– Но как? Ты же…
Эд высвободился и заглянул ей в глаза:
– Что вчера случилось?
– А что ты помнишь?
Он присел на диван и вытянул ноги. Погладил пальцами брови, а затем нервно провел рукой по волосам.
– Я поехал в Гоуску.
Энн кивнула и села на соседний диван, побуждая Эда продолжить рассказ.
– Я проник в часовню и нашел заказ. Едва достал гримуар, появился парень, на вид лет двадцати пяти. Увидев в моих руках гримуар, он словно сошел с ума, и мне показалось, что его глаза засветились желтым. Я спросил, кто он такой. Он ответил, что его зовут Роули, и эта вещь принадлежит ему. Я пытался сбежать, но он вдруг оказался слишком близко и врезал мне, ну а я ответил, ударив его по лицу гримуаром.
Эдгар поморщился, вспоминая.
– Я не уверен в том, что происходило потом. Может, от удара у меня начались галлюцинации, но этот Роули взмахнул рукой, и мое тело поднялось в воздух, врезалось в стену. Будто меня схватил за горло невидимый великан и держал, не давая вырваться. Потом я увидел, как ты вбежала в часовню. Мне не хватало воздуха, и перед глазами плыли цветные пятна. Роули что-то говорил тебе, а я почувствовал короткую, но адскую вспышку боли. Эд потер шею, зажмурив глаза.
– Я очнулся в лесу, недалеко от твоего дома. Почему я был в лесу, Энн? Что происходило, пока я валялся без сознания?
Кинских откашлялась и закусила губу.
«Ты был мертв! Я совершенно не представляю, как тебе это сказать!» – прокричала мысленно Энн, а вслух ответила:
– Дай мне минутку. Это тяжело вот так сразу объяснить.
Она заходила по комнате, быстро прокручивая родовое кольцо на указательном пальце. Эдгар не спускал с нее глаз, в которых плескалась тревога, а затем согнулся на диване, обняв себя руками.
– Он убил меня, да? Я призрак? Ты видишь призраков?
Кинских нервно хохотнула и, перестав вышагивать, присела рядом с ним. Она положила руку на его плечо, уверенно говоря:
– Послушай, ты точно не призрак.
В подтверждение Энн сильно ущипнула его за колено, отчего Эд дернулся. Кинских поджала губы, решаясь на правду, и произнесла:
– То, что ты видел вчера – странную силу незнакомца, помнишь? Он держал тебя, всего лишь вытянув руку в твою сторону, не касаясь.
– Помню, – помрачнев, заверил Эд.
– Этот Роули, он не человек. Он энсиа – существо со сверхъестественными силами.
– Ты шутишь, да?
– Увы, не шучу!
Эдгар недоверчиво фыркнул и сложил руки на груди, закрываясь. Он нахохлился, как всегда, когда она давала ему советы или наставления. Энн поняла, что легко не будет, хотя и сама до конца не верила в иной мир, который открылся ей с ночи похищения венца.
– В мире есть вещи, явления и люди, которые отличаются от обычного уклада, – снова начала она, зайдя издалека.
– Хочешь сказать, что игры типа «Диабло» в какой-то мере о настоящих реальных монстрах? – рассмеялся он и расслабился, закидывая руки на спинку дивана.
Энн поняла, что злится. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, она, как можно нейтральнее, делая упор на слово «ты», продолжила:
– Ты умер, Эдгар. Ночью ты был мертв. Роули свернул тебе шею на моих глазах. Твое тело я оставила в лесу, не зная, куда деть.
Улыбка Эдгара стала напряженной, а взгляд изучающе прошелся по лицу Кинских. На щеках напарника заиграли желваки.
– То есть, меня он убил, а тебя что? Пощадил за красивые глаза?
Энн эти самые глаза прикрыла на мгновение, пережидая новую вспышку злости. Если она на него наорет, диалога не получится.
– Можно и так сказать. Я отношусь к энсиа, Эдгар. Подозреваю, что ты тоже, – сочувствующе добавила она.
Она потерла виски, на секунду снова закрыв глаза, как тут же под веками справа вспыхнула яркая огненная точка. Эд. Она чувствовала его по-другому. Осененная догадкой, Кинских молча встала с дивана и ушла на кухню. Закрыла глаза – огненная точка отдалилась, но была также видна. От нее к Энн протянулась едва заметная световая нить, словно тонкий поводок, соединяющий их.
«Родовая особенность», – подумала она. Конечно, Эдгар мог оказаться кем-то еще, но то, что он, скорее всего, влколак и вчера потерял первую из девяти жизней, казалось весьма правдоподобным. Она снова зажмурилась, представив карту Праги, ища другие огненные точки, но увидела лишь две в одном месте: свою собственную и Эда.
Энн вернулась в гостиную, напарник сидел с натянутой улыбкой, а при виде ее поднялся и, засунув руки в карманы, неловко пробормотал:
– Ты, конечно, извини, но как давно ты была у психолога?
– Эд!
– Я пошел. Нужно найти свою машину. Кажется, я оставил ее в поле перед замковой деревней.
Злость на неверие напарника обожгла внутренности подобно кипятку. Она не могла превратиться, чтобы убедить его, не понимала как. Энн молча двинулась в коридор следом за ним и схватила за локоть. Она хотела доказать ему, что чудовища реальны, но не знала подходящих слов. Эдгар хотел отмахнуться, пока не посмотрел на ее руку, которая трансформировалась в волчью лапу с острыми когтями и зацепила его толстовку.
