Анна.
Комната поплыла перед ее глазами, сердце остановилось, разум заволокло алой пеленой, а безмолвная тишина взорвалась безумным демоническим хохотом. Длинные тени повыползали из темных углов и потянули к ней свои скрюченные пальцы…
– Мне так жаль, Эни. Так жаль, – разгоняя тьму и заглушая дьявольский гогот, прошелестел нежный голос.
Все вдруг исчезло, кроме тихого мелодичного шепота и ощущения ласковых рук, обнимающих ее за плечи.
– Я позабочусь о тебе, – обещала Мириам.
Нежные ладони мягко коснулись ее лица, провели по волосам. Она пахла летним лугом, желтыми цветами, нагретой землей и чем-то еще, терпким, специфическим, сладковатым… По коже Анны прошелся теплый ветерок, где-то недалеко щебетали птицы, над головой шуршала листва, рядом в траве копошились насекомые и стрекотали цикады. Аннабель открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Мири. Анна лежала у нее на коленях, а Мириам ласково улыбалась, продолжая что-то бормотать, едва шевеля губами. Над ее головой раскинулись пышные ветви каштана, сквозь которые просвечивало ясное голубое небо.
– Он зацвел, – прошептала Аннабель, завороженно наблюдая, как ветер срывает с дерева белые цветы и, лениво покружив, медленно опускает на траву.
Мири молча кивнула, погладив Анну по щеке. В глазах Мириам мелькнула грусть. Солнце спряталось за зелеными кронами, и сразу стало темнее.
– Пожалуйста, не уходи, – испугавшись, что мираж снова исчезнет, взмолилась Аннабель. – Останься! – Подняв руки, она взяла лицо кузины в ладони. – Останься со мной.
– Я никуда не уйду, Эни, – тихо ответила Мириам.
Анна облегченно вдохнула. Внезапно накатила сильная усталость, веки отяжелели, и потянуло в сон, ослабевшие пальцы соскользнули вниз, оставляя багровые полосы на щеках и одежде Мириам. Анна растерянно взглянула на свои ладони и задохнулась от ужаса. Из рваных ран на ее запястьях хлестала кровь.
Небо резко заволокло тяжелыми тучами, в ветвях каштана зловеще завыл ветер, ожесточенно срывая почерневшую листву, багрово-красные цветы усыпали землю.
– Я позабочусь о тебе, Эни. – Мириам наклонилась к ее лицу, в широких зрачках полыхнуло пламя. Все так же ласково улыбаясь, она накинула на шею Аннабель веревку. – Я буду с тобой всегда, – поклялась Мириам и с силой потянула на себя концы.
Глава 20
Алан Флеминг
В прошлом интуиция нередко меня подводила, точнее подводило мое неумение или нежелание к ней прислушиваться, но горький опыт заставил пересмотреть свое отношение к знакам и ощущениям. Не стоило оставлять Анну одну. Я же видел, как сильно она себя накрутила из-за моего ухода. Но какие у меня были варианты? Взять Аннабель с собой я не мог по объективным причинам. Отправить к отцу? Идея так себе. Анна точно приняла бы это за попытку избавиться от нее. Перенести свои планы и пойти с ней на прогулку? Можно, но завтра или послезавтра мне бы все равно пришлось придумывать причину, чтобы уйти. Пятничное посещение кладбища казалось идеальным прикрытием, кто же знал, что Анна так остро отреагирует?
Первые тревожные звоночки появляются, когда я только подъезжаю к дому. Внутреннее напряжение усиливается в разы, пока отпираю дверь. По спине пробегает холодок, в области солнечного сплетения завязывается узел. Я слишком спешу и суечусь. Как итог – пальцы немеют, и замок поддается не с первого раза. Раздраженно выругавшись, снова проворачиваю ключ и, услышав характерный щелчок, нервно дергаю ручку вниз.
Переступив порог, я с облегчением выдыхаю. Туфли Аннабель стоят на том же месте. Она не ушла. Это же хороший знак?
– Анна, я дома, – закрыв за собой дверь, громко говорю я. – Быстро пьем кофе и идем гулять, – снимая пальто, озвучиваю ближайшие планы.
