– Мы пришли к выводу, что речь о древнем кладбище.
– Древнем кладбище на территории Богемии? Посыплем на вейтус прахом древних людей, и они сгинут? – съязвил Вильгельм, но Карл никак не отреагировал, продолжая рассуждать.
– Да. Кельты жили до нас. Естественно, что их останки будут на нашей земле, однако я не помню какого-то особенного захоронения, поэтому нам нужна Анета. Возможно, с технологиями и этими… – он помолчал, подбирая слово, – раскопками она знает больше, чем я.
Вильгельм фыркнул и покачал головой.
– Сомневаюсь. Воганька твой что думает?
Карл вспомнил слова Фауста о предателе. Чувствуя страшное желание сломать что-нибудь, чтобы хоть как-то выпустить душащие его эмоции, он лишь сжал кулаки и сильнее выпрямился. Ему претила сама мысль подозревать Яна, но он уже это делал.
– Ты же видел его одержимость поисками артефакта в книгах. Сегодня он говорил, что закроется в библиотеке Клементинума.
Вильгельм промолчал и посторонился, пропуская вперед группу туристов.
– Ты когда в последний раз спал?
Карл безразлично пожал плечами.
– Не помню. Да и нет времени.
– Нам нужно спать, мой друг, хотя бы пару часов. Иначе есть риск получить кровопийцу с мозгами набекрень. Сон помогает контролировать себя и жажду, Карл.
Вильгельм тронул его за рукав. Впереди показались ворота Страговской библиотеки.
– Прилягу на два часа, а потом поеду в Трою к Фаусту.
– Ладно. Заеду после обеда.
– А ты сейчас куда направляешься? – внезапно поинтересовался Карл, сам не понимая, зачем.
То ли впервые подумал, что не спрашивал у Рота, где он живет, то ли потому, что сомневался в его верности.
Вильгельм вздернул бровь, очевидно, удивленный вопросом, но ответил:
– В гостиницу. Хочешь составить компанию?
Карл хмыкнул и зашел в монастырские ворота, прикрывая за собой кованые створки. Вильгельм проследил за ним потемневшим взглядом, а затем сел в «Кобру» и скрылся из виду.
Карл ступил в свои апартаменты, стягивая на ходу одежду. Холодильный шкаф блестел хромированным боком в углу. То и дело глаза Карла натыкались на него. Желание вкусить серы, пусть и не настолько сильное, до сих пор мучило его. К этому примешивалась жажда крови, которая зудела в мыслях, копошилась под кожей и царапала горло.
Рука самовольно открыла дверь холодильника. Все полки были заботливо наполнены прозрачными упаковками с кровью. Сглотнув, Карл взял пакет и, открыв трубку, начал жадно всасывать красную жидкость. Кровь коснулась языка, вызывая прилив возбуждения. Затем приятно прокатилась по нёбу, обволакивая сухое горло. Человеческая кровь в сотни раз приятнее демонической серы: пряная, солоноватая, с металлическим послевкусием. Тягучей патокой она обволакивала желудок. Карл прикрыл глаза, шумно дыша. Когда пакет опустел, он швырнул его в ведро и потянулся за следующим. Выпив четыре литровых пакета, Люксембургский, шатаясь, словно пьяный, упал на кровать.
Спустя два часа там его и нашел Ян.
– Карл?
Карл открыл глаза. Голова гудела встревоженным пчелиным ульем.
– Уже встаю.
Ян вышел, а Карл поднялся, накидывая рубашку и надевая легкие домашние брюки.
По устоявшейся традиции, Карл сел за ноутбук, чтобы изучить новую для себя информацию. Его интересовало, как развлекаются люди сейчас, помимо интернета и телефонов. Карл почитал про правила этикета, поведение в обществе и про танцы на светских мероприятиях. Он открыл вкладку с видео танцующих вальс. По поворотам и взаимодействию между партнерами, Карл понял, что отголоски вальса уходят корнями в чешские деревенские танцы, которые исполняли на праздниках. Засмотревшись, он не заметил, что уже не один.
Воганька стоял в дверном проходе: хмурил лоб и дергал свою белую бороду. Карл понял, что грядет разговор, который совсем не нравится Яну.
– Мой пан, я ничего не нашел. Никаких упоминаний об артефакте или оружии.
– Ты говорил Фаусту или еще кому-то о том, что я уничтожил при своем правлении все знания об упырях?
– Нет. Думаю, они и сами догадаются. Возможно, найдут что-то в других источниках.
Люксембургский ушел в ванную. Умываясь, он выглянул в дверной проем.
– Сейчас я жалею, что приказал тебе сжечь все записи, – признал Карл с досадой в голосе.
Он посмотрел на Воганьку, но тот быстро опустил взгляд. От Карла это не укрылось.
– Я же видел, как ты их жег!
Ян неловко отвел взгляд и застыл на месте, как стражник у ворот Пражского Града. Карл зашел в ванную комнату, выключил кран и, вытершись полотенцем, швырнул его в угол, злясь на ложь бывшего слуги. Конечно, дело было не в записях. Малая ложь всегда тянула за собой ложь великую.
– Тогда я сжег пространные мемуары вашей второй супруги, – подал голос Воганька, совсем не выглядя виноватым.
– Где записи, Ян?
Карл вышел, уперев на него тяжелый взгляд.
