– Поясни, – попросил Карл.
– Алан Берсе, один из вейтус, – ответил Вильгельм. – Остальные из старых управляют швейцарскими банками и не любят показываться на публике.
– Они сами нарушили свой же закон о том, что нельзя обращать представителей власти?
Карл зло разглядывал блондина на фотографии.
– Нет, мой друг. Он недавно занял этот пост, а обращен лет девятьсот назад.
– А самые первые из вампиров вам известны? Живут до сих пор?
– Нет, Дэниэль. Неизвестны, так как «швейцарцы» избавились от старейшин ради власти в упырском сообществе.
– Есть другие группы?
– Я не встречал, – усмехнулся Вильгельм. – Упыри не слишком уживаются друг с другом. Но посмотрите на нас, вот прямо перед вами небольшая, но группа.
Фауст что-то записал у себя в телефоне и поднялся. Всю последнюю неделю стояла жара, но Дэниэль носил одежды мрачных тонов: темно-зеленые брюки и серую рубашку с коротким рукавом. На запястье часы, на пальце – перстень Ордена. Его глаза, когда не светились желтым, были безмятежно светлыми и напоминали Карлу пражское небо.
– Хорошо. Давайте дадим графине еще сутки на возвращение, – вернулся он к Анете.
– Вы так говорите, словно бы знаете, где она, – с подозрением в голосе заметил Карл.
– Знаю. Орден отследил ее мобильный. Мы решили не вмешиваться, дав ей некоторое время для того, чтобы уговорить стаю влколаков.
– С чего вы взяли, что она нашла стаю?
– Предположил, – сухо ответил Дэниэль, показывая, что больше ничего об этом не скажет.
Карла удивлял Фауст. Было в нем что-то отталкивающее и притягательное одновременно. Ночами, вылавливая низших по городу, убивая обращенных и тех, кто уже успел поспать на кладбище, он слишком напоминал Роули: беспощадный, быстрый, наслаждающийся самим действом обрывания чужой жизни. Дэниэлю нравилась эта охота, нравилось отрывать головы, нравилось смотреть низшим в глаза перед тем, как убить. Карл видел возбуждение, которое прорывалось в Дэне, когда тот ослаблял контроль. А когда вновь обретал его, серо-синие глаза становились печальными и серьезными. Фауст вел войну не только с кровососами, но и с самим собой.
– Мэр добился закрытия всех пражских кладбищ. Это дает нам некоторое, пусть незначительное, но преимущество.
Фауст перевел взгляд на записи в металлических ячейках: в его глазах вспыхнуло любопытство и что-то еще, чего Карл не смог распознать.
– Позволите взять их и отсканировать для библиотеки Ордена? Они имеют огромное историческое значение, как и иную ценность – ведь записей про вампиров в Европе практически нет. Поверьте, я искал.
Тогда стало ясно, что же было во взгляде Дэниэля: так смотрят на сокровища. Карлу не хотелось вот так сразу отдавать то, что он думал, давно утрачено. Дело тут было не в жадности, а в том, что в новом мире у него не осталось ничего от прошлой жизни, а бумаги, собранные когда-то, хранили чувства и воспоминания о минувших днях. Очевидно, Фауст понял его колебания и кивнул.
– Возьму всего на сутки, потом – верну. Обещаю.
– Хорошо, – нехотя согласился Карл.
Глава 15
Auribus Teneo Lupum.[57]
Держу волка за уши.
«Пражский трдельник»
«Что произошло в больнице при университете?
Прагу снова потрясли ночные события. Группа неизвестных в масках проникла на территорию инфекционного отделения, в котором лежали больные новым вирусом бешенства. Видео с камер наблюдения показали, что всех до одного больных забрали с собой и увезли в неизвестном направлении. Все произошло быстро, охрана заведения не успела отреагировать, а полицейские прибыли на место преступления через несколько минут после того, как неизвестные покинули здание. Полиция объявила тревогу. Целую ночь не смолкали сирены, думаю, их протяжный вой машин с мигалками вы слышите до сих пор, что означает – преступники на свободе.
Поэтому будьте благоразумны и осторожны. Не гуляйте в одиночестве в общественных местах и следуйте рекомендациям полиции: минимум контактов, максимум домашнего режима.
Надеюсь, виновных найдут, и они будут наказаны, а людей вернут в целости.
Ваш Эл Вода».
Анета
В сумерках когтистая рука с гниющей кожей тянулась к ней, норовя схватить за горло. Энн попятилась, боясь увидеть владельца конечности. Ужас сковал все тело, Кинских подняла голову и посмотрела в глаза, полные крови.
Дергаясь от кошмарного сна, Энн приходила в себя рывками. Приоткрыв сонные глаза, она увидела привычный за последнюю неделю интерьер деревянного шале. Энн накрылась одеялом, пока память услужливо не подбросила ей последние события.
Праздник, бой с Луизой, ощущение, как Маркус сворачивает шею. Кинских резко подскочила на кровати, судорожно ощупала горло, а потом и все тело. На ней была домашняя одежда, только обувь валялась рядом с кроватью.
– Маркус, – хотела заорать она, но вышел только сиплый шепот. Энн закашлялась и попыталась еще раз: – Маркус!
