Дверь в вагон распахнулась, и на пороге появился Фетр. Он сразу направился к самому большому ящику, тому самому, куда спрятался Инди.
– Ладно, парень, давай, выходи, – сказал Фетр, глядя, как трясется ящик, словно внутри кто-то пытается устроиться поудобнее. – А ну выходи – раз, два, три! – потребовал Фетр. И вдруг... все створки ящика раскрылись, а там пусто... Фетр оторопел, а потом рванулся к задней двери, выломав замок. Фетр вышел на крошечный балкончик и посмотрел в даль. И увидел убегающего по шпалам Инди... Фетр чертыхнулся, но не мог сдержать улыбки. Этот парень ему явно нравился...
...Инди очертя голову несся вдоль железной дороги, мимо бесконечных одноэтажных кирпичных зданий. Инди бежал, все время оглядываясь, сжимая в руке заветный крест. Он бежал долго, пока не прибежал в городок, где совсем недавно поселился со своим отцом. Это был скромный городок в штате Юта, с неброскими улицами, скучной и однообразной жизнью.
А вот и домик, дощатый домик с облезлыми зелеными наличниками и убогим палисадником. Возле забора – обшарпанный почтовый ящик с тусклой надписью «Джонс». Обычно этот пейзаж наводил на мальчика уныние, но сейчас он был просто счастлив, что оказался дома.
– Пап! – крикнул Инди. Он пробежал по тропинке через запущенную лужайку, взлетел на крыльцо и рванул дверь на себя.
В гостиной, на пороге кабинета профессора Джонса, лежала эскимосская лайка. Мальчик переступил через пса, тот лениво зевнул.
– Пап! – снова крикнул Инди.
Профессор сидел за столом напротив окна с видом на унылый задний дворик и перерисовывал в толстую тетрадь картинку из разложенной перед ним огромной иллюминированной рукописной книги [Иллюминированные рукописи – рукописные книги, украшенные красочными миниатюрами и орнаментами. Для создания книг использовались краски из натуральных веществ, в результате получались удивительные по насыщенности цвета. Помимо этого для создания миниатюр использовалось серебро и золото], сделанной из папирусной бумаги с золотым отливом. На рисунке был изображен какой-то витраж с римскими цифрами и фигурка рыцаря.
– Пап, – уже тише произнес Инди.
– Выйди, пожалуйста, – сказал профессор, не отрываясь от своего занятия. Он всегда говорил командным голосом, и люди его слушались. Но Инди держал на протянутой ладони крест Коронадо, его было не остановить. – Пап, это очень важно!
– Тогда подожди, – сказал Профессор, продолжая выводить карандашом. – Посчитай до двадцати.
– Но, пап...
– Джонс-младший! – грозно рявкнул отец, при этом даже не повернув головы.
Инди терпеть не мог, когда его называли «младшим». Он просто впадал из-за этого в бешенство – ему даже казалось, что после этих слов он и ростом-то становится меньше. Стараясь досадить отцу, Инди как можно громче заговорил:
– Раз, два, три...
– Стоп. Я просил – на греческом, – оборвал его отец.
Профессор Генри Джонс долгое время работал в Принстонском университете и считался первоклассным специалистом по средневековому рыцарству. Недавно профессора пригласили работать в Университет Фор-Корнерс в городке Лас-Месас [Фор Корнере – местность, где граничат одновременно четыре штата: Аризона, Нью- Мехико, Юта и Колорадо. Названия университета и городка выдуманные], поэтому Джонсам пришлось поменять место жительства.
Инди злился, что отец никогда не общался с ним по-человечески, а разговаривал лекторским тоном. За эти несколько месяцев, с тех пор как умерла мама, отец стал просто невыносим. А Инди так хотелось похвалиться крестом Коронадо, чтобы отец обратил внимание на своего измученного сына, в испачканной одежде, с кровавой ранкой на подбородке... Инди грустно вздохнул и начал считать:
– Эна, дио, триа...
Вдруг на улице послышались звуки горна. Инди выглянул в окно и увидел шерифа за рулем своей машины, напарника, а на заднем сиденье, раздувая щеки, сидел Герман и дудел в свой горн. Он выполнил поручение, да только немного опоздал.
– Тессера... – не переставал считать Инди, пятясь к двери.
Отец даже головы не поднял, бормоча под нос:
– Да просветит меня тот, кто изобразил сию лучезарную картину...
– Пешпэ... – заключил Инди и тихо прикрыл за собой дверь.
Он уже миновал гостиную, когда входная дверь открылась и на пороге, не переставая дуть в горн, появился Герман. Инди сердито выхватил у него изо рта инструмент. Герман еще немножко подудел губами, а потом торжественно объявил:
– А я привел шерифа!
Шериф с напарником поднялись на крыльцо и прошли в дом. Кстати сказать, у шерифа были примечательные усы – словно две темные волосатые гусеницы. И еще этот человек никогда не снимал шляпу, потому что, несмотря на густые усы, был, мягко говоря, лысоват.
– Здравствуйте, – вежливо сказал Инди, а потом его вдруг прорвало. – У нас был поход... мы залезли в пещеру, а там были бандиты...
– Успокойся, сынок, – примирительно произнес шериф.
– Бандиты за мной гнались!..
– Крест у тебя? – прервал его шериф.
Инди гордо улыбнулся и произнес:
– Конечно, сэр, – и протянул крест.
– Вот и отличненько, – сказал шериф и забрал его. – Чтобы снять с себя обвинения, ты возвращаешь крест законному владельцу в присутствии нескольких свидетелей.
При этих словах дверь открылась, и в гостиную вошли Фетр, Очкарик, Рафрайдер и Пацан. Фетр, как воспитанный человек, снял шляпу и дружелюбно кивнул Инди.
«Что же это получается? Что шериф с ними заодно?!» – подумал Инди. И вдруг почувствовал, что очень устал.
Он видел через окно, как к дому подъехала еще одна машина, с тем самым человеком в белом костюме и панаме, который тоже гонялся за Инди по пустыне. Только сейчас незнакомец вставил в петлицу пиджака красный цветок, наверное, ради торжественности момента. Человек, опираясь на палочку, вышел из машины.
Шериф вручил крест Фетру, тот передал его Пацану. Довольно хрюкнув, Пацан выбежал на улицу.
Инди молча наблюдал за всей этой сценой, не в состоянии что-либо изменить. Больно пульсировала рана – от самой губы до подбородка, и мальчик подумал, что, наверное, придется накладывать швы. Он видел через окно, как Пацан подошел к незнакомцу в белом костюме и отдал ему крест. Незнакомец, внимательно посмотрел на сокровище, положил его в сумку, а потом, достав из машины большой сверток, вручил его Пацану.
«Наверняка деньги, – с отвращением подумал Инди. – Они отрыли этот крест из-за денег». Он презрительно посмотрел на Фетра, сверкнул глазами в сторону шерифа. Тот, слегка поклонившись, попрощался и вышел, остальные последовали за ним. И только Фетр замешкался на пороге. Он внимательно посмотрел на Инди:
– Сегодня ты проиграл, но ты, как я посмотрю, упертый малый. – Он снял свою фетровую шляпу, нахлобучил ее на голову Инди и был таков.
Инди остался один посреди гостиной, совершенно раздавленный, в огромной шляпе чужого дяди, из-под которой он вообще ничего не видел...
А Фетр садился в машину и думал о том, что скоро, очень скоро этот мальчик вырастет и задаст им жару...
Глава 1
...Широкополая шляпа может спасти от ветра и дождя. А вот от тяжелого кулака вряд ли. Особенно, если ты не в состоянии ответить.
Шел 1938 год. Инди стоял на скользкой палубе грузового судна. Шторм, ветер... Корабль болтался на огромных волнах, где-то у берегов Португалии. Двое матросов заломили Инди руки, а третий наносил удары.
Кровь хлынула из разбитого носа. Инди поднял голову и оскалился в улыбке. Матрос снова ударил. Волны с ревом бились о борт корабля, вода заливала палубу... Инди приготовился к следующему удару, но матрос замер, глядя куда-то вверх. С капитанского мостика по металлической лестнице спускался человек, которого Инди не видел около двадцати шести лет. Панама – так мысленно прозвал его тогда юный Индиана. Этот человек, в точности как и много лет назад, был в безукоризненно белом костюме с красным цветком в петлице и с тросточкой. Матрос, бивший Индиану, отошел в сторону, а двое других еще крепче сжали руки Индианы. Осторожно, чтобы не поскользнуться, опираясь на трость, Панама подошел к Индиане. Странно было видеть этого человека тут, в море, на грязном корабле – ведь он привык к сухому и благодатному климату, привык, чтоб другие делали за него грязную работу. Панама приблизил свое лицо к Инди – от него разило алкоголем.
– Как тесен мир, доктор Джонс.
– Особенно для нас с вами.
Панама резко расстегнул кожаный жилет Инди и потянулся к небольшому мешочку, который был привязан к поясу американца. Панама просунул в мешочек свои желтые от табака пальцы и вытащил оттуда крест Коронадо. Он поднял глаза на Инди:
– Вот уже второй раз я забираю у вас то, что по праву принадлежит мне.
– Нет. По закону вы должны отправить его в музей.
– Не надо меня учить. А вот куда отправить вас, я знаю, – резко ответил Панама и кивнул двум матросам: – Выбросьте его за борт.
Панама и матрос, избивавший Инди, двинулись к металлической лестнице, унося с собой заветный крест. Двое других потащили Инди к перилам. Дежурный матрос открыл дверцу для сходен, только на этот раз Инди предстояло сделать шаг не на берег, а в черную бушующую бездну.
Огромная волна накатила на палубу, Инди, повиснув на руках матросов, что есть силы ударил в живот дежурного, и тот с воплем свалился через открытую дверцу в море. Человек в белом костюме даже не оглянулся на крик, а лишь довольно ухмыльнулся, думая, что навсегда избавился от Индианы. Панаме не терпелось вернуться в теплую сухую каюту и переодеться.
...Когда нахлынула следующая волна, один из матросов, державших Инди, поскользнулся и тотчас же получил резкий удар в бок, досталось и второму, и они оба завалились на палубу.
Запрыгнув на бочки с горючим, Инди забрался на лестницу, ведущую на капитанский мостик, вцепился в Панаму и стащил его вниз, тот с воплем обрушился на палубу, уронив крест.
Индиана схватил крест, а когда выпрямился, перед ним уже стояли два бандита. Один из них накинулся на Индиану и выбил из его рук крест. Тогда Инди стащил с переборки пожарный шланг и начал отбиваться металлическим наконечником. Следующий вал воды согнал крест к самому краю палубы. Инди резко прыгнул и успел схватить реликвию, пока ее не смыло в море.