– Твою мать! – выругался он.
Эд выпучил глаза и, открыв рот, смотрел, как Энн убирает лапу с его локтя, как она подергивается дымкой и снова превращается в руку. Кинских была удивлена не меньше, чем Эдгар. В записях рода она не видела ни одного упоминания о таком свойстве влколаков. Она представила себя с волчьей головой и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– Эд, прошу, останься и выслушай меня. Это важно!
Вместо того чтобы послушать, он замотал головой и попятился, словно она была заразной. Энн не стала мешать ему. Хлопнула входная дверь, и она осталась одна. Полнолуние не скоро, у нее еще будет время переубедить Эда и научить всему, что умеет сама. Хорошо, что укус вампира ему теперь не страшен.
– Воскресный день и правда начался с воскресения, – пробормотала она и вернулась в объятия дивана.
Заснуть Энн так и не смогла. В каждую из последних ночей с ней случалось такое, что заставляло весь спокойный и размеренный быт переворачиваться с ног на голову. Она – влколак из рода охотников на влколаков. Все ночные кошмары, все мифы и легенды для Энн обрели иной смысл. Если раньше Кинских знала, что сказочные предания окрашивали историю и давали возможность завернуть ее, как горькую пилюлю, в красивую обертку, то сейчас они делали лекарство отравой. Как энсиа повлияли на ход истории? Есть ли они среди политиков, президентов? Карл был императором, который употреблял некий сверхъестественный наркотик, чтобы править как человек. Тут-то у Энн и возникали очередные вопросы: почему лишь Богемию? Почему он не накрыл некой границей всю Римскую империю, не защитил больше людей от монстров? Может, все дело в Богемии? Может, она чем-то привлекательна для кровососов?
Мобильный задрожал, издавая звук, похожий на жужжание майского жука. Энн открыла глаза и протянула руку за устройством.
«Если вы хотите помочь спасти город, предлагаю встретиться после обеда у ворот Ольшанского кладбища
К. Л.».
– Очень романтично, – усмехнулась Энн и пошла собираться.
По дороге к кладбищу ей пришло еще несколько сообщений. Первое от Теодора:
«Здравствуй, Анета. Давай поужинаем на неделе».
На что Энн никак не отреагировала. Потянулась и нажала значок корзины. И второе, от Марты, коллеги из университета:
«Привет. Анета, мы сегодня собираемся у «Золотого змея» на бокал мартини. Присоединяйся».
Остановившись на светофоре, Кинских быстро набрала:
«Прости. Сегодня не смогу. Повеселитесь».
Она могла бы сменить дом или вовсе уехать из Праги, скрыться от Карла и иного мира существ. Но на самом деле ей хотелось знать больше, хотелось истинных знаний, тех, что не для всех. В этом было некое таинство, высшая цель, и, как бы Энн ни ужасало все происходящее, оно в той же мере привлекало ее.
Волна солнечного света лилась на каменные улочки Праги, словно пробуждая ее душу. «Ягуар», облаченный в глянцевый белый лак, хищником скользил по дороге. Каменные фасады зданий склонялись перед ним, пропуская сияющую мощь сквозь тени. Энн любила авто, как любят домашнего питомца. «Ягуар» напоминал ей о деде. У него был автомобиль такой же марки, но старый, шестидесятого года выпуска, на котором она училась водить. Энн покачала головой, прогоняя воспоминания о родном человеке, которые посещали ее все чаще с тех пор, как она украла корону.
Кинских заехала в подземный паркинг торгового центра «Флора». Прошла по улице вдоль стены, которая ограждала мир мертвецов от мира живых, и повернула к воротам. Ее мысли тяжелыми кольцами снова вились вокруг Карла. Сколько бы ошибок при правлении он ни совершил, король все равно был фактически ее средневековым кумиром, но с тех пор, как они познакомились лично, его величество вызывал у Кинских лишь страх и злость.
Когда она приблизилась к металлическим воротам, он уже стоял там. Энн замедлила шаг, расправила плечи и немного приподняла подбородок. Люксембургский выглядел как модель с глянцевой обложки журнала. Льняные синие штаны, бежевая рубашка с короткими рукавами. На шее – ожерелье, похожее на католические четки, но без креста. На ногах летние полуспортивные туфли. При других обстоятельствах можно было подумать, что он пригласил ее на свидание, за одним исключением: на его плече висела спортивная сумка.
– Здравствуйте, графиня, – степенно произнес он, рассматривая ее все еще красные от слез глаза, а потом и одежду. Энн облачилась в зеленые штаны-трубы и шелковую блузку с галстуком-бантом. Роста она добавила босоножками на высокой танкетке, а волосы собрала в высокий хвост.
– Добрый день, Карл, – ответила Энн, не сумев скрыть недовольство в голосе. Она остановилась напротив, вынужденная из-за разницы в росте смотреть на него снизу вверх.
– Вы злитесь за отказ? – прямо спросил он.
Его короткая щетина, обрамляющая волевую челюсть, и пронзительные кофейные глаза днем вызывали у Энн симпатию. Напомнив себе, кто он такой и как холодно отказал ей вчера, Кинских преувеличенно спокойно ответила: