Потом война отняла у нее счастье. В один миг. Так бывает, когда задувают свечу, и все погружается в кромешную мглу и пустоту.
У нее остался только сын. Единственный теплый огонек в ночи.
Теперь, глядя на искры костра, Марион чувствовала, что в ее груди тоже разгорается огонь. Инди снова был рядом. После стольких лет разлуки.
Глядя на костер, она сознавала всю горькую правду.
Несмотря на все прошедшие годы, счастье и радость, где-то в дальнем уголке своего сердца она никогда не переставала его ждать.
С одной стороны, она понимала, что не может без него, а с другой – осознавала, какая пропасть их разделяет.
Марион взглянула на Матта. Увы, теперь она была уже не той бесшабашной девчонкой, которая на спор была готова перепить любого мужика. В ней говорила мать, женщина, которая должна была заботиться не только о будущем. Пора было остепениться и распрощаться с беспечной юностью.
И снова ее глаза искали Джонса.
Ее сердце было охвачено пламенем. Но не любви. Злости.
На него. На себя.
Хватит с нее этого ожидания!
Пока Инди кропотливо изучал рисунки, Матт сидел рядом на бревнышке и задумчиво смотрел на небо, которое уже стало светлеть на востоке. Приближался рассвет.
Потом юноша перевел взгляд на Окса. Казалось, перед ним какой-то другой человек. Настоящий Окс – это тот, который когда-то учил его ездить на мотоцикле, помогал выбрать костюм на первый школьный бал, выслушивал его жалобы, когда у него были проблемы с матерью. Он был ему заместо отца.
Матт вздохнул и взял профессора за руку. Но тот вырвал руку. Юноша наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Эй, Окс!
Глаза с воспаленными веками смотрели куда-то в пустоту. Он просто не замечал того, кто буквально вырос у него на руках.
– Ну же, Окс, – взмолился Матт, – посмотри на меня!
Одного отца у него отняла война... Неужели он потеряет и этого?!
Ответа не было. Никакой реакции.
– Ну, пожалуйста, Окс, – всхлипнул юноша. – Как же я без тебя?.. Я ведь тебя... люблю!
Ни разу Матт не говорил этого Оксли, человеку, который после смерти отца стал для него всем. Неужели любовь не способна на чудо?
Взгляд профессора бессмысленно блуждал по костру.
Похоже, что не способна...
– Эврика! Я понял!
Инди выпрямился и потряс листками. Сначала он показал один рисунок, потом другой.
– Волнистые линии – это вода. Закрытый глаз означает сон. Солнце на небе стоит в зените. Горизонт и змея символизируют простор и реку.
Спалко недоуменно покачала головой.
Инди, словно собирая детали головоломки, составил рисунки в одно целое.
– Вода и сон. Просто. Река... – Он повернулся к Спалко и показал рисунки. – Посмотрите! Это все ориентиры!
Она удивленно приподняла бровь.
Инди вскочил на ноги.
– Мне нужна карта!
– Туда! – лаконично приказала Спалко и сделала знак, чтобы все, включая Оксли, Матта и Давченко, следовали за ней.
Они направились к палатке, где под дулом пистолета томилась ожиданием Марион. С поникшим видом женщина сидела на стуле. Инди шагнул к ней, но та встретила его враждебным взглядом, и он смущенно отступил. Когда она увидела сына, ее взгляд мгновенно потеплел.
Матт подошел, обнял мать и сел рядом, всем своим видом показывая, что никому не позволит причинить матери боль. В том числе и Индиане.
Солдат принес из соседней палатки походную карту, свернутую в рулон. Разложив карту на столе, прижал ее по углам увесистыми камнями.
– Ты что, в отпуск собрался, Джонс? – язвительно усмехнулась Марион.
– Почему бы нет? – кивнул Инди. – Куда-нибудь, где побольше экзотики.
– Говорят, в этом сезоне в моде ад. Поезжай туда!
– В аду я уже побывал, радость моя. Когда жил с тобой.
Марион нахмурилась. Он задел ее за живое. Впрочем, Инди уже и сам раскаивался, что позволил себе эту глупую шутку. Но слово не воробей... На лице Марион снова появилось неприступное выражение. Инди мысленно клял себя на чем свет стоит. Как можно быть таким болваном?!
Спалко прервала эту милую, почти семейную ссору, хлопнув ладонью по карте.
– Ну и куда же мы отправимся, доктор Джонс?
Вернувшись к реальности, Инди разгладил ладонями карту и прищурился. Черт побери, этот мелкий шрифт! Надписи расплывались у него в глазах. Чтобы понять, что к чему, он должен был разглядеть все детали. Делать нечего, пришлось лезть в карман за очками.
– Какой ты лапочка! – вырвалось у Марион.
Инди почувствовал, что краснеет, и поспешно склонился над картой.
– Длинная река – это, конечно, Амазонка, – сказал он, проводя пальцем по извилистой, похожей на змею голубой линии. – Но я никак не могу понять, что значит «сон и вода»...
Спалко наклонилась над картой. Их плечи соприкоснулись. Она постучала пальцем по карте.
– Это здесь! Место называется Соно. По-португальски «сон». Небольшой приток. Здесь он сливается с Амазонкой.
Инди энергично закивал.
– Верно! Так оно и есть!
