– Это возможно, – согласился Маркус. – Ну, по крайней мере, хоть какая-то ниточка. Скоро выясним, являются ли Хуан и Ганс одним и тем же лицом. Меня только беспокоит, что его тут уже нет.
– Быть может, он перебрался в другую деревню, – предположил Инди, гадая, не станет ли Броуди возражать против его завтрашнего отъезда в Сантьяго. Пароход до острова Пасхи отбывает через три дня.
– Надеюсь, – улыбнулся Броуди, переходя улицу и направляясь в гору. – Я просто паникер. Готов поклясться, ты только и думаешь, что об острове Пасхи и табличках ронго-ронго.
– Таблички никуда не сбегут, – пожал Инди плечами, – а Давина уверяла меня, что мы сможем перейти к делу, как только я вернусь.
– Невероятный шанс! А, вот мы и пришли.
На дверях ресторана был изображен плывущий по морю парусник, а чуть пониже написано "Калюш". В ресторане оказался занят лишь один большой стол посредине, вокруг которого сидело человек восемь-девять. Все они до единого обернулись поглядеть на
пришедших.
– Полагаю, чужаки здесь в диковинку, – пробормотал Броуди,усаживаясь за свободный столик.
– Еще бы, посреди зимы! Может, летом их побольше. – Взгляд Инди был устремлен на висящую над столиком картину: старинный парусник, точь-в-точь, как изображенный на двери, но призрачный, просвечивающий насквозь. Инди уже хотел сказать об этом вслух, когда из-за стойки вышел усатый толстяк в засаленном белом фартуке, чтобы поприветствовать новых посетителей.
– Что вы можете предложить на обед? – спросил Броуди. – Я знаю, что для обеда еще рановато, но мы проделали сюда долгий путь от Сантьяго.
Официант – Инди надеялся, что он же и владелец – помахал ладонью.
– Ничего страшного. Предлагаю вам попробовать наше морское ассорти. Это наше фирменное блюдо в любое время дня.
– Я – за, – отозвался Инди.
– И бутылку вашего лучшего белого вина, – добавил Броуди.
– Все чилийские вина очень хороши, но я выберу для вас свое любимое. Вы англичане?
– Я родом из Англии, но теперь живу в Нью-Йорке. Я директор музея, а мой друг – американец, археолог.
– Весьма любопытно, – официант указал на Инди. – Он роется в прошлом, а вы выставляете его на показ.
– Иначе его никто не увидит, – ответил Броуди. – Вы владелец заведения?
– Да. Позвольте представиться. Хорхе Фернандес, к вашим услугам.Позвольте принести вам вино, и если у вас имеются вопросы об Анкуде или нашем острове, я искренне постараюсь вам помочь.
– Доброжелательный малый, – заметил Инди, когда Фернандес отошел.
– Похоже на то. Рассказывая о нас с тобой, я надеялся, что он охотнее заговорит о Гансе.
– Там стоят инициалы "Х.Б.", то есть "Хуан Барриос"? – указал Инди на картину.
– Совершенно верно.
Вернувшийся Фернандес наполнил вином два стакана.
– Мы тут заметили это любопытное полотно, – небрежным тоном начал Броуди после того, как вино было отведано и одобрено. – Вы не могли бы рассказать нам о нем?
– Могу, – хохотнул Фернандес. – Это "Калюш". Это корабль-призрак. Многие говорят, что видели его.
– Почему же вы назвали ресторан в честь него? – осведомился Броуди.
– Потому что видел, как он поздно в ночи проплывал мимо острова, – Фернандес аффектированно оперся о стол; нетрудно было заподозрить, что он неоднократно исполнял это представление для посетителей. – Он был очень ярко освещен, видна была команда и слышна странная музыка. Это было настолько захватывающе, что я едва устоял на месте. Мне хотелось ринуться в воду и поплыть за кораблем, хотя в то же самое время я был весьма напуган.
– Изумительно, – кивнул Броуди. – А вы не могли бы рассказать о художнике? Как его зовут?
Оживление внезапно покинуло Фернандеса. Он отступил от стола.
– Его тут больше нет.
– Это полотно написано Хуаном Барриосом? – спросил Инди, когда владелец ресторана уже хотел уйти.
– А откуда вы знаете, как его зовут? – лицо Фернандеса воплощало в себе эталон подозрительности.
– Я его друг… вроде родственника, – пояснил Броуди.
– А как его зовут по-настоящему?
Броуди ответил. Фернандес утвердительно кивнул.
– Очень немногие на Чилоэ знают его под этим именем. Он его поменял, чтобы не выделяться.
– А что с ним стряслось? – подал голос Инди.
– Давайте я позабочусь о вашем обеде, а после мы поговорим.
Владелец ресторана скрылся на кухне, а Инди резюмировал:
– Ему что-то известно, не так ли?
– Ты похитил это у меня с языка, – Броуди озирал ресторан, словно надеялся отыскать еще какие-нибудь намеки на разгадку. – Я всегда обожал тайны.
– А в этой замешан еще и корабль-призрак.
Им обоим принесли по большущей тарелке, с верхом наполненной кусочками тунца и омаров, мидий и кальмаров, картофеля и спаржи. За едой Инди то и дело поглядывал на полотно с "Калюшем". Что-то в картине настораживало его. "А, вот! – сообразил вдруг Инди. – Вороны". На баке корабля сидела дюжина крохотных ворон. А насторожило Инди то, что вначале он этих птиц не заметил. Они будто появились уже после того, как он впервые взглянул на корабль-призрак.
