Пришло время поговорить о профессии доктора Джонса, его ремесле и его «научной» дисциплине: археологии. Даже самый краткий экскурс в эту дисциплину очень важен, поскольку он помогает лучше понять контекст и цели нашего героя. Наука эта с одной стороны гораздо более современная, чем можно было бы подумать, а с другой – она развивалась на протяжении гораздо более долгого времени, чем можно себе представить.
И действительно, в сознании большинства обывателей запечатлён весьма своеобразный образ «археолога» – искателя приключений, бесстрашно входящего в гробницы и преодолевающего ловушки в поисках сокровищ. Да, мы понимаем, что некоторые из таких представлений преувеличены, но даже если попросить нас умерить фантазию, то большинство, пожалуй, всё ещё будут представлять себе специалиста с киркой в руке или очищающего зубной щёткой занесённые пылью наконечники стрел или человеческие скелеты. Но археология – это нечто гораздо больше, и какое-то время она даже называлась не так.
Археология до археологии
Итак, кто же был первым археологом? Вопрос обусловлен самим словом «археология», происходящего от слов arkaios, что означает «старый» или «древний», и logos, что означает «слово» или «изучение»; таким образом, археология в самом примитивном смысле – это «изучение древности». Но с какого момента, с какой эпохи или в каком контексте вещи перестают быть просто «старыми» и начинают быть «древними»?
Люди находили артефакты, храмы и другие остатки более ранних культур на протяжении всей истории человечества. Самый ранний пример, который часто приводят, связан с правителем Нововавилонского царства Набонидом, который в 550 году до нашей эры приказал раскопать и изучить сооружения Аккадской империи (примерно 2200 год до нашей эры). Поэтому многие считают его первым археологом в истории, хотя, конечно же, и не в современном смысле.
Историки прошлого, такие как Геродот, собственно археологией не занимались, хотя китайские учёные эпохи династии Сун (960–1279 гг. н. э.) двигались в этом направлении: они раскапывали, изучали и каталогизировали древние находки. В Европе начиная с XV века среди аристократов распространялось увлечение «древностями», и первые коллекционеры принялись рыскать по базарам, блошиным рынкам, лавкам и аукционам в поисках редких рукописей, монет, украшений и произведений искусства, которыми украшали свои дворцы и резиденции.
В этом смысле следует особо упомянуть эпоху Возрождения с её стремлением строить искусство и философию по образцу «древних»; учёные и философы с увлечением рылись в земле, надеясь найти скульптуры, рельефы и прочие диковинки прошлого. В этот и в более поздние периоды в Европе ценилось всё, что имело отношение к греко-латинскому миру, то есть к Античности, с её богатым и культурным наследием (классические философы, гомеровские мифы), ставшим образцом для культуры Старого Света.
Однако в так называемую эпоху Великих географических открытий, по мере прокладывания новых торговых путей и колониального подчинения стран с богатой историей, таких как Египет и Мексика, историки и антиквары всё чаще стали обращать внимание на развалины, статуи и реликвии, не вписывавшиеся в известную античную историю; для них всё это представляло большие художественные, культурные и социальные загадки. Порой для того, чтобы найти нечто ранее неисследованное, даже не приходилось путешествовать на другой конец света. Достаточно было прогуляться по английской сельской местности, чтобы обнаружить каменные круги, или менгиры с дольменами – остатки древних некрополей вроде Стоунхенджа, где первые и очень грубые раскопки провёл ещё Уильям Гарвей.
И вот у людей стали возникать вопросы: откуда взялись все эти предметы? А главное, когда жили те, кто их создал?
Зарождение археологии как дисциплины
Итак, как было сказано, колониальная экспансия привела к тому, что европейцы получили возможность без особого труда находить и грабить древние гробницы, добывать сокровища, обменивать или просто отбирать у местных жителей различные памятники старины – артефакты «экзотических» культур, начавшие заполнять музеи и галереи Европы. Так, например, в результате египетской кампании Наполеона 1798 года возникла мода на египетские памятники и произведения искусства.
В голову людям эпохи Просвещения, отличавшимся любознательностью, естественным образом приходили вопросы: кто и как построил эти храмы? В какие эпохи развивались эти древние культуры? Совместимы ли последние открытия с тем, что написано в Библии? Вскоре некоторые исследователи поняли, что ответ на величайший вопрос «Откуда мы взялись?» придётся искать не только в текстах античных классиков или в библейских книгах. Для этого помимо всего прочего нужно прилежно изучать останки, скрытые в земле по всему миру.