– Я знала, что вы двое быстро найдете общий язык! – фыркнула со своего места Марион.
Но Инди пропустил ее иронию мимо ушей. Он был целиком поглощен разгадкой тайны.
– Итак, он хочет, чтобы мы отправились по реке Соно – туда, где она впадает в Амазонку. Это на юго-востоке. Но что дальше?
Инди снова принялся перебирать рисунки. Где недостающее звено? Может быть, разгадка кроется в строчках, которые цитировал Оксли? Как там у него?..
«Ах эти глаза, ослепшие от слез...»
«Страна мертвецов...»
Инди снова вернулся к карте.
– Направление задано верно. Дорога ведет прямо в неисследованную часть амазонской сельвы. Видите, здесь картограф смог обозначить лишь общую картину...
Неожиданно стол подскочил кверху. Инди отлетел в сторону, но удержался на ногах. Спалко повалилась на Давченко, и оба растянулись на полу.
С другой стороны стола появилась радостная физиономия Матта.
– Бежим! – заорал он и рывком поднял Марион со стула.
Пока охранники находились в замешательстве, мать и сын успели выскочить из палатки и нырнуть в джунгли.
Инди не осталось большого выбора.
Бросившись к Оксли, он схватил его в охапку и потащил вслед за Маттом и Марион. За их спинами затрещали выстрелы, дождем посыпались сбитые пулями ветки и листья.
Черт бы побрал этого бешеного парня!
Яблоко от яблони не далеко падает. Что мать, что сын.
Но времени на раздумья не было.
Глава 7
Увлекая за собой остальных, Матт устремился по узкой звериной тропе – прямо в темные джунгли. Мокрые листья и лианы больно хлестали по щекам. Юноша бросился в самые густые заросли. Гремели выстрели. Солдаты что-то кричали по-русски. Откуда-то из тьмы раздалось сдавленное, похожее на кошачье, предостерегающее шипенье. Что-то остро ужалило в шею. Но он продолжал бежать без оглядки. Воздух в джунглях был таким тяжелым и влажным, что спирало дыхание.
Только вперед!
Он приметил эту укромную тропинку еще накануне. Он не знал, куда она ведет, но чем дальше углублялся в заросли, тем радостнее становилось на душе. И крепко держал за руку маму.
Сзади слышался треск и топот. Тяжелое дыхание. Кто-то споткнулся и упал, разразившись проклятиями. Матт рискнул оглянуться и увидел, как Инди поднимается с земли, отряхивая свою «Федору», и тащит за собой Оксли.
– Ради бога, давай быстрее, Гарольд! – пыхтя от натуги, умолял он.
Двигаться становилось все труднее. Болотистая почва затягивала ноги.
Наконец Джонсу с Оксли удалось догнать их. Лицо Инди пошло багровыми пятнами. Но не только от усталости. Он был вне себя от ярости. Поравнявшись с Маттом, он принялся осыпать юношу упреками.
– Эй, парень, что ты себе позволяешь, черт тебя подери? У тебя вообще есть мозги?
– Но они хотели нас убить!
– Мало ли что!
– Эй, вы оба, – вмешалась Марион, стараясь утихомирить обоих, – сейчас совсем не время...
Но юноша и не думал извиняться.
– Нужно же было что-то предпринять!
– Что-нибудь поумнее!
– По крайней мере у меня был план!
Мимо них с комариным писком просвистела пуля.
– Эй, вы слышите, что я вам говорю? – разозлилась Марион. – Может, пора свернуть куда-нибудь в сторону?
С этим словами она сошла с тропы и бросилась в заросли, увлекая за собой сына. Джонс и Оксли заковыляли следом. Спотыкаясь и падая, они покатились по наклонной плоскости и в конце концов оказались в широком овраге среди громадных высохших деревьев. Где-то впереди маячил просвет.
Джонс махнул рукой в сторону просеки, и они устремились туда. А немного погодя спрятались в кустах терновника, чтобы перевести дыхание.
Матт немного отстал и, укрывшись за одним из громадных стволов, стал наблюдать за джунглями. Крики, угрозы, выстрелы эхом разносились по лесу. Затем на опушке появилось несколько русских. Матт замер. Солдаты медленно прошли мимо и стали удаляться. Через несколько минут они скрылись в густых джунглях, и все стихло.
С облегчением вздохнув, Матт повернул назад и, вернувшись в овраг, прошептал:
– Кажется, нам удалось оторваться...
Но в овраге никого не оказалось. Только заросли кустарников. Юноша поспешил дальше.
– Мама! – осторожно позвал он, выходя на поляну.
Сначала он увидел Оксли, который рассеянно отщипывал с куста ягоды. А чуть дальше, посреди поляны, в странных позах, как будто стараясь удержать равновесие, замерли мать и Джонс. Оба – по колено в песке.
Чепуха какая-то!
Юноша шагнул к ним, но Джонс зашипел на него:
– Стой! Ни с места!
– Назад! – крикнула мать.
Они погружались в песок прямо на его глазах. Теперь уже по бедра.
– Не пытайся вылезти, Марион! – проговорил сквозь зубы Инди. – Когда ты шевелишься, внизу образуются пустоты, и ты только проваливаешься еще глубже...
Матт остановился на краю поляны, не зная, что делать.