Часто дыша и смаргивая слезы, она вышла на террасу, чувствуя, что он там. Маркус и правда сидел в кресле и смотрел на озеро. Ни слова не говоря, Энн встала перед ним и влепила пощечину, да так, что его голова мотнулась в сторону, а сам он чуть не свалился вместе с креслом на деревянный пол. Шварц выпрямился, смотря на озеро. Кожа на его щеке от удара стала багровой.
Кинских очень хотела наорать, выплеснуть злость и обиду, но вместо этого размахнулась и ударила еще раз. В последнее время едва она начинала доверять малознакомым мужчинам, как ее доверие сразу же предавали.
– Семь, Маркус! У меня осталось семь жизней! Зачем?
Шварц наконец перевел взгляд на Кинских. В нем не было злости, как и не было вины за содеянное.
– Извиняться не буду. Попрошу лишь выслушать.
Энн скрестила руки на груди и промолчала.
– Я забрал одну твою жизнь не просто так. У влколаков их девять, как ты уже знаешь. С первой смертью приходит звериная сущность, со второй – ты можешь контролировать размер зверя.
– Это как? – нахмурилась Энн.
– Ты можешь выглядеть чехословацкой овчаркой или быть похожей на другую породу, а можешь увеличиться в размерах примерно раза в три, чем ты есть при обычном обороте.
– А сказать и объяснить это ты не мог перед тем, как убить?
– Ты бы отказалась, Анета. Я сделал так, как будет лучше для стаи.
– Я не в твоей стае!
– Нет, – подтвердил он, – но, кажется, ты просила нас помочь Богемии? Мы согласны и придем на твой зов, но я должен быть уверен, что в битве ты используешь все преимущества зверя.
– Вы согласны! – воскликнула Энн, и злой костер, полыхавший в ней, немного погасила радость от осознания, что они придут на помощь.
– Утром перед праздником я созвонился с вожаком стаи, живущей в Уистлере, в Канаде. Мы еще не приняли решение, но я хотел дать тебе возможность поговорить с другими оборотнями. Пока ты воскресала, его самолет приземлился в Инсбруке. Лиама Уайта привезли в Пертисау час назад. Я как раз наблюдал, как он купается в озере.
Энн повернулась, всматриваясь в озерную гладь, пока не заметила одинокую фигуру у противоположного берега. Мужчина мощными гребками поплыл в их сторону.
– И еще, – добавил Маркус поднимаясь. – Ты не единственная, кто сегодня воскреснет. После праздника на стаю, которая патрулировала ночью лес, напал ярко-рыжий влколак. Он был совершенно невменяем. Завязалась драка, и ему свернули башку. Парень совсем юный оказался. Лежит сейчас у нашего доктора.
– Парень такой рыжий с веснушками? – уточнила Энн.
– Да.
– Эдгар, – ахнула Энн, прижимая дрожащую руку ко рту.
– Ты его знаешь? Ты его сюда позвала?
– Знаю его. Он умер один раз, только тогда поняла, что он влколак. Я звала его приехать. Прости, что не сказала. Я совсем забыла. Думала, что даже если он не приедет, потому что не поверил моим объяснениям, то я успею вернуться в Прагу и помогу ему с первым оборотом убить низшего.
– Мне жаль. Он умер дважды, а значит, контролировать, как ты, себя не сможет. Будет превращаться лишь ночью и бегать до рассвета.
Энн застыла, плечи ее поникли, а тяжелые серые тучи, нависшие над Ахензее, казалось, вторили ее беспокойству. Кинских нервно прошагала вдоль террасы, потом еще раз.
– Не понимаю, почему он напал, – пробормотала Энн. – Где он сейчас? Мне нужно его увидеть.
– Не знаю, как прошел твой первый оборот, но такое случается. Мы об этом подумаем после, а сейчас нам нужно встретиться с Лиамом, если ты еще хочешь с ним поговорить.
– Дай мне двадцать минут.
Энн быстро приняла душ, расчесала копну влажных локонов и немного подсушила их феном. Надела блузку, приталенные брюки и летние кеды. Чувство вины за то, что силой не потащила Эда с собой, выжигало легкие.
Лиам ждал их на берегу. Сухопарый мужчина лет сорока. Ростом чуть выше Энн. Он стоял, заложив руки за спину. На смуглом лице мерцали изумрудного цвета глаза.
– Лиам, это графиня Анета Кинских из Праги. Анета, перед тобой глава стаи – мистер Лиам Уайт.
Энн спокойно наблюдала за реакцией мужчины. При упоминании фамилии рода Уайт нервно повел плечом, но на лице не отразилось неприязни, когда он протянул руку для приветствия.
– Здравствуйте, Анета.
Энн ответила на рукопожатие и улыбнулась.
– Рада знакомству.
Маркус тихо хмыкнул.
– Что привело вас к влколакам, Анета?
– Маркус, скорее всего, уже обрисовал вам ситуацию.
– Обрисовал, но я хочу услышать от вас.
Энн набрала побольше воздуха и повторила историю, которую рассказала Шварцу при встрече. Пока Кинских говорила, лицо Лиама все больше мрачнело.
– Помешав вейтус и выступив против них, вы заявите о себе в сообществе энсиа, и те кровососы, которые остались на других континентах, побоятся провернуть нечто подобное, – закончила Энн, внимательно следя за реакцией Лиама.