В 1738 и 1748 годах мир потрясли открытия древнеримских городов, Помпей и Геркуланума, погребёнными под слоями пепла и песка и сохранившимися почти нетронутыми за несколько сотен лет, после того как извержение вулкана Везувия похоронило их и тысячи их жителей. Представилась отличная возможность исследовать прекрасно сохранившиеся здания, произведения искусства, предметы быта и даже окаменевшие человеческие останки. В этом процессе отличился один человек, Иоганн Иоахим Винкельман, энтузиаст античности, который считается основателем современной археологии. Решив при исследовании находок руководствоваться систематическими принципами, он стремился не только находить предметы, но и классифицировать и датировать их в соответствии с их общими характеристиками и эволюцией их художественных форм.
Следующая волна интереса к древностям возникла после того, как поход Наполеона в Египет превратился в полноценную археологическую экспедицию, во время которой набранные корсиканским генералом эксперты, учёные и художники спокойно и тщательно изучали новые для них объекты со своеобразным стилем. Материала для изучения древней культуры хватило буквально на десятилетия, а прогресс был огромен. Так, например, некоторое время спустя, в 1822 году, молодому Шампольону с помощью Розеттского камня удалось расшифровать иероглифы, что открыло дальнейший путь к исследованию древней истории.
Другие страны тоже решили проводить собственные «экспедиции», иногда неотличимые от грабежей, порой прибегая к подкупу местных правителей, а порой увозя памятники старины без всякого разрешения. Примерно таким образом в 1803 году лорд Элджин присвоил мраморные скульптуры Парфенона, которые и поныне хранятся в Британском музее. Началась настоящая охота за древностями: Бельцони и Солт прибирали к рукам всё, что могли, в Египте; Ботта раскопал ассирийский дворец Саргона II; Лэйард нашёл руины Вавилона, Нимруда и библиотеку Ашурбанипала; Кольдевей и Лепсиус вели неустанные поиски на Ближнем Востоке. Всё, что они нашли ценного и что смогли сдвинуть с места, теперь находится в музеях на Западе.
Однако говорить об археологии как о науке пока нельзя: в большинстве случаев эти первопроходцы не использовали научных методов, и большинство раскопок они проводили самым грубым образом, разрушая всё, что не представляло для них интереса, сохраняя только самые живописные или ценные предметы, не документируя место находок. Эти первые «археологи» стремились скорее вписать своё имя в историю как первооткрыватели затерянных городов и цивилизаций и мечтали разбогатеть, продавая находки музеям, коллекционерам и западным учреждениям.
Как говорил наш Индиана: «Удача и слава, сынок, удача и слава».
Появление научного метода
История шла дальше, а вместе с ней появлялись новые идеи, методы, теории и целые науки, от теории эволюции Дарвина до геологии. И тут на сцену выходит человек, который считается отцом современных археологических раскопок, – Уильям Каннингтон. Ему даже не пришлось особо далеко ездить: он усердно искал наконечники стрел эпохи неолита и бронзового века в окрестностях Уилтшира на юго-востоке Англии. Отличаясь терпеливостью и методичностью, Каннингтон разработал систему сортировки, которая используется и по сей день, а для поиска мелких предметов он заменил грубую и разрушительную кирку на более удобный совок.
От геологов и палеонтологов, таких как Уильям Смит и Джеймс Хаттон, зарождающаяся археология усвоила концепцию стратиграфии, то есть идею о том, что можно узнать возраст объекта по геологическому пласту, в котором он был найден. Это позволило лучше датировать предметы, но также внесло очень спорный элемент: пока дело касалось бронзового века, с датировками ещё можно было согласиться, но оказывалось, что предметы «каменного века» были сделаны веками и даже тысячелетиями ранее исторических эпох, столь неприкословно описанных в Библии.
И действительно, до тех пор в Европе были распространены религиозные представления о возрасте Земли, согласующиеся с библейской идеей «сотворения мира». Точные цифры назывались разные; одну из самых точных дат предложил Джеймс Ашшер: воскресенье 23 октября 4004 года до нашей эры. Было немыслимо вообразить, чтобы что-то существовало ранее этой даты. Но после долгих дискуссий, споров и анафем сначала научное общество, затем миряне и, наконец, религиозное сообщество (хотя и не все его представители) приняли тезис таких учёных, как Буше де Перт, о том, что возраст человечества гораздо древнее, чем следует из библейской хронологии. В итоге со временем было установлено, что Земле почти пять миллиардов лет, а роду homo с учётом теории эволюции и естественного отбора почти два с половиной миллиона лет.
