— Тогда сколько же тебе лет? — Удивился Гор. — Получается больше двух тысяч.
— Я уже давно не считаю свой возраст, человек. — Ответила ему Загаша и, застонав, легла поудобней.
— Расскажи мне о проклятии царя Рамоса и тогда я смогу снять его.
— Выбора у меня я так понимаю, нет, Адонай. Вы могли убить меня, но не сделали этого. Я понимаю, что вы заботитесь только о себе, но я чувствую, что ты и только ты сможешь освободить нас. — Шипела Загаша, иногда вздрагивая от схваток. — Я знаю, что Гесс поклялся тебе и я согласна с его клятвой. Хуже уже не станет, так что слушай.
Адонай присел в кресло и облокотившись на его спинку приготовился слушать рассказ Загаши.
— Я вижу в твоих глазах, что ты уже многое знаешь, поэтому начну с главного. Первая мать драконов была моей старшей сестрой. Звали ее Загата. Именно ее и убил Рамос в святилище пирамиды ОкРосс. — Боре показалось, что на глазах Загаши появились слезы. — Он принес в жертву не только себя, но и ее. Что бы снять это проклятие, тебе нужна кровь истинного Ксая и моя плоть.
— Истинный Ксай? И где его искать? — Бора так и рухнула на пол. — Сейчас Ксаев много, но истинных среди них, наверное, уже нет.
— Без крови истинного Ксая ничего не получится.
— Все получится, Загаша. — Гор не просто улыбнулся, он засиял от радости. — Я знаю одного истинного Ксая.
— Да? — Настало время удивляться Тору. — И кто же он?
— Помните Арану-Ксай?
— Эту гномью невозможно забыть. — Прорычала сквозь зубы Бора.
— Да ладно тебе, сестренка. Если бы не она, нам было бы очень сложно победить белобородых. — Гор достал сигару и раскурил ее. — Так вот. Когда мы заключили договор с Дезеросом, я отправился в этот город. Уж очень мне он стал интересен. Гуляя по нему, я обратил внимание на трех гномов, сидящих за столиком в таверне. Меня привлек цвет их шерсти. Они были перламутровые. Подойдя поближе, я узнал двоих. Это были преподобный Равон-Менди и Гром-Ксай. А третьим оказался сын Араны Громар. Я не удержался и присел за их столик. Они тоже узнали меня. Мы разговорились. Конечно, я чувствовал их неприязнь ко мне, но после второго бочонка сидора разговор наладился.
— Не думала я, что ты любишь с гномами сидор попивать?
— Не перебивай, пожалуйста. — Гор насупил брови, а Бора ехидно улыбнулась. — Мы разговорились о войне. Вспомнили Арану и битву при Аквамориусе. Когда Икар-Ксай штурмовал город, они спаслись на каравелле. Уран-Ксай был давним другом Грома, и беглецы получили в Дезеросе пристанище. Конечно, за это им пришлось заплатить, и не мало, но богатств у Араны-Ксай было очень много.
— Давай ближе к делу, братец. — Проревел Тор, уставший слушать про попойку своего близнеца со старыми врагами.
— Как скажешь, Тор. — Обиженно буркнул Гор и перевел взгляд на Загашу. — Оказалось, что Арана-Ксай была истинным Ксаем.
— Ты предлагаешь принести в жертву ее малолетнего сына? — Не выдержав заорала Бора. — Только через мой труп! Приносить в жертву детей, я не согласна!
— И я тоже. — Возразил ей Гор. — Я воин, а не убийца. Я говорил не о Громар-Ксае, а о Равоне-Менди.
— О Равоне? А он здесь причем?
— Ты действительно не знаешь? Ты серьезно? — У Гора от счастья даже глаза засияли. Он знал то, чего не знала Бора. А это дорогого стоит — Он же брат близнец Рахмон-Ксая, отца Араны. И значит, несмотря на то, что он сейчас Менди, в его жилах течет кровь истинных Ксаев.
— Прекрасно. — Прошипела Загаша. — Приведи его в пирамиду ОкРосс живым. Еще нужна кровь высшего гнома династии ОкРосс, чтобы снять второе проклятье.
— У меня есть один такой. Здесь неподалеку, в загоне.
— Просто замечательно, Адонай. Призови Гесса.
Адонай щелкнул пальцами и в круге света появился верховный атаман.
— Гесс, сын мой. — Обратилась Загаша к дракону. — Завтра я отложу кладку и снова смогу летать. Ночью мы вылетим с тобой и направимся в город этих людей. Вскоре мы будем свободны.
Теперь Боре не показалось, она действительно увидела слезы в глазах драконов. Они тысячи лет были под властью зловещего проклятия. Если Адонай поможет им, то они никогда не предадут его. Они станут не рабами, но союзниками людей. И тогда и гномы и индиго окажутся повержены раз и навсегда. Легенды о спасителе будут передаваться у драконов из поколения в поколение и это станет залогом их благодарности и преданности. Адонай в очередной раз оказался прав, и Боре не оставалось ничего другого, как позавидовать его проницательности.
— Гор. Отправляйся в Дезерос и приведи Равона-Менди в Адонаис. Мы вместе с Гессом и Загашей вскоре присоединимся к вам.
Близнец кивнул и вышел из света. Вышел из транса и Тор.
— Нам нужно где-то пересидеть до завтрашней ночи.
— Оставайтесь у меня. — Ответил Адонаю Гесс. — У меня есть небольшая коморка. Вам в ней места хватит.
