Ваш Эл Вода».
Энн
Она напала на Карла, полоснула лапами по груди, разрывая когтями одежду и упырскую плоть.
– Анета, остановитесь! – отрезвляюще холодно прикрикнул мистер Рот.
Кинских всего секунду помедлила, но взгляд упал на мертвую девушку в его руках, и все вокруг окрасилось в красный. Полуобращенная, с выступающей волчьей мордой, она кидалась на них, стараясь ухватить зубами. Вильгельм уронил труп и обманным маневром оказался перед лицом Энн. Она поняла, что не успевает отразить занесенную руку с когтями, но мистер Рот ее удивил. Он замахнулся и оглушительно хлопнул ее по щеке. Болезненная пощечина обожгла, приводя в чувство. Энн помотала головой, пытаясь прогнать шум в ушах, когда снизу послышались шаги и голоса.
– Уходим, быстро!
Все трое кинулись вверх по лестнице. Карл выбил замок у двери, ведущей на крышу. Энн остановилась, сомневаясь, что ей по силам перелететь с крыши на крышу. Не медля, Карл обхватил ее за талию и прижал к себе, а потом просто шагнул вниз. Кинских зажмурилась, чувствуя лишь дуновение ветра от скорости и напряженное тело Карла.
После они охотились на упырей в новых спальных районах Смихова и Андела. Энн устала и еле держалась на лапах, когда мистер Рот посмотрел на часы и объявил о скором наступлении рассвета емким:
– Все.
На соседней улице их ждал черный «Мустанг». Энн, кутаясь в пиджак Вильгельма, села в машину на переднее сиденье и поджала ноги, пытаясь унять дрожь.
Дэниэль Фауст, который был за рулем, с интересом посмотрел на ее облачение, прикрывающее голое тело, а затем перевел взгляд на лицо. Его глаза изменили цвет на янтарно-желтый, от Фауста повеяло опасностью и дымом.
– Здравствуйте, графиня Кинских, – легко приветствовал он, словно они просто случайно встретились рано утром, а не убивали всю ночь кровососов.
– Здравствуйте, пан Фауст, – в тон ему любезно ответила Энн.
Дэниэль завел мотор, и «Мустанг» понесся по сонным улицам. Энн в изнеможении прикрыла глаза, больше не в силах держать их распахнутыми.
– Их слишком много, – наконец произнес Фауст, обращаясь к Карлу и Вильгельму.
– Я вижу, – подтвердил мистер Рот, и Энн услышала в его голосе толику злости. Тот раз, когда они виделись возле университета, он казался совершенно безэмоциональным типом. После слов Карла о том, что Вильгельм знает больше о возникновении вампиров, Кинских пришла к выводу, что он старше, чем бывший король.
– Дэниэль, подвезите графиню к ее машине, чтобы она могла благополучно добраться до дома, – снова подал голос Вильгельм.
Фауст криво улыбнулся, поворачиваясь к Энн.
– Нет, мой дорогой мистер Рот. Анета поедет с нами. Она должна присутствовать на обсуждении и увидеть, кого мы взяли в плен.
Энн ничего не сказала, но была благодарна Фаусту хотя бы за то, что он не попытался от нее избавиться, как ее знакомцы, сидящие сзади.
В Тройский особняк «Мустанг» въехал, когда темнота еще полностью не отступила. В этих остатках мрака Энн мерещились мертвецы, неестественно согнувшиеся, ползающие по деревьям и дорогам, следящие за ней пустыми мутными глазами. В огромном холле, который являлся и библиотекой, их ждали служители ордена: кто-то был в униформе, кто-то нет, однако и те и другие уставились на Энн, рассматривая ее голые ноги.
– Графиня, дальше по коридору вы найдете комнату с ванной и приготовленную вам одежду.
Кинских благодарно кивнула и поспешила туда.
На диване в гостевой комнате лежал женский вариант униформы Ордена. Освежившись, она облачилась в темные брюки и рубашку, зашнуровала мокасины и собрала распущенные волосы в высокий хвост, воспользовавшись любезно оставленной для нее резинкой. Когда Энн вышла в холл, Карл и Дэниэль о чем-то спорили, но резко замолчали.
Рядом с ними стоял крупный седой мужчина, похожий на языческого бога: дикий огонь в глазах и волевое лицо с густой бородой. Заметив ее взгляд, он улыбнулся, сразу растеряв свой боевой настрой. Кинских показалось, что она уже где-то видела его лицо.
– Полагаю, я не имел чести быть вам представленным.
– Анета, позвольте представить вам Яна Воганьку – летописца, который служил короне всю мою почти человеческую жизнь.
– Очень приятно, – она пожала протянутую холодную руку. – Вы главный библиотекарь в Страговском монастыре?
– Да, графиня.
– У Яна есть еще одно имя, которое должно быть вам известно по истории – Неплах.
– Монах Неплах?
Она даже отступила на шаг, медленно и недоверчиво качая головой. Помня все, что рассказывал дядя, Энн чувствовала, каким нереальным кажется это знакомство.
– Значит, то, что ты император Карл, она приняла и не так чтобы сильно удивлялась, но стоило представить ей монаха-летописца, как ее накрыло изумление, – прокомментировал Вильгельм в своей иронично-издевательской манере.
Карл скрыл ухмылку за поглаживанием короткой щетины и отошел с Дэниэлем в дальний конец зала. Ян откланялся и занялся тем, что стал перебирать книги у крайнего к ним ряда стеллажей.
Энн подошла ближе к Вильгельму, сидящему за круглым столом. Он неотрывно следил за Карлом, поэтому Кинских негромко кашлянула. Мистер Рот неохотно оторвался от наблюдения и окинул ее взглядом, приподняв одну бровь, а затем снова вернулся к прерванному занятию. То, как он смотрел на Карла, заставило Кинских переосмыслить свое отношение к этому мужчине. Во взгляде Вильгельма читались тоска и преданность, и что-то еще, очень глубинное и тщательно скрываемое, но заметное, когда он, как сейчас, забывал натягивать непроницаемую маску.
Его чувства, написанные на лице, были прекрасны и ужасны одновременно. Ведь Энн четко поняла, что они не взаимны.
Она думала, что мистер Рот примет непонимающий вид или избежит этой темы, но он снова ее удивил, когда горько усмехнулся и ответил:
– С того момента, когда я впервые увидел Карла, я понял, что буду верен ему всегда.
Вильгельм смотрел на Карла так, словно он был его личным центром мира. Кажется, теперь Энн поняла, почему мистер Рот обратил короля Богемии, почему заставил стать себе подобным.
– Он знает?
– О да!
Они помолчали, рассматривая Карла и Дэниэля, разговаривающих в отдалении. Им принесли крепкий кофе, и Энн с удовольствием отпила большой глоток.
– Расскажите, как появились первые упыри? Карл сказал, что на этот вопрос вы можете ответить лучше него.
Вильгельм оторвался от созерцания Люксембургского, и холодные серые глаза окатили ее насмешливым удивлением.
– С чего я должен проводить вам незапланированный экскурс в историю?
– Мы договорились с Карлом, – уверенно ответила Энн.
– О чем же, дорогая графиня? – насмешливо протянул Вильгельм.
– О том, что вы делитесь со мной всей интересующей меня информацией, а я взамен помогаю вам в битвах.
Вильгельм поднял брови, рассматривая лицо Энн, словно ощущая ее неуверенность.
– Что ж. Возможно, я что-то и расскажу, пока эти двое еще немного поспорят насчет пленного, который попался Фаусту.
Вильгельм, поморщившись, отпил кофе, затем отставил чашку и скрестил руки на груди.
– Не поверите, но все эти легенды про то, что человека укусила летучая мышь – правда.
Энн улыбнулась и недоверчиво покачала головой.
– Тогда без шуток. Первые упыри появились в Австрийских Альпах.
– Мутация или вирус? – пыталась угадать Энн.
Губы мистера Рота печально дрогнули:
– Ни то ни другое.
Он встал, заложил руки за спину и медленно двинулся к зале, заставленной стеллажами. Энн вскочила и пошла в ногу с ним. Теперь не существовало никого и ничего, кроме новой истории.
– Все гораздо прозаичней. Где-то в третьем – четвертом веке, когда христианство уже пришло в эти земли, глава общины, страдая от болезни, вызвал Мефистофеля на перекрестке торговых путей. Он заключил с ним сделку. Глава общины просил для себя вечную жизнь и излечение от недуга, а взамен отдал свою душу и души всех жителей горного поселения.
– Мефистофель? То есть, сам Дьявол снизошел до смертного и лично пришел заключить сделку? – хмыкнула Энн.
Мистер Рот недовольно поморщился, и Кинских поняла, что он не любит, когда в его рассказ вмешиваются:
– Да, здесь немного мнения расходятся. Некоторые из нас утверждают, что это был демон, слуга Дьявола, некоторые уверены, что они – дети самого Зла. Главная ирония заключается в том, что человеку дали бессмертие, но никто не уточнил, каким оно будет. Пути Мефистофеля неисповедимы.
Так появился первый упырь, а с ним обратилась вся община. К слову, они занимались добычей соли и неплохо жили в то время. Люди переродились в существ, жаждущих крови и питающихся ею ради выживания. Обратившись, они стали более сильными и быстрыми, обладали рефлексами и реакцией, превосходящими человеческие возможности. Их кости укрепились, суставы стали более гибкими. Изменения позволили им охотиться, преодолевать горы и существовать в жестоких условиях.
Кроме того, упыри обрели особые сенсорные умения. Их зрение стало невероятно острым, способным различать мельчайшие детали и видеть в полной темноте. Они могли слышать самые тихие звуки и отличать частоты, недоступные человеческому слуху.
На ментальном уровне у них развились интуиция и понимание чужой энергии. Они могли предчувствовать опасность и анализировать окружающую среду. Ум стал острее, как и их зубы.
Мистер Рот остановился возле Евангелий и провел пальцем по корешкам. Кожа тут же обуглилась, как от сильного ожога, и Энн почувствовала неприятный запах паленой плоти. Вильгельм отнял руку от книг и наблюдал, как палец заживает прямо на глазах.
– Невероятно! Дьявол, сделка, – удивленно прокомментировала она. – Горы? Кто бы мог подумать.
Энн вспомнила желтые глаза Роули в замке Гуска и почувствовала, что окончательно растерялась от осознания, что все в мире энсиа может быть настолько тесно взаимосвязано. Значит, и влколаки появились, чтобы уравновесить новое зло, поселившееся в горах.