– Замурованы в новые стены вашей гробницы на Старом еврейском кладбище.
Только Карл собрался что-то сказать, как Ян нетерпеливо продолжил:
– Сегодня их достанут и привезут сюда.
– Когда?
Раздался вызов мобильного. Воганька взглянул на экран и ответил:
– Сейчас.
Ян ушел, а Карл оперся о стол в гостиной, вспомнив, как, мучимый жаждой, старательно выводил на бумаге все, что знал об упырях.
Прага тогда была совсем небольшой, но острые шпили костелов, возведенных по приказу Карла, уже гордо устремились в небо. Он метался по кабинету, чувствуя, как солнечный жар проникает даже сквозь закрытое ставнями башенное окно. Ему бы скрыться в спальне, но дела Богемии и поиск средства от заразы, которую он носил в себе, лишали Карла покоя и сна. Да и молодую супругу, которая его любила, Люксембургский всячески избегал, зная, что не сможет совладать с жаждой крови. Он сел за стол и торопливо выводил все, что узнал от Вильгельма, и все, что чувствовал сам при обращении.
Вскоре Ян внес несколько металлических кейсов и поставил на стол в апартаментах Карла.
– Я не верю, что мы найдем в них хоть какие-то упоминания. Большая часть – это мои записи случаев обращения, обрывки летописей других монахов и ваши заметки.
Ян отошел от стола, предоставляя Люксембургскому право открыть их первому. Выпустив когти, Карл сорвал крышки, под которыми желтели плотно уложенные многочисленные листы, книги и карты. Тяжелая, плотная бумага и дубленая кожа хранили секреты разгула упырей в ранние Средние века.
– Мы можем попытаться, – ответил Карл, касаясь пальцами своих записей.
– Пока здесь нет маркграфа и главы Ордена, я бы хотел обсудить запасной план.
Карл прекратил листать страницы и встретился взглядом с Воганькой.
– Говори, – разрешил он, видя, что тот по старой привычке ждет его дозволения.
– Когда прибудут вейтус и если у нас не окажется оружия против них, единственно верным будет организовать переговоры.
– Переговоры?
– В битве с ними мы неизбежно проиграем. Нас мало, а вейтус копили мощь все эти века. Знаю, что графиня Кинских, возможно, приведет на нашу сторону влколаков, но это не поможет защитить Прагу от сотен упырей и низших. Мой король, вы всегда предпочитали дипломатию войне, так почему сейчас не попробовать решить все мирными договоренностями?
– Мирными? Ты слышал, что сказал брат Вильгельма?
– Слышал. Поэтому считаю, что у нас нет шансов, но если договориться и сосуществовать…
– Нет! – отрезал Карл, принимаясь вынимать документы из кейсов, а Ян замолчал, неодобрительно поджав губы.
Записи монахов представляли собой очерки их странствий по селениям и местечкам. Они описывали, как простой люд превращался в живых мертвецов и выкапывался из могил с наступлением сумерек. Боролись с ними с помощью кольев, распятий и святой воды. Карл поморщился. Все вышеописанное он знал. Карл разделил бумаги на две части, отдав половину Яну.
Дэниэлю Фаусту он послал короткое сообщение:
«Мы с Яном остались в Страговском монастыре. Привезли мои старые архивы. Ищем».
Глава Ордена поспешил ответить сразу же:
«Через полчаса буду у вас. Помогу. Моя библиотека перерыта вдоль и поперек и более не способна дать нам искомое».
Ян со своей частью документов уселся за стол, внимательно прочитывая бумагу за бумагой. Карл устроился рядом, забрав себе большую часть стола. Стены библиотеки приглушали уличный шум. За окнами ярко пылало солнце, чьи лучи проникали сквозь окна, пронизывая комнату ярко-желтым. В этих световых стрелах кружилась мелкая пыль от документов, и там же, в воздухе, вместе с пылью витало недовольство Карла.
– Сады смерти. Возможно, кто-то оставил хотя бы намек на них, – пробормотал себе под нос Ян.
– Нет, нам нужен не намек, Ян, а конкретное место. Захоронений кельтов много на территории Богемии, поэтому, если просто искать места со скоплениями могил – это зерно пшеницы в мешке с семечками подсолнечника.
Воганька кивнул и, сдвинув кустистые брови, углубился в чтение. Карл перебирал свою стопку бумаг, пробегая глазами тексты на латыни, старо-австрийском, немецком, чешском. Он их все читал и понимал, что не было там ничего про сады смерти. В его голову закралась мысль о том, что, возможно, кто-то живший после него узнал эту тайну и оставил подсказки, уничтожив первоначальные источники. Или же они неверно истолковали изречение.
За окном раздался звук мощного мотора. Приехал Фауст. Дэниэль сунул нос в его записи, потом быстро просмотрел те, что были у Яна, и отстранился. Запустив руку в волосы, он крутил прядь волос и мерил гостиную широкими шагами.
– Что-то вспомнили? – не выдержал Ян, наблюдая, как и Карл, за его мельтешением.
– В документах много интересного, но нужного нет. Вчера и сегодня, пока ехал к вам, я все думал о старой и самой известной упырице из легенд. Все, что я знаю о вампирах в Чехии, основано на легенде о принцессе Элеоноре фон Шварценберг[55].
– Лобковиц? Восемнадцатый век? – уточнил Карл, мысленно вспоминая прочитанное о том периоде.