Развитие современной и профессиональной археологии
Одной из ключевых фигур в превращении археологии в научную дисциплину стал британец Огастес Питт Риверс, который начал раскопки на собственной земле в 1880 году. Работая методично и терпеливо, как и Каннингтон, он создал собственную систему распределения саксонских и римских находок по типологическому и хронологическому принципу, с одним отличием: каталогизации подлежали все находки, а не только красивые или «ценные» предметы.
Так начался первый золотой век археологии, одним из ведущих представителей которого был англичанин Уильям Флиндерс Питри, египтолог и востоковед. Он тщательно изучал пирамиды Гизы и другие объекты в Палестине, а также разработал революционный метод датировки на основе керамических находок. На его серьёзном подходе и профессионализме в итоге выросло целое поколение последующих археологов, в том числе легендарный Говард Картер.
Другие легендарные представители того поколения археологов благодаря своим методам или амбициям открывали (не всегда самым благоприятным образом) то, что будоражило внимание публики того времени: целые города, считавшиеся утерянными, или плодом воображения таких авторов, как Гомер. Шлиман открыл Трою, или, скорее, несколько «Трой», поскольку вместе с другими учёными идентифицировал не менее девяти последовательных городов и доказал, что исследуемая им местность была заселена с доисторических времён до эллинистического периода. Однако его работа нанесла огромный ущерб, так как для того, чтобы добраться до нижних слоёв, ему пришлось уничтожить верхние. Позднее один автор подметил, что Шлиман сделал с городом то, что греки не смогли сделать во время войны.
Сэр Артур Эванс же сосредоточил свои исследования на поисках другого центра, считавшегося достоянием мифов и легенд: минойской цивилизации на Крите. Эванс открыл Кносский дворец, полагая, что обнаружил знаменитый лабиринт Минотавра, но большая часть его находок была потеряна или искажена из-за другой формы разрушения – «реконструкции». Многие стены были перестроены, а многие фрески безжалостно перерисованы; этот метод в конечном итоге нанёс не меньший ущерб, чем кирка с лопатой.
Гораздо более позитивным оказался вклад сэра Мортимера Уилера, археолога и офицера британской армии, который позже (в 1930-х годах) разработал метод раскопок по квадратам, известный сегодня как метод Уилера – Кеньон, в честь усовершенствовавшей его ученицы. Согласно этому методу, участок раскопа делится на квадраты с сохранением стенок между ними, что позволяет прослеживать уровни и устанавливать датировки.
Археология в эпоху Индианы Джонса
Примерно в то же время, в 1920-х годах, археологией решил заняться и сам Индиана Джонс. Решение это было довольно рискованным, так как профессия была новой. Однако, поскольку мест для исследований оставалось ещё очень много, а престиж от их открытия можно было получить огромный, то дело того стоило. Тем более, как это касается и других его похождений, различные университеты и исследовательские центры были готовы финансировать экспедиции и раскопки в обмен на предоставление ценных экспонатов для коллекций и чтение лекций со стороны известных специалистов.
Археология вошла в моду, и многие профессионалы не стеснялись добиваться славы благодаря своим открытиям: незадолго до этого, в 1911 году, американец Хайрам Бингем заново открыл для Запада «затерянный город» Мачу-Пикчу. А в 1922 году Говард Картер открыл гробницу Тутанхамона, что породило настоящую «египтоманию» в популярной культуре того времени, повлиявшей даже на эстетику стиля ар-деко. При содействии палеонтологов через пару лет Раймонд Дарт открыл в Южной Африке останки австралопитека, а в 1926 году Леонард Вули раскопал город Ур, где обнаружил остатки зиккурата и целый квартал с домами и магазинами, а также царские гробницы, которые прославили его. В том же 1926 году Франс Блом и Оливер Лафарж нашли огромные каменные головы в Табаско и Веракрусе, благодаря чему была открыта целая цивилизация ольмеков. Также в то время была разработана дендрохронология – метод датировки по кольцам стволов деревьев, который наряду с другими методами используется и сегодня.
В 1930-е годы и позже, в золотой век путешествий Индианы Джонса, Гордон Чайлд (упоминаемый в «Хрустальном черепе») разработал теоретические основы археологии и создал такие ключевые понятия, как «неолитическая революция» (переход от добывающего к производящему хозяйству), послужившая первым шагом к развитию древних цивилизаций. Упомянутый выше сэр Мортимер Уилер разработал квадратный метод раскопок, а Грэм Кларк обнаружил стоянку каменного века в Стар-Карр на северо-западе Англии с хорошо сохранившимися органическими остатками возрастом до десяти тысяч лет.