Когда Адонай вышел из транса, Бора уже сидела рядом с ним и ехидно улыбалась. Она буквально требовала взглядом, чтобы Адонай спросил ее о телепортации, но тот не дал ей насладиться этой победой. Пересилив себя, он не менее ехидно улыбнулся и пошел за Гессом в коморку. Бора еле сдержалась. Она затряслась от перевозбуждения и невольно зарычала.
— Что это с ней? — Спросил Гесс у великого князя.
— Не переживай. С ней все в порядке. — Ответил Адонай, входя в коморку и, бросив взгляд на трясущуюся Бору, улыбнулся.
***
Уран-Ксай прогуливался по Дезеросу в сопровождении четырех БенСуров. В его родном городе много что поменялось за последнее время. Сначала пришли люди. Тогда он предал империю и пошел в услужение Адонаю. Ему пришлось отпустить всех рабов, но он сохранил за собой все привилегии. Люди оказались благоразумными союзниками. Караваны с водой и едой приходили всегда вовремя. Город был полон людей и гномов. В нем царило спокойствие и умиротворенность. Правил в городе он от имени Адоная и все его слушались. Большой разницы между служением империи и людям он не почувствовал. Но потом пришли индиго. Эти голубокожие захватчики. День, когда Уран-Ксай открыл для них ворота, стал для него самым гнусным днем в его жизни.
Тогда над Дезеросом бушевала песчаная буря. А когда она улеглась, жители города увидели у своих стен синее войско под желтыми флагами. Желтый флаг дома Сагара стал для Уран-Ксая самым ненавистным с тех пор. Он отправил к ним парламентеров. Четыре гнома и пять человек. Вернулся только один гном. С собой он принес мешок, в котором лежали головы остальных. Выживший был сильно изуродован. Его вид привел Урана в ужас и тот запаниковал. Индиго не согласились на его условия и выдвинули ультиматум. Рабство, или смерть. Люди отказались вновь становиться на колени, и тогда Уран-Ксай совершил самый подлый поступок в своей жизни. Он предал людей. Кого-то убили, кого-то заточили в темницы, других подарили воинам индиго. Верховный миссир клана Красной Бороды думал, что так ему позволят сохранить власть в городе. Но он ошибся. Как только гномы открыли ворота, и армия индиго вошла в Дезерос, начались погромы. Белоглазые мародёры грабили и убивали всех подряд. Целую неделю в городе царила настоящая вакханалия, а потом наступило иное, совершенно безумное время. Теперь даже он, Ксай, должен был целовать сапоги воинов индиго. Они каждый день избивали и людей и гномов просто так ради удовольствия. За любую провинность полагалась казнь.
Вот и сейчас, зайдя за угол, Уран увидел только что повешенных. Пять гномов и шесть человек. Их тела еще дергались в судорогах. Все они держались за руки. Такого единения людей и гномов Уран-Ксай еще никогда не видел. Вокруг виселиц стояли горожане и плакали. Уран почувствовал на себе их тяжелые презрительные взгляды. Он уже давно опасался за свою жизнь. Поэтому всегда выходил в город в сопровождении БенСуров. Они не были вооружены, и надеяться на их преданность тоже было нельзя. Но все равно в их присутствии, Уран чувствовал себя спокойней. Он уже давно ненавидел себя за свою трусость и малодушие, но вернуть все на круги своя было уже нельзя. Уран каждый день видел, как гибнут его верноподданные. Его сердце сжималось от мысли, что в каждой смерти виноват только он. Но как помочь своему городу, он не знал.
Когда Уран уже собирался отойти от виселиц, его виски пронзила дикая боль. Уран застонал и начал терять сознание. Последнее, что он успел сделать, это схватиться за туники своих БенСуров и упасть в их объятья. БенСуры не поняли, что произошло, и почему миссир потерял сознание, но от греха подальше решили отнести его домой.
Очнулся Уран в полной темноте. Он лежал на полу в круге света. Напротив, на золотом троне сидел Гор.
— Гор-Ксай. Повелитель. — Залепетал краснобородый миссир и пал пред ним на колени.
— Я не Ксай и не твой повелитель. Ты предал нас и теперь не можешь меня так называть. — Прорычал Гор сквозь зубы. — Теперь твои повелители индиго. Пред ними и вставай на колени.
— Прости меня, Гор. — Заливаясь слезами, продолжил причитать Уран. — Меня обманули. Прошу тебя, спаси мой город.
— Посмотрите на него. Обидели гордого гномика, и он уже стоит на коленях и просит помощи.
— Не за себя прошу, повелитель. — Уран встал на ноги и посмотрел в глаза Гору. — За своих подданных прошу. Индиго настоящие звери. Они убивают нас только для забавы. Меня можешь казнить, но спаси жителей Дезероса. Вина за предательство лежит только на мне.
Гор внимательно смотрел на Урана. Он видел в его глазах раскаянье. Он был честен с ним.
— Говоришь, тебя казнить, но спасти остальных?
— Да, повелитель. Молю тебя. — Уран-Ксай вновь опустился на колени и склонил голову. — Индиго выпытывают у нас наши знания. Я полагаю, как только они узнают все, то не пощадят никого. Даже детей.
— Я верю тебе, гном. Из других захваченных городов приходят такие же донесения. Но помочь тебе, я не могу. Твой город слишком далеко от нашего царства.
— Тогда зачем ты вызвал меня, Гор. — Уран поднялся с колен и гордо скрестил руки на груди. — Чтобы поиздеваться над старым, глупым гномом. Не стоит. Я уже сам себя наказал, вот здесь, в душе. И никто сильнее меня уже не накажет. За мою трусость и люди и гномы заплатили своими жизнями и мне их уже никогда не вернуть. Но самое страшное, что я не знаю, как от этого уберечь остальных. Они верили мне. Все верили. А я их предал.