Не дождавшись ответа, направляюсь прямиком в спальню, уверенный, что застану Анну там. Молчит. Значит, все-таки обиделась.
– Эни, меня не было чуть больше двух часов… – Остановившись в проеме, я резко умолкаю.
В комнате ее нет, кровать расправлена, постель сбита, на тумбочке неубранные остатки завтрака. Сердце беспокойно екает в груди, я невольно оборачиваюсь назад, в прихожую. Смотрю на ее туфли, на новый плащ, который я купил Анне два дня назад взамен испорченного блохастым террористом. Она же не могла уйти босая и раздетая?
Залитая солнечным светом квартира хранит какое-то жуткое гробовое безмолвие. Тревожные звоночки взрываются в моей голове ревущей предупреждающей сиреной. Сорвавшись с места, я заглядываю в пустую гостиную.
– Эни! Это не смешно, – непроизвольно повышаю голос. – Аннабель! Ты меня до инфаркта доведешь. Эни! – зову ее снова и снова, сворачивая в коридор к своему кабинету.
Не успев сделать и трех шагов, я застываю, как вкопанный. Сквозь шум в ушах прорывается отчетливый звук. Внутри все обрывается, когда мне удается его идентифицировать. В считаные секунды оказываюсь возле ванной комнаты, откуда доносится плеск льющейся через край воды. Дальше действую на чистых инстинктах. Дверь, конечно же, заперта изнутри. Вышибаю ее плечом и врываюсь внутрь. Меня окатывает потоком влажного горячего пара, дышать тяжело, видимость почти нулевая.
– Твою мать, – рвано выдыхаю я, в одежде забираясь в джакузи. Аннабель полностью под водой, глаза раскрыты. Я хватаю ее за плечи и резко тяну вверх, прижимая к себе. Перед глазами темнеет, в висках ревет пульс. В голове хаос и чернота. Ни одной чертовой мысли. Я даже не сразу осознаю, что Анна дышит. Хрипит, жадно хватая воздух, но дышит. Ее пальцы мертвой хваткой вцепляются в мою насквозь промокшую водолазку. Нас обоих трясет, я кричу, что она безответственная идиотка. Анна плачет, кашляет, сплевывая воду, снова плачет, умоляя меня не уходить. Я глажу ее по спине и мокрым волосам, обещая, что больше никогда не оставлю одну.
– Она мне тоже обещала, а потом попыталась удушить. Вы оба лжецы, – бормочет Аннабель, захлебываясь рыданьями. Она бредит. Это все шок. Я беру ее лицо в ладони. Заглядываю в глаза, в которых бушует океан боли. – Она хотела меня убить.
– Кто? – мягко спрашиваю я.
– Мириам, – отвечает Анна, и ее губы снова начинают дрожать.
– Тебе опять приснился кошмар. Ты уснула в джакузи. Это был сон, Эни.
– Это был не кошмар. Я видела ее, как тебя. Я… Я просто забыла. – Отдернув руки от моей водолазки, Анна разворачивает их запястьями вверх и смотрит на синеющие венки под бледной кожей. – Я видела… – растерянно шепчет Аннабель, поднимая на меня обезумевший взгляд. – Она хочет, чтобы я умерла.
– Здесь только мы. Ты и я. Больше никого. Никто не хочет твоей смерти, Эни, – ласково убеждаю я, гладя Аннабель по щеке.
– Точно? – всхлипнув, уточняет она.
– Точно, – уверенно киваю я. – Давай вылезем отсюда?
– Давай, – покорно соглашается Аннабель.
Взяв девушку на руки, я вытаскиваю нас обоих из джакузи. Поставив Анну на пол, заворачиваю в махровое полотенце. Она все еще тихонько всхлипывает, но уже не выглядит такой испуганной. Знала бы Анна, какой ужас довелось испытать мне, когда я увидел ее лежащей на дне ванной под водой. Словно побывал в ожившем кошмаре. Чуть умом не поехал. Врагу не пожелаешь.
Избавившись от мокрой одежды, я снова подхватываю ее на руки и несу в спальню. Забрав полотенце, укладываю на кровать и ложусь рядом, накрывая нас обоих одеялом.
– Тебе нужно поспать, Эни, – произношу я, привлекая ее к себе в объятия и ласково поглаживая вдоль позвоночника.
Если бы я задержался хотя бы на пять минут… Не хочу об этом думать, но все равно думаю. Многие считают, что сильным и уверенным мужчину делает бесстрашие. Это не так. Страх потерять то, без чего ты не можешь жить, – вот главный катализатор заложенной в каждом человеке силы.
Если бы я не успел…
– Я не помню, как забралась в джакузи, Алан, – плотно прижавшись ко мне, шепчет Анна.
Я не отвечаю, давая ей возможность выговориться. Она зарывается пальцами в мои волосы, закидывает ногу на мое бедро. Между нами нет ни миллиметра пространства. Анна черпает силы в моей близости. Нам обоим это нужно. Физическое подтверждение того, что мы живы.
– Я стояла у раковины, смотрела в зеркало. – Откинув голову назад, она смотрит на меня, как изнывающий от жажды путник на глоток воды. – Я не хотела думать о ней… О Мириам. Все произошло само собой. Я… Кажется, ты был прав…
– О чем ты? – спрашиваю я, погладив костяшками пальцев ее щеку и тонкую шею.
Она громко сглатывает, прикрывая ресницы, дыхание становится чаще, кончик языка смачивает пересохшие губы. Я чувствую, как бешено колотится ее сердце, обнимаю крепче, впечатывая в себя, закрывая от неумолимо надвигающейся бури.
– Что-то произошло на ферме. Со мной… и с Мириам. Что-то ужасное. Я заблокировала эти воспоминания, а теперь они возвращаются. Она не уйдет… Не уйдет. Пока не заберет меня с собой. Помоги мне остановить ее. Не дай мне вспомнить, Алан. – Задрожав, Анна с силой тянет меня за волосы, впиваясь отчаянным поцелуем в мои губы.
Мы оба обнажены, пережитый стресс обостряет основные инстинкты. Потребность в размножении – один из них. Ей нужно забыться, избавиться от терзающей боли и пугающих мыслей, а я нуждаюсь в ней слишком сильно, чтобы отпустить.
Опрокинув девушку на спину, накрываю ее своим телом, удерживая собственный вес на локтях. Она жадно тянется к моим губам, обнимает за плечи и разводит бедра, нетерпеливо прогибаясь. Я пытаюсь смягчить поцелуй, подарить хоть немного нежности и тепла, но Анне не нужна прелюдия. Ее ногти вонзаются в мышцы моей спины, подталкивая к активным действиям, затвердевшие соски трутся о мою грудь. Она тяжело дышит, возбужденно постанывая и ерзая подо мной, и внезапно затихает, когда я медленно вхожу в нее. Мы замираем оба, неотрывно глядя друг на друга. Глаза в глаза, губы в губы. Наши тела соединены самым примитивным образом, но это спонтанное единение – одно из самых сильных ощущений, когда-либо испытанных мной. Мое сердце горит, разум ослеплен возбуждением. Я вижу, как плывет ее взгляд и пылают щеки, как приоткрываются розовые губы, шепча мое имя. Жадно впиваюсь в ее нежный рот, пью горячее дыхание, протяжный стон вибрирует в горле, когда я начинаю двигаться, и ничего не остается, кроме податливого тела, жарко принимающего мои глубокие толчки. Сначала сдержанно и неспешно, а потом все быстрее, яростнее, сильнее, пока мы оба не теряем контроль, превращаясь в одичавших животных. Наши тела сталкиваются и, не успев разъединиться, сливаются снова, с каждым новым ударом ускоряясь и требуя еще больше, еще мощнее, еще резче. Мы задыхаемся, целуясь как одержимые, кусая и терзая друг друга, доводя до грани безумия. Кровать под нами скрипит, изголовье бьется о стену, воздух пропитан запахом необузданного дикого секса. Она первой ныряет в удовольствие, захлебываясь стонами и до крови кусая мои губы. Ее бурный оргазм подстегивает мой, и я срываюсь следом, кончаю в нее с гортанным рыком. Острое наслаждение накатывает волнами, проходя через все тело. Анна сильно сжимает мои бедра коленями, оставляя глубокие полосы на спине. Я вжимаю ее в матрас и, п