– Он тебя бросил? Значит, вдвойне идиот.
– Мы друг друга бросили. Знаешь, руки разжали и – бум! Брак рухнул. Шесть лет прожили.
– Почему рухнул?
– Он археолог, каждое лето в экспедиции. А я с ним ездить не могла, дочка болела часто. Ну, и нашел там… свою настоящую любовь. Выходит, я была ненастоящая. Он, правда, быстро в ней разочаровался, хотел вернуться. Но я сказала – нетушки! Поезд ушел. Он за эти годы еще парочку настоящих любовей находил. Но нигде что-то не срослось.
– А потом? После мужа? Был кто?
– Встретила одного человека.
– Долго вы вместе были?
– Почти три года. Но… Мы виделись довольно редко.
– Он что, женат?
– Да, не свободен. Говорил, в той семье у него все кончено и не уходит он только из-за ребенка. Классика жанра. Я, правда, не настаивала. А потом… В общем, само как-то развалилось.
– И давно развалилось?
– Около года назад. А что ты меня допрашиваешь?! Какая тебе разница – кто, сколько! Про себя ни слова, а меня расспрашивает! Ну-ка рассказывай, что там у тебя было! И кто ты вообще такой?!
– Да ничего специального. Ой, сделай так еще!
– Как?
– Ты моргаешь, а мне щекотно от твоих ресниц – словно бабочка крылышком касается. У тебя такие невероятные глаза! Я понял, на что похожи по цвету – на виноград изабелла. Черные, но лиловые. И с серебряной пыльцой.
– Разглядел, наконец? А то сравнил с осколками неба – я удивилась: не голубые же!
– У тебя осколки ночного неба. Звездного ночного неба. Скажи, почему ты меня впустила? – вдруг спросил Максим.
– А почему ты вернулся?
Он рассмеялся и обнял Лию еще крепче:
– Потому что знал – ты откроешь.
Лия ахнула:
– Нет, ты просто невыносим! Твоя самоуверенность зашкаливает!
– Так почему же ты все-таки меня впустила, а?
– Ну хорошо, хорошо – я влюбилась! Доволен?
– Я счастлив. Ура! – заорал он в полный голос. – Она влюбилась в меня!
– Ты что так вопишь, с ума сошел?
– И сошел. Ты меня довела. Ну-ка, иди сюда! – Он притянул Лию к себе. – Нет, это просто невозможно, невозможно… Что же ты со мной делаешь, Лиечка…
Уже совсем в ночи он еще раз поцеловал ее, полусонную, и вздохнул:
– Знаешь, мне пора уходить.
– Оставайся…
– Если я останусь, ты всю ночь спать не будешь! А кто-то собирался завтра на дачу. На какое время тебе завести будильник, а? Лия? Спит совсем… На семь? Или раньше? Когда у тебя электричка?
– На семь…
Макс ушел, Лия мгновенно заснула, и тут же, как ей показалось, зазвонил будильник. Она с трудом подняла себя с постели и поплелась в ванную. Кое-как почистила зубы, влезла под душ, а вытираясь, вдруг увидела себя в зеркале – и ахнула: губы опухли, под глазами тени, на шее два синяка от засосов… на груди еще несколько! Лия залилась краской: по всему телу от корней волос до кончиков пальцев на ногах прокатилась жаркая чувственная волна – она вдруг вспомнила, что делал с ней Макс. А что вытворяла она сама?! Внезапно зазвонил телефон, и низкий голос Макса зазвучал ей в ухо:
– Ты уже встала? Ну что, успеваешь на электричку?
– Успеваю…
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Я не перестарался вчера?
– Ты понаставил мне синяков!
– О! Сама виновата! Нельзя же быть такой вкусной! Ммм, как вспомню, так и… Эх… Я приеду в понедельник вечером, да? Ты во сколько будешь дома? Постарайся пораньше, а то я с ума сойду! Я на всю ночь останусь, готовься!
– Нет, он даже не спрашивает, можно ли на всю ночь, хочу ли я!
– Но ты же хочешь, правда? Тебе же так понравилось, когда я…
– Так, все! А то я действительно опоздаю!
– Ну подожди! Неужели не понравилось? А мне так очень! Знаешь, где ты особенно вкусная?
– Макс! – закричала Лия в полном отчаяньи. – Прекрати! Тебе что, нравится меня смущать?
– Мне это доставляет просто чудовищное удовольствие! Пока, радость моя! До понедельника.
Так это и началось. Перед Лией внезапно открылся новый чудный мир. За всю жизнь у нее было только двое мужчин, и то, что происходило раньше, не шло ни в какое сравнение с нынешней бурей чувств – как невозможно сравнить вялые танцы в сельском клубе и показательную самбу или пасадобль каких-нибудь блистательных профессионалов. Все происходило в меру живенько, а с мужем – по молодости – так даже порой и горячо, но сейчас…
Нет, Лия не была лицемеркой или ханжой, и книжки разные читала, и фильмы видела, но никогда не верила, что все это бывает на самом деле – написать-то что хочешь можно. И вот она оказалась в центре урагана по имени Максим – глядя на себя в зеркало, Лия все пыталась разобраться, что в ней такого необыкновенного, если человек просто сходит с ума?! Она же не какая-нибудь секс-бомба, не Мэрилин Монро! Нет, не понять этих мужчин. Один раз спросила – и еле выжила, потому что разъяснения закончились таким бурным сексом, что сломалась ножка у тахты, на которой они буйствовали.
Встречались они почти каждый день, иногда Максим оставался на ночь – и тогда утром ее ждал приготовленный им завтрак и кофе, сваренный в новой кофеварке, которую он же и купил. Лия несколько пугалась такой заботы, а Макс только улыбался: да все нормально, что такого? А заботы действительно было много: у Лии в квартире вдруг перестали течь краны, нормально заработали выключатели, холодильник был полон продуктов – иногда Максим брал у нее ключи и приходил пораньше.
Про себя он по-прежнему почти ничего не рассказывал, ловко уходя от прямых вопросов, так что Лия в конце концов махнула рукой: да ну! Не хочет и не надо. Все это время у нее было ощущение полета, словно на быстроходном катере: солнце, ветер, волны, сумасшедшая скорость жизни! Иногда она, правда, с тоской смотрела на календарь: в конце августа родители с дочкой вернутся с дачи домой – и что тогда?! На дачу Лия ездила каждые выходные, и Максим время от времени приставал: «Возьми меня с собой! Я хочу познакомиться с твоими родными!» Но пока ей удавалось держаться: Лия с ужасом думала, что скажут мама с папой, увидев Максима. Особенно папа.
На работе она то и дело задумывалась, рассеянно глядя в инвентарную книгу, а один раз вообще заснула, подперев голову рукой, и чуть не упала со стула от разбудившего ее телефонного звонка. Иногда ее ни с того ни с сего обдавало жаркой волной, и тут же приходило сообщение от Максима: «Ррррррррррррр!» – это означало, что его опять в самый неподходящий момент одолела страсть. Лия смеялась, но поражалась тому, как они на расстоянии чувствуют друг друга. Она старалась не задумываться о будущем: какое у них вообще может быть будущее?! И чем дальше, тем больше ей казалось, что в сентябре все закончится.
Зато Макс о будущем думал постоянно. Вот и сейчас он лежал, закинув руки за голову, на узкой кушетке в комнатке отдыха своего офиса и думал. Офисом это можно было назвать с большой натяжкой: две крошечные комнатушки: кабинет с двумя рабочими столами и вот эта чайная, куда они с Владом еле впихнули кушетку. Влад был бывшим одноклассником и единственным сотрудником Максима. Он и нарушил размышления Кузнецова, внезапно ввалившись в чайную.
– Привет, босс!
– Привет.
– Слушай, а пожрать у нас ничего нет?
– А ты покупал?
– Значит, нет. Я закажу тогда?
– Ну, закажи, – Максим сел и потер лицо ладонью.
– Ну и рожа у тебя была, когда я вошел! Пребываешь в сладких мечтах? Все о ней, все о ней! Нет, кто бы мог подумать, что такой раздолбай, как ты, способен влюбиться!
– Сам ты раздолбай.
– Я не раздолбай, я пикапер! Профессионал, заметьте!
– Пикап ты, а не пикапер. Лучше доложи обстановку.
– Обстановка лучше некуда. Прорыв на западном фронте. Думаю, на этом все и закончится.
– Думаешь или на самом деле?
– Ты бы видел, какое у него лицо было, когда он на нас наткнулся!
– Он-то понятно, а она что?
– Зайка-то? Разочаровалась в папиках в целом и в этом конкретном в частности.
– Зайка! Это не зайка, это… пантера. Смотри, в тебя теперь вцепится!
– Не вцепится. Я изворотливый.
– А я, представляешь, вчера чуть не спалился!
– Как это?
– Идем мы с Лией, а тут он вдруг подъезжает.
– И что?!
– Ну, я затащил ее в арку, целовались. Она-то не заметила, а вот он… Похоже, видел.
– Видел и видел, делов то! Или ты что – боишься, что он снова? Или она?
– Вряд ли. Но мало ли, что ему в голову взбредет! Еще расстроит как-нибудь Лиечку…
Влад только вздохнул, глядя на Максима, лицо которого вдруг приобрело очень нежное выражение.
– Лиечку! Ты себя-то хоть слышишь?! Да, совсем мужик сдвинулся. Слушай, вот что в ней такого специального, а? Баба как баба. Или что, секс такой чумовой?
– Да не в сексе вовсе дело! Хотя да, чумовой. Не знаю я, как тебе объяснить, не знаю! Пока сам не вляпаешься, не поймешь. Ой, она такая смешная, я умираю просто! Купил ей кровать, без нее привезли. Так она на третий день только заметила, представляешь?! Так ругалась! – и Макс блаженно улыбнулся. – Я как представлю ее взгляд… А еще она так голову наклонит к плечу… И шея… Такая белая, нежная… Беззащитная… И вообще… Это так мучительно, чтоб ты знал!
– В каком смысле? Чего ты мучаешься-то, не понимаю?! Она от тебя без ума! Или нет?
– Ну да, вся моя. Вроде как. Ближе некуда. А мне этого мало, понимаешь? Мало!
– Так какого рожна тебе еще надо?!
– Мне кажется, я знаю…
Макс замер, глядя невидящими глазами куда-то мимо Влада – тот даже оглянулся.
– Поеду-ка я, пожалуй! – ожил вдруг Максим и вскочил.
– Куда? Мы же хотели… Нет, ты подумай, что любовь с людьми делает!
Конечно, Кузнецов рванул к Лие. Но вечер не задался: только они собрались поужинать, как раздался звонок в дверь. Лия открыла – и обомлела:
– Что тебе здесь надо?!
– Дай мне войти! Я не собираюсь разговаривать через порог! – отодвинув Лию, Игорь вошел в прихожую. – Вот что, дорогая! Этому никогда не бывать! Ты решила подобраться к нам с другой стороны?! Со мной ничего не вышло, так ты принялась… А, и ты здесь!