Специалисты, расследуя этот случай, выдвинули такую версию: во всем виновата светящаяся плазма. Она привела к ионизации воздуха, и на обшивке самолета накопился мощный электрический заряд, оплавивший при взрыве часть киля. Она же могла вызвать и отключение двигателя.
Хорошо известны и многочисленные факты, когда останавливались двигатели у автомобилей, вблизи которых появлялся НЛО. Знают уфологии и то, что такие объекты способны активно воздействовать не только на людей, у которых появляется резь в глазах, временная слепота, текут слезы, но и на технику, причем наиболее уязвимым оказывается электрооборудование. Что касается истории с Чурбаковым, то место, где это случилось — граница Ростовской области и Краснодарского края — известно частыми появлениями НЛО.
Из заключения Уфоцентра: «Рассмотрев документы и обстоятельства происшедшего, комиссия считает, что в полете произошел типичный случай встречи с НЛО. Данные Уфоцентра подтверждают разнообразие воздействий неопознанных объектов на людей и технику. Из них наиболее частым является воздействие на электрооборудование (как правило, происходит отключение). У людей в первую очередь отмечается поражение органов зрения».
Этой историей занимались не только в Уфоцентре. Выводы уфологов подтвердили, например, исследователи аномальных явлений С. Кузионов и Ю. Райторовский. Специалисты тестировали курсанта, погружали его в ретроспективный гипноз. Вместе с ним работала и директор Нью-Йоркского центра по лечению и изучению аномальных травм Рима Лейбоу.
Из справки, выданной директором центра Лейбоу: «Максим Чурбаков руководствовался здравым смыслом и действовал в соответствии с возникшими обстоятельствами. Это нормальная реакция на данное событие. Его рассказ абсолютно правдив, точность описания в объяснительной записке относительно происшедшего несомненна».
В заключение — еще один документ. Из постановления о прекращении уголовного дела: «Анализ приведенных доказательств позволяет сделать вывод, что имитация отказов авиационной техники, пожара во время полетов Чурбакова М. Г. 16 и 28 августа 1991 года происходила вне его воли и желания, а потому в действиях Чурбакова М. Г. признаки нарушения правил полета отсутствуют, и уголовное дело в отношении его подлежит прекращению за отсутствием в его действиях состава преступления».
… Небо и закон, как известно, любят точность и заставляют опираться на факты и придерживаться параграфов. И потому наш разговор — именно о фактах. Похоже, не все из них учтены предусмотрительными параграфами и инструкциями. И потому по-прежнему в цене умение землян видеть новое и не отворачиваться от непонятного. Качество, заметим, полезное не только уфологам, но и генералам.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ
Я, курсант Чурбаков Максим Геннадьевич, докладываю, что:
14. 08. 91 г. в тренировочном полете в зону на простой пилотаж после выполнения задания на спирали в 3-й зоне произошел отказ генератора. Загорелась лампа «генератор» и кратковременно «запасной генератор». Я доложил РП (руководителю полетов, — прим.) о случившемся, он мне дал команду, чтобы я следовал на аэродром. При полете на аэродром в горизонтальном полете, как и полагается по инструкции, перещелкнул а. з. с. «генератор», и на аварийном табло лампа «генератор» потухла. Сел на аэродром, зарулил. После полета написал объяснительную о происшедшем со мной.
16. 08. 91 г. 1 смена. ДПМУ. Борт № 12. Полет по маршруту упр. 30. Взлетел в 7. 30, высота 1300 метров, между 2 и 3 поворотными пунктами происходило самовыключение двигателя в 7. 50. Доложил об отказе двигателя, получил команду на катапультирование, отвернул от населенного пункта и катапультировался на высоте 1200 метров. Самолет упал 2 километра северо-западнее населенного пункта Новоселовка в поле с подсолнухами. Я упал в водохранилище 1,3 километра от берега, сначала плыл, а потом подобрал меня рыбак и отвез к берегу. Через 1 час прилетел вертолет ПСС и отвез меня в г. Зерноград. Там меня уже ждал полковник Милеев, я рассказал, как все произошло. Потом прилетел командующий ВВС СКВО, я тоже рассказал, как все произошло и мои действия. Меня отвезли в город и сделали снимки позвонка. После этого я написал много объяснительных для комиссии.
18. 08. 91 г. командующий ВВС СКВО генерал-майор Михайлов пригласил меня и мою маму Зинаиду Ивановну Чурбакову на беседу. Там присутствовали командир полка, замполит полка, корреспондент газеты «Красное знамя» и зам. командующего ВВС СКВО. Командующий ВВС СКВО поблагодарил меня за правильные действия в аварийной ситуации и сказал, что моей вины нет. Потом поблагодарил мою маму за воспитание сына. Потом корреспондент поговорил со мной, с мамой и летчиком-инструктором старшим лейтенантом Хановым.
20. 08. 9l г. я прибыл в госпиталь. 23. 08. 91 г. я был выписан из госпиталя и признан здоровым и годным к дальнейшему летному обучению.
23. 08. 91 г. я прибыл в полк. 27. 08. 91 г. II смена. ДПМУ. Я сделал контрольный полет на отклонения на посадке с майором Дубровиным.
28. 08. 91 г. II смена. ДПМУ. Борт № 03. Сначала борт был не готов, там, говорят, СДРПП барахлил, потом все-таки дали добро и разрешили лететь на нeм. Я слетал с командиром звена — два полета. Первый полет по приборам под шторкой упр. 20 (3) и второй полет на сложный пилотаж упр. 2 (7). Все полеты слетал нормально. Третий полет я должен был делать самостоятельно. Взлетел, РП дал 3 зону с набором до 2100 метров. Прилетел в зону на 2100, доложил о занятии зоны и стал набирать левой спиралью высоту для выполнения фигур. На высоте 3900 метров я вывел самолет в горизонтальный полет. Увидел впереди справа на фоне чистого неба (облачность была ниже) шар диаметром 15–20 сантиметров желтого цвета. Солнце в этот момент было где-то сзади слева. Я смотрел на шар 1–2 секунды и начал докладывать РП о наблюдаемом объекте. Только я нажал кнопку «радио», объект начал сближаться со мной. Я доложил РП, что наблюдаю объект и что объект пошел на сближение. Объект все сближался со мной, я смотрел ему в центр. Когда он сблизился со мной, то его размеры стали примерно 1,5–2 метра. Я не смог смотреть на него, меня ослепило. Я закрыл глаза, но в глазах оставалось это свечение. Я опустил голову вниз и отвернул ее влево. Когда я открыл глаза, то увидел свою левую ногу. У меня было чувство, что за мной ктото наблюдает, и в районе затылка с правой стороны было непонятное ощущение. Я хотел быстрее избавиться от этого ощущения. Начал поднимать голову вправо, а посмотреть не смог, было чувство страха. Когда мой взгляд упал на аварийное табло, то я увидел, как загорелась лампа «генератор» и кратковременно «запасной генератор». Я начал докладывать РП об отказе генератора, как только я доложил об отказе, загорелась лампа «пожар». Доложил РП, что загорелась лампа «пожар». Начал проверять шлейф за самолетом. Глаза немного щипало, и они начали слезиться. Я повернул голову вправо, объекта уже не было, установил крен вправо и увидел шлейф за самолетом. Глаза все сильнее стало резать, и они начали еще сильней слезиться. Я подумал, что опущу светофильтр, он мне послужит как очки и у меня перестанут слезиться глаза. Я опустил светофильтр и обнаружил, что в кабине появился дым. Я доложил, что перехожу на питание чистым кислородом, что разгерметизирую кабину. Потом приступил к тушению пожара. РУД на стоп, пожарный кран закрыл и нажал кнопку тушения, об этом всем доложил РП. РП дал команду на катапультирование, я отказался, так как видел впереди себя большой населенный пункт и вообще 3 зона сильно заполнена населенными пунктами. Я начал планировать примерно на юг, докладывая высоту и скорость. Лампочка «пожар» продолжала мигать. Я выбрал, где одни поля, и планировал в то место. Глаза сильно болели, из-за слез мне было плохо видно. В радиообмене было много непонятно. РП давал команду курс 0, я говорил, что высоты не хватит, кто-то другой вмешивался в разговор, иногда в наушниках стоял только один писк. Самолет на планировании управлялся очень плохо, с большими зарываниями, скорость прыгала 100 километров. Иногда я самолет выводил из пикирования. Увидев, что подо мной только поля, я на высоте 1000 метров катапультировался. Приземлился в кукурузном поле. Тут подъехала грузовая машина с людьми. Они положили мой парашют в машину и отвезли меня в то место, куда упал самолет. После этого прилетел вертолет ПСС, я отдал им САРПП, и они меня отвезли в Зерноград. В Зернограде меня сразу отвезли в санчасть.
Вечером в санчасть приехал командующий ВВС СКВО и комиссия, я рассказал все, как было. Они ушли, потом примерно через час пришел командующий ВВС СКВО и полковник Рахманов. Командующий сказал мне, что в первый раз я выключил двигатель сам, а второй раз у меня была иллюзия и я катапультировался с нормального самолета. И начал мне объяснять все, что я рассказал комиссии, это полный абсурд.
29. 08. 91 г. утром в санчасть пришел полковник Рахманов и сказал, что пленка САРПП проявлена и на ней «пожар», отказ «генератора» и все мои действия подтверждаются. В этот день я еще беседовал с полковником Милеевым, рассказал, как все было. Потом весь день почти со мной беседовал врач подполковник Соломин и врач-психиатр. Он мне давал написанные тесты на проверку моей психики.
30. 08. 91 г. утром беседовал с начальником летающей лаборатории и рассказал, как все произошло. Потом беседовал с подполковником Соломиным. Он опять у меня все расспрашивал, как случилось. Вечером меня отвезли в госпиталь и положили в летное отделение.
2. 09. 91 г. ко мне на беседу пришел корреспондент, который написал про меня в газете «Красное знамя», и начал расспрашивать, как все произошло.
3. 09. 9l г. утром примерно в 12 часов меня вызвали к начальнику летного отделения. Там у него сидели три человека, все военные в звании полковников. Они мне дали бумагу и попросили, чтобы я ответил на вопросы. Я написал ответы. Потом началась беседа.
4. 09. 91 г. в 12 часов приехал в госпиталь командующий ВВС СКВО и еще два офицера. Мы пошли, сели в беседку, также во время разговора присутствовал полковник Попов — начальник ВЛК. Командующий стал мне рассказывать, что он был в Ейске, разговаривал с моим командиром роты, взвода, с командиром батальона и с ребятами, которых я тренировал в секции «рукопашного боя». А потом начал рассказывать, что институт доказал, что двигатель был выключен кнопкой «стоп двигателя» и никаких других причин остановки больше нет. Это он сказал по первому слу