Согласно фольклорным преданиям, около двух тысяч трехсот лет назад император Чандрагупта Маурья во время засухи потерял всякий интерес к материальному миру. Он стал монахом и постился до смерти. Его советник Чанакья надеялся, что его роль при дворе останется прежней, но сын Чандрагупты, Биндусара, ему не доверял. Понимая, что его больше не ценят и что у него больше нет социальных обязанностей, Чанакья решил зажарить себя до смерти, сидя на куче тлеющих дров.
Точно так же, около тысячи трехсот лет назад ученый знаток Веданты Кумарила Бхатта решил уйти из жизни, усевшись на кучу медленно горящих дров в месте слияния Ганга и Ямуны. Ранее, когда его буддийский учитель высмеивал ритуалы ведийской традиции, он решил спрыгнуть со скалы, чтобы доказать тому силу вед. Он выжил при падении, но ослеп на один глаз. Тогда он понял, что его вера в веды была условной и ошибочной и что он, вероятно, пережил свое время. Его ритуальный подход к ведам был неадекватным. Ему пришлось уступить место новому учителю (Ади Шанкаре), который должен был глубже постичь веды посредством интуиции и интеллектуального анализа (Веданта).
Древнетамильская литература эпохи санги, насчитывающая около двух тысяч лет, рассказывает нам о царях, которые садились лицом на север и голодали до смерти, когда терпели поражение в битвах или были отвергнуты своим народом. Таким образом они стремились смертью защитить свою честь, а не жить дальше в позоре. Эта практика, когда люди обращались лицом на север и умирали, называлась «ватаккируттал», и ее описание можно найти во многих песнях Пуранануру. Иногда к царям присоединялись те, кто оставался верен им. Например, после гибели в бою царя Вела Пари таким же образом расстался с жизнью его друг-поэт Капилар.
В другом рассказе сыновья царя Копперунцолана боролись с ним за трон и даже собрали против него войско. Пока царь готовился к битве, его советники спросили его, стоит ли идти на войну: «Если вы проиграете, они будут радоваться вашему поражению. Если вы выиграете, кому вы оставите свое царство? У вас не будет наследников». Тогда царь решил повернуться лицом на север и поститься до смерти. Он предложил своим любимым поэтам умереть вместе с ним: «Приведите поэта, который живет на юге. Я не могу умереть без него. Кто остался в стороне от меня в удаче, тот обязательно присоединится ко мне в несчастье». Некоторые поэты пришли слишком поздно: «Мир похвалил вас, когда вы дали ему тень. Но вы не смогли завершить свое правление. Вы превратились в маленькое пространство, в нетленный камень. Другие камни здесь дадут мне место. Я прихожу к ним со старой любовью, которая привязывает меня к ним, как жизнь к телу». Были и другие поэты, которые горевали из-за того, что их не пригласили: «На речном острове, в пятнистой тени, сидишь ты, и тело твое сморщивается. Ты, воин, так злишься на меня, что просишь присоединиться к тебе других? Не меня?».
Героическое обезглавливание самого себя
Идея, что смерть предпочтительнее бесчестия, была распространена в сообществах воинов. Более жестокие истории из средневековых раджпутских общин рассказывали о практике джаухар, когда женщины сжигали себя заживо, чтобы избежать пленения врагами. Этим женщинам поклонялись как богиням. Есть также истории о людях, которые кончали с собой перед изображением бога, когда поражение виделось неизбежным. Все это было предпочтительнее жизни в позоре.
В одной легенде, связанной с правителем княжества Рантхамбор, раджпутский князь по имени Хаммира дал приют солдату, навлекшему на себя немилость делийского султана. Султан разгневался и с огромной армией напал на крепость, защищавшую княжество. Даже после многих битв и гибели многих солдат, в момент, когда поражение казалось неизбежным, князь не отказался от своего обещания, данного тому солдату, а вместо этого решил умереть. Женщинам княжеской семьи приказали принести себя в жертву. Затем его министр принес в жертву Шиве-Бхайраве девять слонов как напоминание о том, что жертвоприношение Хаммиры следует рассматривать как жертвоприношение Раваны Шиве своих десяти голов. Таким образом, его почетная смерть превратилась в акт преданности.
Каменные скульптуры, найденные в Телангане, Андхра-Прадеше, Карнатаке и Тамилнаде, датируемые периодом от династии Чола до Виджаянагара – с V по XV в., – изображают молодых людей, которые в честь царя или бога отрубали себе головы или вспарывали себе животы, выпуская внутренности, в знак мужества и преданности. Это приносило им бессмертие и вечную славу. Их семьям на память о них даровали землю, что повлекло за собой большое число таких жертвоприношений. В то время как цари давали людям, расставшимся с жизнью в знак верности, землю, боги давали им доступ к тайным знаниям.
Ревностный последователь и приверженец отдает свою голову Богине
Легендарный царь Викрамадитья отрубил себе голову и предложил ее богине Кали, чтобы заслужить ее любовь и благословение. Она была так довольна, что воскресила его и раскрыла ему тантрические тайны жизни, смерти и долголетия. Он понимал, что сможет удвоить продолжительность своего правления, если проведет половину жизни как домохозяин, а половину – как отшельник. Итак, Викрамадитья разделил царствование со своим братом Бхартрихари. Пока один брат жил отшельником, другой был царем-домохозяином. Чередуя правление, два брата сидели на троне очень долгое время. Это долголетие также было связано с безбрачием. Будучи отшельниками, они держались в стороне от чувственных удовольствий. Когда же они были царями-домохозяевами, то наслаждались всяческими чувственными удовольствиями. Будучи отшельниками, они копили силы. Будучи царями, они их тратили. Это знание пришло к Викрамадитье благодаря самопожертвованию.
Так же как существуют камни героев, которые отдали свои жизни ради защиты людей, земли или скота, существуют и памятники тем героям, которые предложили свою голову, возможно, символически, богу или царю, чтобы выразить верность и преданность, или заслужить почет и славу. В тамильской балладе X в. «Калингаттупарани» говорится: «Подобно реву океанских волн, крики героев, предлагающих свои головы в обмен на дарование благ, эхом разносились по всей местности».
В версии «Махабхараты» которую можно увидеть во время представлений тамильского народного театра терукутту, сына Арджуны от Улупи Аравана просят принести себя в жертву богине Кали, чтобы отец мог победить. Он соглашается сделать это, но только после того, как хотя бы раз испытает супружеское удовольствие. Он также хочет, чтобы, когда он уйдет, кто-то оплакивал его по-настоящему. Поскольку ни одна женщина не хочет выходить замуж за мужчину, обреченного умереть на восходе солнца, Кришна превращается в девушку Мохини и вступает с ним в брак. Они проводят ночь как муж и жена, а утром она оплакивает его жертву как его вдова.
Изображение отрубленной головы можно увидеть на крышах многих индуистских храмов, а также на арках, помещенных за ликами божеств. Эту голову называют «киртимукха», голова славы. Киртимукха, один из спутников Шивы (Шива-гана), в момент сильнейшего голода отказался есть других, и поэтому решил съесть свое собственное тело. Чтобы выжить, он предпочел поглотить самого себя, а не другого. Такое самопожертвование было актом высшей преданности. Его голова на храмах и арках, часто с высунутым языком и выступающими клыками, призвана напомнить всем преданным, что, до тех пор, пока они поглощают других, их преданность является самообманом.
Глава 11. Как покончить со смертью
Парикшита укусила змея, и он был обречен умереть через неделю. Он задавался вопросом, какой смысл в столь скором прекращении жизни. Шука-муни с головой попугая, сын Вьясы, пришел к умирающему царю и рассказал ему историю Кришны, Бога, жившего на земле. Кришна также должен был умереть: в него случайно попала стрела с ядовитым наконечником, выпущенная охотником. Перед смертью он передал мудрость жизни и смерти Уддхаве, своему старому другу. Он говорил о двух вариантах существования после смерти: родиться снова или выйти из цикла перерождений. Идея вечной загробной жизни, основанная на представлении о Божьем суде, чужда индуистской мысли.
В буддизме мокша, или освобождение от перерождений, предполагает свободу от страстей и привязанностей к мирскому (нирвану), в джайнизме – изоляцию (кайвалья)[100], а в индуизме – соединение (йогу) личности с Богом или космическим духом. В Веданте космический дух называется безличным Парама-атманом, Брахманом или Пурушей. С развитием теизма вместо них стали использовать такие слова, как Бхагаван и Ишвара, чтобы космический дух казался человеку в большей степени наделенным разумом и чувствами, а также более способным к состраданию.
В литературе бхакти космический дух воплощается в Шиве, Вишну или Богине. Освобождение представляется как достижение обители Шивы, Вишну или Богини и вечное пребывание там. В «Гаруда-пуране» упор делается на преданности Вишну.
Кала-Бхайрава, грозный повелитель времени, в ловушке сансары. Петля повязывает нас по рукам и ногам. Стрекало (анкуша), рабочий инструмент погонщиков слонов, предназначено для того, чтобы тянуть и погонять нас. Пламя указывает на голод, который нас поглощает
Концепции освобождения в традициях, основанных на понятии кармы:
Тело снаружи, дух внутри
Нирвана, небытие после того, как тело и дух освобождаются от заблуждений
Кайвалья, изоляция духа от тела
Йога, союз духа, находящегося внутри тела, с бесконечным духом, существующим вне тела
Но там также имеются отсылки к идеям из упанишад и Дхарма-шастр, которые предшествовали теизму. Союз с божественным, по индуистской схеме, достигается тремя способами: