– Так это от него так несло? – припомнила я второй день экзамена и удушливый аромат чьих-то духов. Как я ни старалась уйти подальше от этого запаха, он будто меня преследовал.
– От него. – Иви прикрыла наморщенный носик ладошкой. – Все еще ждали, ради кого он так расстарался. Его на следующий день на балу у графини Аверлин весь вечер изводили.
– Вот оно как…
– Да. Он думал, что ты его хотя бы запомнила, а ты и здесь игнорировала. Он страдает…
– А я нет? – припомнив, сколько гадостей сделал мне Сай, резонно спросила я. – Подножки, вода за шиворот, левитация обеда, незапланированное открытие форточек, лягушка мне в сумку… Я все понимаю, но чем ему бедное земноводное не угодило?
При упоминании о бедняжке девушки слаженно скривились. Да уж, не сидели они в засаде на болоте, не знают, как там тяжело без хора жабок. Комары кусают, сыро, и не пошевелишься, ибо на звук точно кто-то прибежит. А почесаться хочется, хотя бы чтобы искусанная кожа не так зудела. Конечно, существовали специальные заклятия для отпугивания насекомых, но, когда тебя ищут с применением магии, только подсветки в виде щита не хватает. А природные средства почему-то нехорошие собаки замечают и несутся с лаем выдавать место твоей лежки… Так что без лягушек в засаде не обойтись.
– Будь ты леди, он бы ухаживал по всем правилам, – вступилась за Сая Иви. – Но ты не леди, а посмел… отвергла его ухаживания. Теперь он действует так, как умеет, чтобы привлечь твое внимание. И, судя по всему, успешно, раз до сих пор тактику не сменил.
– Предлагаешь не реагировать? А это реально, когда тебе крысу подкидывают? Или паука?
Иви передернуло, а Таши печально вздохнула. Одна только Лиди сочувственно погладила меня по плечу и перевела тему:
– А зачем ты зашла? Не о Сае же поговорить? Да и, если честно, не стал бы он у тебя деньги отбирать. Он вредный, но не бесчестный.
– О Сае я и не знала, – призналась, хотя это было и не слишком приятно. Совсем мне мозг запудрил начальник, раз я проглядела белобрысого. Видать, колосья учила тогда, иначе бы хоть в лицо запомнила… А все шеф виноват. Во всем он, злыдня, отметился! – Пусть и не станет отбирать, но не один же он в корпусе? Здесь же не только аристократы учатся, да и не все из них с понятиями чести знакомы… А у меня, кроме этого, – три медяка до следующего месяца…
Я горестно вздохнула и стерла без труда выдавленную слезу. Еще бы ей не течь – как вспомню о своей тяжкой доле и незавидном будущем, так и рыдать захочется. Особенно для дела. Особенно – ради такого дела.
– Оставляй, – разрешила Лиди. – Но сначала давай я тебе расписку напишу, что взяла на хранение.
– Зачем? – удивилась Иви под полным одобрения взглядом Таши.
– Так положено, – серьезно ответила девушка, заставляя меня уважительно кивнуть. Не всякая молодая леди знает о существовании расписок, и уж точно не каждая будет предлагать простой горожанке дать подобный документ за личной подписью. А Лиди споро высыпала монеты на кровать, пересчитала и написала нужный документ, поставив не только подпись, но и свою печать.
Лидия Эрштейн. Именно такое, гордое и запоминающееся имя носила милая Лиди, с первого взгляда заподозрить в которой внучку герцога Сарвазского не смогла даже я. Пора на острова, пилить кокосы. Внучка казначея сидит со мной рядом и пишет мне долговые расписки, а я хлопаю глазами и думаю лишь о том, что канделябр тогда выносить не стоило. Подумаешь, три золотых. Зато сейчас не было бы так мучительно стыдно.
– Лиди, а что ты в этой школе делаешь? – осторожно поинтересовалась я, складывая расписку и засовывая ее в тайное отделение сумки. Шеф о нем, конечно, знал, ибо вещь была казенная.
– Учусь, – усмехнулась девушка и печально вздохнула. – А ты обо мне слышала?
– О твоем деде, – призналась, понимая, что скрывать будет проблематично. – И отце. О тебе лично – нет, но они занимают довольно… видные посты. И скандал с полгода назад был, когда шайка воров вломилась в резиденцию герцога и украла часть столового серебра.
– Три вилки, четыре ложки, один нож и… канделябр, – усмехнулась Лиди. – Серебро мы потом вернули, а канделябр исчез. Дедушка был опечален: именно этот канделябр он уронил, чтобы привлечь внимание бабушки.
– Надеюсь, без горящих свечей? – все же уточнила я.
– История об этом умалчивает. Как и бабушка с дедушкой, – тонко улыбнулась Лиди. – Но восточное крыло примерно в то же время подверглось капитальному ремонту.
Я фыркнула, выражая сомнения в истинной причине пожара. Но пусть внешне у меня ничего не дрогнуло, в душе было паршиво. Если бы хоть деньги тогда утащила… Они пришли и ушли, особенно в таких семействах. Так нет же, брала что-то подешевле, ради смеха, а оказалось, ценность вещи никак не равнялась цене. И главное, чтоб я помнила, куда этот канделябр дела! Может, до сих пор стоит в кладовке на третьей улице в восьмом доме с дырявой крышей и собирает дождевые капли. Надо бы проверить, но как туда теперь выбраться без хвоста…
– Я пойду, – прикинув, сколько прошло времени с тех пор, как пересекла порог комнаты, сказала я. – Дела еще остались.
– Какие дела вечером? – удивилась Таши. – Или у тебя есть жених, и Сая ты по этой причине не заметила?
– Нет, – отрицательно покачала головой. – Жениха. А дела есть. Еще одна подработка. Если повезет – я ее получу. Если нет – придется экономить выигрыш. Вряд ли мне еще раз так повезет, а у мадам Гельтруды работа временная.
– Тогда иди, – приняла решение за всех Лиди.
Она вообще оказалась на редкость здравомыслящей особой. По крайней мере, когда беседа проходила за закрытыми дверями. На публике белокурый ангел предпочитал быть милой дурочкой. И я была очень рада, что только на публике.
Выскользнув из комнаты, я тихо прикрыла за собой дверь и, насвистывая себе под нос песенку про доярку и аристократа, двинулась на встречу с шефом.
Его светлость граф Разетти обошелся без парада, а потому вместо официального камзола с нашивками явился в кабак в потрепанной рубашке, кожаных брюках, облегавших его выступающие части тела слишком уж явно, в сапогах, делавших честь попрошайке, и кепке, закрывавшей пол-лица. Пол чересчур обезображенного и чумазого лица, которое никак не могло принадлежать аристократу в надцатом поколении. А уж руки… Не знай я, кто это такой, могла бы и не заметить. Шеф все же не вчера в должность вступил: умел маскироваться и затирать сословные маркеры. Интересно, мозоли на какой клей сажал…
– Почем нынче свиные потроха? – беззаботно стукнула я кулаком по столу, занимаемому начальством, от чего пиво чуть не коснулось светлейшего носа.
– Садись, – поморщившись, распорядился Дайрин.
Я послушно села и ручки на коленках сложила, как приличная девочка из неприличной семьи. То есть с определенными выкрутасами из пальцев. Но… кого удивишь в этом заведении подобными жестами?!
А заведение было в чем-то культовым. На стене напротив стойки делали зарубки за каждый визит городской стражи. По чью именно душу она вызывалась, разницы не было. Отсюда и перепивших студентов забирали, и магов-ренегатов, и бесталанных воров-рецидивистов. Бесталанных, ибо талантливые не попадались второй раз, чтобы под рецидив попадать. Даже я еще так не опустилась, первый раз официально вот только пару месяцев назад сидела. И больше не хочу. И не буду!
– Заплатите за мой ужин? – заглядывая шефу в глаза и облизывая губы, спросила я, утягивая у него из-под носа кружку с пивом.
Судя по тому, что мне это удалось, выбрала довольно удачный ракурс, демонстрируя достижения легкой промышленности города, добавившей мне размер груди. Или я все чрезмерно упрощаю, и за покладистостью начальства скрывается нечто иное?
– Заказывай, – пожав губы, позволил Дайрин, подзывая подавальщика.
Парень прибежал мгновенно, как будто из-под соседнего столика вынырнул. И положил передо мной… меню? С каких это пор в таком месте меню имеется? Или только для избранных господ? Хм, неужели заведение владельца сменило? А если и сменило, то где же прежний обретается? Не в соседней ли со мной камере ему уютный угол приготовили?
– Пирог с грибами, березовый сок и…
Я задумалась. Хотелось выбрать что-нибудь подороже, но все эти культурные изыски с расщеплением на составляющие, кои начали практиковать маги-неудачники, подавшиеся в высокую кухню… Не привлекали они меня. А из нормального был пирог. Вишневый. Или с творогом. А после грибного еще и сладкий есть… Но разорить шефа хоть на один лишний золотой хотелось. И я героически ткнула пальцем в самое дорогое блюдо.
Официант сошел с лица, но промолчал. Подхватил меню и рысью метнулся на кухню. Я бы пробежалась с ним, но его светлость даже в камуфляже оставался его светлостью. А потому припечатал меня взглядом к стулу (без магии явно не обошлось) и протянул вперед раскрытую ладонь.
Я внимательно изучила все линии на его руке и с профессиональной сноровкой ткнула пальчиком в особо кривую загогулину. Загадочно при этом улыбнулась и начала вещать:
– Господин хороший, а вы знаете, у вас сегодня судьбоносный день! Звезды сошлись в идеальном порядке, в Лесах Ранки родилось новое Древо Счастья и…
– Майя, достаточно, – сухо оборвал меня Дайрин.
Я пожала плечами. Не хочет – не надо. Фантазию напрягать не придется.
– Что-то случилось? – устало вздохнула я и опустила голову на стол. Прикрыла глаза, рассматривая из-под ресниц начальство и вечерних посетителей, среди которых было немало таких, кого пустили бы и в приличные заведения. Точно владелец сменился. Иначе с какого бронированного и рогатого здесь такие люди обретаются?
– Рассчитывать на раскаяние не приходится? – вкрадчиво уточнил его светлость.
– Нет. А метку активируете, я вам… не расскажу что-нибудь потом.
– Серьезная угроза, – согласился Дайрин, но жжения я не почувствовала. Значит, дело не государственной важности, а его личных интересов. Первыми он поступиться не пожелал бы. – Отдай выигрыш. Тебе не положены такие суммы.