стола и задымив сигаретами, они видели, что их босс нервничает. Пит всматривался в давно знакомые лица и будто спрашивал каждого: «Ты со мной?» Но эти лица никогда не были открытыми. Эти люди привыкли ходить в масках.
Светлана часто присутствовала на подобных сборищах еще при боссе Стародубцеве, и ее сегодняшнее появление никого не удивило. Маму она предупредила, что вернется очень поздно, сославшись на какую-то мифическую ревизию.
Выслушав ее сообщение, один из банкиров заметил:
— А почему, собственно, мы должны ставить на Мишкольца и Шалуна? Что касается моего банка, то я бы охотнее скорифанился с сынком Карпиди. У малого дела идут в гору.
— Мы говорим об организации в целом, — напомнил Пит, — а не о твоем банке. Поликарп хочет подмять нас под себя. Ты предлагаешь пойти ему навстречу?
— Я ничего не предлагал! — начал отнекиваться тот. — Я просто заметил, что мне нравится, как работает его сын.
— А мне нравится, как поет Иосиф Кобзон, — сострил босс. — Но я же не предлагаю ему объединиться с нами.
— Пит, как ты себе представляешь нашу случку с Шалуном? — поинтересовался один из боевиков. — Наши покойники перевернутся в могилах!
— Для любителей истории напомню, что при Шалуне никто из наших не погиб.
— Никто не погиб, потому что Мишкольц и Стар ударили по рукам, — снова возразил боевик, — а если бы не ударили, Виталька бы таких дров наломал!
— Что ты предлагаешь конкретно?
— Начать войну с Поликарпом. Хотя бы взять его сыночка-банкира, который вызывает у некоторых слюни и сопли, и пустить пареньку кровь.
— А сколько будет крови потом, ты представляешь? — вмешалась Светлана.
— Не бабские это дела!
— Молча-ать! — ударил кулаком по столу Пит. Приструнив таким образом соратников, он произнес тихо, но внятно: — Здесь нет баб и мужиков. Здесь все равны. И чтоб таких разговоров я больше не слышал. Продолжаем. Кто еще хочет высказаться?
— А почему бы нам не попытать счастья договориться с другими организациями? — высказался один из бизнесменов.
— Нет смысла сейчас договариваться с Лосем. Старик скоро уйдет на заслуженный отдых, так что все равно придется иметь дело с его преемником. А другие организации для Поликарпа не являются авторитетными. У нас маловато выбора на сегодня. Главное — остановить Поликарпа или дать ему бой.
— Дать ему бой! — подхватил кто-то из боевиков.
При голосовании Светин голос оказался решающим в пользу договора с Мишкольцем и Шалуном.
Пит собрал их еще и затем, чтобы прощупать, кто продался гробовщику. Можно было заподозрить банкира, почитателя Карпиди-младшего, но тот вряд ли был посвящен в последние события, связанные с дочерью Овчинникова.
— Босс, пора бы тебе выбрать помощника, — обратились к нему присутствующие. — Назови имя!
— Или кликуху! — настаивали боевики.
Пит медлил. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как он стал боссом, но помощника себе не назначил. Это было не по правилам. Помощник чаще всего наследовал власть. Помощник выбирался из числа уважаемых людей организации. Он мог быть боевиком или бизнесменом, реже банкиром. От выбора помощника сейчас зависело многое. Это понимали все. Кого выберет босс, такое, значит, решение примет организация. Выберет боевика — быть войне, выберет бизнесмена — тот должен будет организовать мирные переговоры с соседями.
Пит медлил. Они проголосовали против войны, значит, боевики могут идти спать и не драть глотки. До последнего момента он держал в тайне от себя самого кандидатуру помощника. Соратники ждали с замиранием сердца и в полном неведении.
Но Пит медлил. Никому из присутствующих он до конца не доверял. Любой, по его мнению, мог предать, несмотря на то, что это были самые верные соратники, прошедшие вместе с ним мясорубку. Время и обстоятельства меняют людей. Ведь каким-то образом Поликарп узнал номер пейджера. А его знали немногие.
«Хватит философствовать! — приказал себе босс. — Настало время раскрыть карты!»
Его мышиные глазки пошарили среди лиц-масок, как среди вороха старой, пожелтевшей бумаги, и остановились на одном-единственном, строгом и высокомерном, но очень милом лице.
— Светлана Васильевна, — едва слышно произнес Пит, но все прекрасно услышали, потому что стояла гробовая тишина и потому что это было неслыханной дерзостью.
Босс не пожелал обсуждать свой выбор, и верные соратники удалились, нахмуренные и недовольные.
Светлана точно прилипла к креслу, оглушенная происшедшим. «Мама сойдет с ума, если узнает!» — свербила мысль провинившейся школьницы.
— Зачем же так, Петр Николаевич? — задала она единственный вопрос, когда они остались наедине. При этом пальцы, державшие дымящуюся сигарету, предательски дрожали.
— Так надо, — коротко ответил босс. — С завтрашнего дня вы больше не директор ювелирного магазина. Подыщите себе достойную замену. И начинайте переговоры с Балуевым, не откладывая в долгий ящик. На днях возвращается Поликарп. До его приезда мы должны заручиться поддержкой Мишкольца и Шалуна.
Он старался скрыть от нее тот необъяснимый, леденящий страх, который испытывал перед Поликарпом, но тщетно — Светлана уже догадалась, что причина всех перемен в деятельности Петра Николаевича кроется именно в этом страхе. Она первая начала убеждать его в необходимости союза с бывшими врагами и сегодня могла праздновать свой триумф.
— Я постараюсь склонить их на нашу сторону, — пообещала Светлана. На прощание не удержалась и спросила: — Надеюсь, между нами будут только деловые отношения?
— Разумеется. Даже не рассчитывайте на постель, я люблю баб посговорчивей и попышнее формами! — Он скривил рот, потому что улыбаться не умел.
Светлана оценила по достоинству его грубый юмор и пожала ему руку, как товарищу по оружию.
После отъезда разочарованных соратников переулок выглядел особенно пустынно, и только маленький «пежо» кремового цвета одиноко дожидался свою хозяйку. Садясь в машину, она оглянулась. Пит стоял у открытого окна второго этажа, наблюдая за ней.
— Не пугайтесь, если заметите слежку, — крикнул он. — Вас охраняют! Надо привыкать к новым реалиям, как любил говорить один неудачливый политик!
Она помахала боссу рукой, села за руль и включила зажигание…
А дурные вести продолжали сыпаться на Пита в этот день. Через полчаса после отъезда Светланы незнакомый мужской голос в телефонной трубке сообщил: