– Не бойся, Ар, – сказал ему Ол, сдирая с апельсина сочную кожуру. – Больно будет только вначале. Их много, как волос на верблюде, поэтому тебя побьют. Но как говорит наш учитель, даже если случилось непредвиденное, не следует менять намерения. Ты, кажется, хотел оторвать Фарку голову.
Арлинг сглотнул, слушая, как «карпы» расходятся по кругу. Впрочем, драка в любом случае, была лишь вопросом времени.
– Твой друг знает много поговорок, – процедил Фарк, – Я тоже знаю одну. Лучше быть живым и здоровым, чем мертвым или калекой. Что скажешь, драган?
«Еще можно убежать», – подумал Регарди, но с ним был Ол, и Арлинг почему-то был уверен, что мальчишка останется под деревом. Из чего следовало, что ему предстояло принять вызов дюжины «карпов», проявив смелость – или безумство. Однажды иман сказал ему, что храбрость – это когда только ты знаешь, как сильно ты боишься. Арлинг прислушался к себе, пытаясь отыскать хоть каплю страха, но его не было. Лишь странное спокойствие, равнодушие и отрешенность. Ему было все равно, что случится в следующий миг, который не заставил себя долго ждать.
«Когда противников много, передвигайся так, чтобы они мешали друг другу», – послышался в голове голос имана, и Регарди пришлось напомнить себе, что он не на Огненном круге, а сопящий впереди Фарк – не Беркут с деревянной саблей в руке.
Он напал первым. Бросившись к ближайшему «карпу», Арлинг врезался в него, словно молоток в кусок мяса, из которого нужно было сделать отбивную. На долю секунды ему показалось, что все получится, ведь он учился в Школе Белого Петуха. Но тут раздался крик Ола, и Регарди понял, что допустил ошибку, оставив его без защиты у дерева. Однако назад пути не было – его окружили со всех сторон.
«Делай выпад в сторону, и быстро уходи внезапным поворотом», – подсказал иман. Либо прыгай через руку между двумя противниками. Но как же, черт возьми, все казалось легко на тренировочной площадке. Арлинг не раз сражался в окружении, но в школе было все иначе. Там были Сахар, Итамар, Ол или Беркут, которые так же решительно хотели намять ему бока, как «карпы», но отчего-то сейчас тело слушалось плохо, а ноги путались, как мысли, которых скопилось слишком много.
«Наверное, все дело в незнакомых запахах», – решил он. От благоухания апельсинов кружилась голова, а от карпов пахло гремучей смесью благовоний, пота и еды. Наверное, они успели подкрепиться в таверне, унеся с собой все запахи дешевой закусочной.
И все же первый удар Регарди пропустил, отлетев прямо к Фарку, которого было нетрудно узнать по бряцанью металлических колец в косах. Все «карпы» заплетали волосы в косы, количество которых увеличивалось по мере приближения ученика к концу обучения. У Фарка было целых шесть кос, хотя большинство «карпов» носило по две или три.
К удивлению Арлинга, тело проснулось и среагировало мгновенно – как на тренировках. Пятка Фарка просвистела рядом с его ухом, но цели не достигла. Почувствовав, что кучеяр открылся, Регарди собрался атаковать его в живот, но, услышав движение сзади, резко повернулся и обрушился на ребра напавшего карпа, стараясь бить так, как учил иман – одним ударом. Хруст был едва различим, однако Регарди его уловил. «Выброс крови из печени, сломанное ребро и выход бойца из строя», – предположил он, слыша, как кучеяр сгибается пополам, хватаясь за бок.
Однако радость от победы была преждевременной, потому что чьи-то пальцы схватили его спереди за шею. Тело снова не подвело. Прижав подбородок к груди, он сорвал захват и перегнул пальцы врага в другую сторону. Крик боли был музыкой. Арлинг почувствовал себя богом, но ликование было недолгим. Увлекшись выламыванием пальцев, он пропустил удар по колену, после которого настала его очередь сгибаться и кричать. Карп попал по болевой точке. Сразу вспомнились слова учителя о том, чем просто боль отличается от «ощутимой боли».
Потеряв инициативу, Регарди почувствовал себя деревянным манекеном на Огненном Круге. «Карпы» методично отрабатывали на нем удары, нападая по двое или трое. Торопиться им и в самом деле было некуда. Время стояло полуденное, и зной усмирял любое любопытство со стороны случайных прохожих. Если они и появлялись, то старались скорее исчезнуть, озабоченные мыслью о предстоящем обеде. Арлинг слышал голос Ола, но не мог понять били его, или кучеяр кричал сам по себе. Ему казалось, что вокруг него собрались все «карпы», а мысль о побеге стала навязчивой. И хотя он вертелся из стороны в сторону, стараясь создать защитную стену, как учил иман, уже было понятно, что день закончится для него неудачно. От ударов в нос слепые глаза слезились, костяшки пальцев кровоточили, повязка сползла и болталась на шее, но никто из «карпов» суеверным не оказался. Регарди почувствовал себя рыбой, выброшенной на раскаленную дюну из ручья в оазисе. Больно не было, и страх тоже не появился. Злость заглушала голос разума, мешая сосредоточиться и перейти в атаку.
– Глядите, у него синие глазки, – прозвучал откуда-то голос Фарка, и Регарди показалось, что на него обрушили водопад холодной воды. Как же она нужна была ему раньше.
– Синие глазки, – ехидно повторил кучеяр, и тут Арлинг взбесился. Он и сам не заметил, как из простой, уличной драки потасовка переросла в нечто большее.
Силы нашлись сразу, заставив его воспарить духом. Не попав кулаком в одного, Регарди ударил коленом в другого кучеяра, чудом избежав атаки третьего «карпа» по ребрам. В следующий миг чей-то локоть захватил ему шею, но Арлинг не растерялся и ударил головой, чувствуя хруст зубов. Промахнулся ногой справа, ударил локтем слева… Мир закружился в бешеной пляске, которая закончилась, увы, очень быстро.
Получив коленом в живот, Регарди согнулся, но его тут же распрямили, схватив за волосы. Фарк неожиданно оказался рядом и нанес ему удар в лицо – сначала одним кулаком, потом вторым. Пытаясь защитить лицо, он выкинул руку вперед, но ее тут же поймали, и хруст послышался снова. Наконец, появилась боль, но она была похожа на вспышку молнии, которая исчезла быстрее, чем он успел сделать вдох. И хотя рука больше не слушалась, это было мелочью по сравнению с тем, что ожидало его в следующую секунду.
Земля опасно приблизилась, – Регарди почувствовал насыщенный запах опавших листьев, – а затем врезалась в него, содрав на память лоскут кожи со лба. В голове промелькнула предательская мысль, а не запросить ли пощады, но голос куда-то пропал, уступив место невнятному хрипу.
– Арлинг! – шепнула Магда так близко, что он вздрогнул, пропустив еще один удар в живот.
Фадуна снова что-то сказала, но ее голос утонул в криках «карпов», которые заполнили рощу. Арлинг уловил ее тон, и он ему не понравился. Он был жалобный.
«Не надо жалеть меня, милая, – прохрипел Регарди, и не услышал своего голоса. – Я ведь еще не умер».
Он собирался бороться.
Что там говорил иман? Если на земле враг – добивай его ногами. Но на земле был он сам, а «карпы» пинали его уже целую вечность. «Если на земле ты, – наставительно произнес голос мистика, – тогда поднимайся». Арлинг попробовал, но, перепутав руки, оперся на раненое запястье. Вспышка боли пробежалась по всем частям тела и снова спряталась, поджидая, когда он ошибется в следующий раз. «Если не можешь встать, – продолжал советовать учитель, – то сражайся лежа, отпинываясь и хватая врага». Арлинг попробовал – тоже не помогло. Один из карпов навалился ему на ноги, крепко удерживая их внизу. «Тогда остаются руки, – вздохнул мистик. – Когда ладонь окажется на земле, хватайся за любой предмет и используй его, как оружие».
Этот совет нравился Регарди уже больше. Однажды трюк с песком ему удался. В следующий миг пригоршня земли полетела в глаза навалившегося карпа, который взвыл и откатился в сторону. Однако встать на ноги у Арлинга не получилось, так как на смену кучеяру пришел другой «карп». Упав ему на грудь, он схватил его за волосы, намереваясь ударить затылком о землю. Регарди уже представил свою голову, разбитую о камень или корень апельсинового дерева, но тут мальчишка допустил ошибку, наклонившись слишком низко. «Неужели ты решил, что я на самом деле ничего не вижу», – злобно подумал Арлинг и, уперев ноги «карпу» в живот, перекинул его через себя, заодно разомкнув круг столпившихся над ним кучеяров.
Момент терять было нельзя. Оседлав поверженного врага, он ударил ребром ладони по его лицу в точку между основанием носа и верхней губой. Туда, где находился нервный узел, и носовой хрящ срастался с черепной костью. Он хорошо помнил это место, потому что отрабатывал по нему удары совсем недавно. Правда, не на человеке, а на деревянной кукле Огненного Круга. Попадание получилось точным – болевой шок, сотрясение мозга, потеря сознания. На руку хлынула кровь, которая, смешавшись с его собственной, опьянила так, словно он выпил ведро моханы.
«А теперь беги!» – посоветовал он себе, потому что теперь «карпы» разозлились, бросившись на него все разом. Регарди прыгнул вперед, перескочив через поверженного кучеяра, но далеко не убежал. Апельсиновая роща была не крепостной стеной, а сегодняшний Арлинг был не тем учеником имана, который с легкостью набирал скорость, преодолевая препятствия.
Нож просвистел мимо уха, оставив на коже под глазом глубокий порез, который мгновенно набух кровью. Регарди сглотнул и почувствовал, как исчезает уверенность, уступая место страху, который давно ждал своего часа. Осталось только дождаться появления боли, чтобы встреча с карпами запомнилась надолго. Но ее не было, и это пугало не меньше осознания того, что его собирались зарезать, как теленка на скотобойне.
«Никогда не подпускай близко противника с ножом», – услышал он голос имана, но было поздно. Секущий удар по шее Арлинг отбил, подставив плечо, но прихватить руку с ножом не удалось, так как он услышал движение еще одного «карпа»– справа.
Фарк усмехнулся ему в лицо, обдав запахом чеснока и пота. Регарди перехватил его кисть и даже попытался выбить нож ударом колена, но одолеть лучшего ученика «карпов» ему было не под силу. Умелая подсечка повергал его на землю, с которой он уже не встал.