— Боюсь, тебе будет трудно служить Калюсте, — процедил Валентин. — Ты что-нибудь слышал о вреде гордыни и пользе смирения?
— Слышать не приходилось, но наглядный урок уже получил, — ответил Кай. — Вот смотрю на тебя и вижу, как поступать не стоит.
— Да как ты со священнослужителем разговариваешь! — вспылил гном.
— Эй, парни, успокойтесь, — неожиданно послышался голос на уровне живота Тупэ. Это, конечно, была Десятая. — Я никому не буду помехой, честно. Здесь я ползу медленно из-за камня, но там, на земле, смогу передвигаться быстрее. Да, я теперь всего половина человека, но и эта половина может вам пригодиться.
— Интересно, как? — фыркнул грандир и плотнее запахнулся в свой рваный плащ, словно Десятая собиралась его отнять.
— Если вы думаете, что ваши неприятности заканчиваются подземельем, то ошибаетесь, — процедила женщина и ткнула пальцем в Тупэ. — Ты, горец, может, и хорошо под землей ходишь, но на земле сдохнешь быстрее, чем взглянешь на солнце. Ты когда последний раз этой дорогой шел?
Гном нахмурился, но встретившись взглядом с Каем, нехотя признался:
— Года три назад. А при чем тут это?
— А при том, что год назад Теплая Речка сменила русло, разделившись на два притока. Один выходит в Синеусую Пустошь…
— Туда мне и надо, — вмешался грандир, но Десятая его перебила.
— А другой, — прошипела она, — ведет в Неправильный Лес. Думаю, не нужно рассказывать, что такое Неправильный Лес. Все о нем знают.
По тому, как побледнели Валентин с Тупэ, Кай понял, что это не очень хорошее место.
— Я не знаю, — честно признался он. — Я гомункул, живу три месяца, провел их в угольной шахте, ничего кроме пещер не видел.
Кай, конечно, приврал, потому что дорожденные сны оставили ему много видений о внешнем мире, правда, он не всегда знал, как их использовать.
— Не скажешь, что тебе три месяца, — Десятая окинула его странным, но дружелюбным взглядом. — Я умею быть благодарной, парень. Неправильный Лес описать трудно, ключевое слово здесь — неправильный. Там, правда, все не так, как в обычном лесу. Хотя, если ты вообще никакой лес не видел, то тебе и боятся нечего. Увидишь дерево, растущее корнями к небу, и подумаешь, что так и должно быть. Там много странностей. В Корсионе может быть зима, но в Неправильном Лесу — лето, и наоборот. Вот вы тут все гомозулей боитесь, а я скажу, что гомозуль — котик пушистый по сравнению с тварями, которые в Неправильном встречаются. На картах Корпуса вся зона гор Асырка отмечена как «аномальная». Виной всему самодел, это из-за него природа с ума сходит.
— Ты что-то про речку говорила, — перебил ее Валентин. — Что мы можем не туда выйти.
— Верно. Раньше из Подземелья вела только одна дорога — по руслу Теплой. Но год назад все изменилось. Правая притока Теплой выходит, по-прежнему, на Синеусую Пустошь, откуда идет тракт до города. А вот левая проложила себе устье в Неправильном Лесу. Речка разошлась где-то в недрах Асырка, и если мы сейчас идем по левой протоке, то в Пустошь никак не попадем.
— Откуда такая информированность? — недоверчиво протянул грандир. — Насколько я понимаю, ты вообще в яме сидела.
— Сидела, но не родилась в ней, — прошипела Десятая.
— Послушай, — вмешался Кай. — А ты знаешь, как отличить левую протоку от правой? Вот Тупэ сказал, что раз желтый известняк, значит, мы скоро к выходу придем. Может, ты тоже какие-то приметы знаешь?
— Брат знал, — сухо ответила Десятая. — Ты видел его.
Кай кивнул, получив ответ на вопрос, который он никогда бы не решился задать. Человек, спасший его жизнь, был братом этой женщины, а он теперь должен был спасти ее.
— Ерунда все это! — фыркнул Тупэ, чье самолюбие было ущемлено словами Десятой. — Левая протока, правая… Теплая всегда была одной рекой, и, если бы что-то с ней случилось, я бы знал.
— Точно, — поддержал его Валентин, обращаясь к Десятой. — Возможно, мы зря паникуем и уже через пару часов увидим Синеусую Пустошь. А ведь ты умело отвлекла нас от главного вопроса. Мы ведь так и не решили, брать тебя с нами или нет. Ты взрослая девочка и должна понимать, что у каждого свой путь. Мы тебя не спасали, это выбор гомункула Кая. Если он захочет остаться с тобой, это его право, но тебе правильнее было бы отпустить его с нами. Один раз он уже рисковал своей жизнью, спасая тебя. Настал твой черед спасти его. Мы же с Тупэроном идем своей дорогой. Я помолюсь о твоем спасении, но ничем другим помочь не могу.
Кай не верил своим ушам, однако Десятая ткнула его в бок, не дав открыть рта.
— Зато я могу, — отрезала женщина. — Если мы выйдем в Неправильном Лесу, я помогу вам не только выжить, но и найти дорогу в Синеусую Пустошь.
— Интересно, как? — удивился грандир. — У нас, по крайней мере, ноги есть.
— Мы с братом были искателями, — сказала Десятая и замолчала, словно это слово должно было означать что-то такое, о чем все знали. Судя по тому, как притихли Тупэ с Валентином, они-то понимали, о чем речь. Кай разозлился. В дорожденных снах никаких ассоциаций со словом не было.
— Ну, и что вы искали? — спросил он, уперев руки в бока.
— Правильно, мы — искали, — улыбнулась женщина и добродушно хлопнула его по колену — куда достала. — Собирали аномальные проявления самодела и продавали Корпусу на черном рынке. Моя семья кормилась за счет Неправильного Леса. Я в нем выросла. До того как мы с братом провалились в пещеру и попали в капкан горцев, я работала проводником.
— Древняя у тебя профессия, — задумчиво произнес Валентин, ковыряя ногтем нарост желтого известняка на стене. — А когда-то вас звали падальщиками.
— Враги людей нас так звали, — резко ответила Десятая и подозрительно покосилась на грандира. — А ты откуда о падальщиках знаешь?
— Давай к делу, — перебил ее гном. — Хочешь сказать, ты знаешь дорогу из Неправильного Леса в Синеусую Пустошь? Даже психи-экстремалы по снежным вершинам Асырка не бродят. А мы не психи. Напрямую пройти никак не получится. Даже Корпус над горами не летает. А если их обходить, то это не меньше месяца. И с проводником шансы выжить в Неправильном Лесу целый месяц маловаты.
— Не обязательно идти напролом, — фыркнула Десятая. — Есть одна тропка. Наша, искательская, через Ущелье Сов. За пару дней можем не успеть, я год на поверхности не была, а в Неправильном Лесу все меняется очень быстро. Но обещаю, что максимум через неделю вы будете в Корсионе.
— Хорошо, — хлопнул в ладони Валентин. Звук получился громкий, и от неожиданности все вздрогнули. — Но если протока окажется правой и выведет нас в Синеусую Пустошь, то мы можем смело бросить тебя в речку, так?
Очевидно, это была шутка, потому что сначала сам грандир, потом Тупэ, а за ним и Десятая заулыбались. Но Каю шутка не понравилась, и он хмуро взглянул на Валентина, который, оказывается, смотрел на него. Грандир глаз не отвел и, все еще улыбаясь, добавил.
— Мы возьмем тебя с собой, Десятая, но с условиями. Во-первых, никто не будет тебя тащить, если ты устанешь ползти. А во-вторых, ты должна поклясться, что не станешь мстить нашему другу Тупэрону. Он хоть и горец, но лично тебе ноги не отрезал. Никто не забирает у тебя право мести, но это будет в другое время и не здесь.
Кай вспыхнул, так как ему стало стыдно, что не он первый об этом вспомнил. Замечание было важное. В яме горцев Десятая потеряла не только часть себя, но и брата, и Кай даже не мог представить, что бы чувствовал на ее месте. Наверняка ему захотелось бы убить всех, напоминающих горцев хоть чем-то.
Но Десятая отреагировала спокойно.
— Я знала, что вы спросите об этом, — сказала она и кивнула на Тупэ. — Думаю, я неприятна ему так же, как и он мне. Будем держаться друг от друга подальше, и проблем ни у кого не будет.
Глава 11
В тот раз они так и не поспали. Первым огни заметил Тупэ, который вышел из грота отлить в речку. Через пару секунд он с круглыми глазами ворвался обратно и, завязывая на ходу штаны, принялся пинать Кая, который устроился у входа и был первым, кто проснулся.
— Скорочи здесь! — выдохнул Тупэ и зашипел на Валентина, который спросонья потянулся к фонарю. — Никакого света. То ли нас выследили, то ли по своим делам их сюда занесло. Но идут к нам. Прямо сюда. В грот. Мы пропали.
— Ты уверен, что это горцы? — спросил Кай, но Тупэ лишь отмахнулся.
— Да какая разница! Хоть бы и Корпус, нам от этого не легче. Но, думаю, это наши. Дети Неба с ракушечными лампами не ходят.
Кай осторожно высунул голову, но тут же пригнулся, жалея, что знал мало ругательств. Весь тоннель, который хорошо просматривался из грота, был усыпан светящимися точками. Они двигались к речке, которая грохотала в отдалении, но по тому, как точки мельтешили, было понятно, что носители света осматривают по пути пещеры. Шансов, что их грот не заметят, было мало.
— Это меня ищут, — в один голос прошептали Десятая с Валентином.
— Мы тоже сбежали, — «успокоил» их Тупэ. — Может, это наш Тиль объединился со Скорочами и Корпусом и собрал общую бригаду всех искать? Похоже, мы в тупике. Наша дорога идет вдоль речки, а там сейчас полно этих светляков. Есть у кого идеи?
— Драться будем! — решительно заявила Десятая.
— Если это не Корпус, можно поторговаться, — задумчиво предложил грандир. — У меня с собой есть пара дорогих украшений.
Все повернулись к Каю, но он знал, что его идея точно никому не понравится.
Чтобы не тратить напрасно слов, он подошел к нише, в которой бурлил сифон и, не думая, в него нырнул. Вообще-то, Кай был не против драки, но из двух вариантов — вступить в схватку с врагом, который превосходит тебя численностью, или захлебнуться в подводной пещере, он выбрал второе. Сифон мог оказаться выходом из тупика, а вот воины из его спутников было плохие. Возможно, когда-то Десятая и была крутой, но сейчас от нее осталась только половина. Возможно, Тупэ был сильным горцем, но, что он мог один против несколько десятков себе подобных? Возможно, Кай был молод и крепок телом, но он жил всего три месяца и в драках чаще всего проигрывал. Что касалось Валентина, то Кай быстрее поверил бы в милосердие Тиля Голубоглазого, чем в боевые умения нежнорукого грандира.