В заключение этого раздела отметим, что в 1949 году У. Ф. Либби и Дж. Р. Арнольд разработали метод радиоуглеродного датирования, удостоенный Нобелевской премии по химии и ставший визитной карточкой археологии второй половины XX века. Согласно этому методу, измеряют содержание в органических останках радиоактивного углерода–14, который постепенно распадается на протяжении примерно пятидесяти тысяч лет. С его помощью были датированы, в частности, так называемые свитки Мёртвого моря (Кумранские рукописи), обнаруженные в 1947 году.
Дальнейшее развитие вплоть до современности
Если кто-то думает, что великие археологические открытия остались в далёком прошлом, то он ошибается: достаточно вспомнить, что в 1974 году была найдена впечатляющая гробница Цинь Шихуанди, первого императора Китая. Раскопки настолько обширны, что не завершены до сих пор, но уже найдено более шести тысяч терракотовых солдат (так называемая «Терракотовая армия») с индивидуальными чертами лица, а также огромные сокровища, которые ещё предстоит раскопать полностью. Можно также взять для примера обнаруженную в 1994 году пещеру Шове, которая не только огромна сама по себе, но и содержит рисунки возрастом около 30 000 лет. Или находку Этци, человека, вмёрзшего в лёд швейцарских гор, предположительно убитого и ставшего одной из величайших загадок древности. И как не упомянуть Гёбекли-Тепе в Турции, загадочный «каменный город», которому более десяти тысяч лет и чьи особенности заставили археолога Иэна Ходдера сказать, что он «меняет всё»?
В то же время развиваются и другие направления: подводная археология, историческая археология, археоботаника, ландшафтная археология, археология поля боя, этноархеология, экспериментальная археология, археометрия и даже так называемая киберархеология, которая может избавить от необходимости раскапывать находки. Уже давно используется техника под названием LIDAR (лазерные локаторы), позволяющая «разглядывать» сквозь деревья и джунгли города и храмы без необходимости расчищать землю кирками. Одним словом, новые технологии сканирования и 3D-печати помогут нам подержать в руках погребённые предметы без того, чтобы извлекать их на поверхность.
Однако, как напоминают нам серьёзные археологи, есть люди, преследующие и более тёмные цели. Сама фантастическая подоплёка историй вроде саги про Индиану Джонса послужила питательной средой для появления того, что одни называют псевдонаучной, а другие «альтернативной» археологией. Это ненаучные течения, разрабатывающие собственные теории на основе мифов и различных политических, расовых и культурных представлений от креационизма до «нью-эйджа». Для них характерно отсутствие научного метода, сомнение в научных теориях, доказанных десятилетиями, и даже служение националистическим, расистским или религиозным целям, переосмысление всевозможных находок с какой-либо идеологической точки зрения. Неудивительно, что многие современные археологи, такие как Уохоп, Ренфрю и Фэган, публично выступают против этих тенденций, которые для многих читателей, фанатов и поклонников, относящихся к ним менее серьёзно, являются лишь источником развлечений.
По всем обозначенным выше причинам в отзывах, на форумах, на конференциях и в различных изданиях можно встретить разные мнения по поводу фигуры Индианы Джонса, от любви до ненависти, как и разные мнения по поводу транслируемого им образа «археолога». Многие его фанаты решили посвятить себя археологии как раз благодаря ему, но многие же признают, что ему серьёзно недостаёт кропотливой научной работы, каталогизации и уважения к находкам. Скорее всего, неоднозначное отношение сохранится и в дальнейшем, если только последующие воплощения нашего героя не приблизят его к научному методу.
На данный же момент археология и всё, что она собой представляет, заставляет простого читателя мечтать о новых захватывающих находках и достижениях. Кто знает, какие замечательные открытия готовит нам будущее? Найдём ли мы когда-нибудь гробницу Чингисхана или Александра Македонского? Что на самом деле означают линии Наска? Будут ли обнаружены ещё человеческие останки в тающих ледниках? А что насчёт новых «антикитерских механизмов»? Что скрывает таинственный шифр Фестского диска? Каковы реальные размеры гробницы Цинь Шихуанди?
Не будем забывать, что после обнаружения в 2017 году «большой полости» внутри пирамиды Хеопса в Гизе её исследования продолжаются. В мае 2022 года было объявлено о планах ввести в полость оптоволоконную камеру, чтобы попытаться разгадать эту тайну.
Мы уверены, что если кого и выбирать для того, чтобы войти в эту камеру, то кандидата лучше Индианы Джонса не придумать. Но кто бы ни совершил этот исторический шаг, человек этот будет ощущать себя по крайней мере немного похожим на нашего героя.