Когда с едой было покончено, Фернандес вернулся к столу с высокой узкой бутылкой, полной золотистой жидкости, и двумя стаканами.
– Это наше фирменное, делается в Анкуде. Lмquido de oro. Жидкое золото. По-моему, оно вам понравится. Пожалуйста, угощайтесь.
Плеснув на дно стаканов, он подождал, пока гости пригубят и выскажут свое мнение. Инди признал, что вино весьма изысканно, и Маркус присоединился к его мнению.
Фернандес расцвел и наполнил их стаканы. Броуди указал на свободный стул.
– Пожалуйста, мистер Фернандес. Не найдется ли у вас пары минут, чтобы посидеть с нами?
Владелец ресторана огляделся и кивнул.
– Для обеда пока рановато, так что почту за честь.
Едва усевшись, Фернандес повел монолог об острове, рассказывая о селениях, своих любимых ресторанах и лучших блюдах. Он был готов без конца распространяться о морских блюдах: о сочных моллюсках и пресноводных креветках, о морских крабах с пятнистыми панцирями, об улитках и гигантских мидиях; но больше всего его привлекали омары с островов Сан-Фернандес. Похлопав себя по внушительному брюшку, он посоветовал попробовать кукурузный пирог под названием pastel de choclo, а также мясные паровые пирожки humita, напоминающие мексиканские тамале, но совсем без специй; и, конечно же, непременно, отведать empanada – сдобные пирожки с начинкой из мясного фарша, рыбы, курятины, лука, крутых яиц, изюма и оливок. Когда он перешел к винам, Броуди прервал плавный рассказ вопросом, часто ли Барриос захаживал сюда.
– Пока не уехал, то да. Он сидел за этим же самым столиком, под своей картиной. Это лишь одна из тех, где он нарисовал корабль- призрак и прочие странные вещи.
– Чем странные? – поинтересовался Инди.
Фернандес воздел указующий перст, подался вперед и прошептал:
– Не доверяйте птицам.
– В каком это смысле? – Инди стрельнул глазами в сторону полотна,
чтобы убедиться, что вороны по-прежнему на месте.
– У нас тут есть колдуны, способные обращаться в птиц.
– У нас в Штатах подобные истории называют бабушкиными сказками, – кашлянув, заметил Броуди.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Инди, заинтересовавшись, куда же Фернандес клонит. – При чем тут Барриос?
Тут распахнулась входная дверь, и в теплое помещение торопливо вошли несколько посетителей.
– Мне надо браться за работу, но если вы хотите потолковать о Барриосе, возвращайтесь, когда мы закрываемся. Я отведу вас к себе домой. У меня есть, что вам показать.
Как оказалось, Фернандес имел в виду именно то, что сказал. Закрыв ресторан в полночь, он повел их в свой коттедж, стоящий на холме над городом. Дома он зажег пару керосиновых ламп, показав стены, увешанные картинами. Инди тотчас же заметил, что все полотна без исключения подписаны инициалами "Х.Б." и посвящены каким-либо мистическим сюжетам. Очень много изображений птиц, иной раз рядом с женщинами, летающими на метлах. Традиционные ведьмы. Но нашлись и иные изображения людей – загадочные, угрожающие мужчины в черных одеяниях, очаровательные русалки, опирающиеся о камни залива, а еще странные женщины, выкрасившие себе половину лица в черный цвет.
– Боже мой! Это он, – охнул Броуди, указывая на портрет мужчины со светло-русыми волосами и такой прозрачной кожей, что сквозь нее видны синие прожилки вен. Судя по морщинкам в уголках голубых глаз, ему уже под шестьдесят. Но прежде всего внимание Инди привлекло выражение лица художника – полное муки, словно его пытают.
Фернандес откупорил бутылку вина, наполнил стаканы, и все трое уселись за стол.
– Люди на острове трудолюбивы, – начал Фернандес, – но вы обнаружите, что они с большой опаской относятся к чужакам, и не без причины.
– Из-за колдунов? – справился Инди.
– И притом могущественных, – Фернандес кивком указал на изображения "Калюша". – Из команды корабля.
– Погодите-ка, – недоумевал Броуди. – Вы хотите сказать, что колдуны прибывают на этом корабле?
– Они вселяют ужас в островитян уже не первый век. Здешние люди очень боятся причинять вред птицам, поскольку легенды гласят, что если кому-либо из членов экипажа будет причинен вред, пока он преображен, виновный будет либо убит, либо похищен и обречен веки вечные странствовать по морю в качестве галерного раба.
– А вы их встречали? – поинтересовался Инди.
– Быть может, и встречал – в виде вороны, пролетевшей надо мной, или в виде чужаков вроде вас. Но мне повезло, я не впутался в беду, вроде той, какая постигла Хуана Барриоса.
– Вот теперь мы сдвинулись с мертвой точки, – заметил Маркус.
Взгляд Инди снова скользнул по картине с угрожающими личностями.
– Он вам говорил, что встречался с ними?
Опорожнив стакан, Фернандес поставил его на стол.
– Однажды я попросил Хуана нарисовать корабль-призрак для моего ресторана. Тогда я еще не верил в "Калюш" – думал, что название привлечет посетителей, и только. Для меня корабль-призрак был лишь легендой, не более того. Но как только Хуан нарисовал