Пайк. И еще… Что мне надо делать?
Дилип. Просто направьте на меня.
Пайк. И еще, Дилип… Сейчас. (Делает снимок.)
Дилип. Спасибо.
Пайк. Еще была акварель. Потерянная картина. Я так это прочел. Вам так не кажется?
Дилип (смеется). О да, я уверен, что вы именно так это и прочли, Элдон, но она была поэтом, а вы – ее биограф! Потерянная картина была бы вашим счастливым билетом.
Пайк. Может, предложить награду?
Дилип. Награду?
Пайк. За информацию, ведущую к… Если бы местная газета сделала из этого историю, я уверен, это дало бы результаты.
Дилип. Без сомнения, отель «Дворец Джуммапура» подвергся бы атаке толпы, размахивающей подлинными акварельными портретами английских дам на всех стадиях наготы. Но газета – это неплохая идея, если у них есть подшивки раньше тысяча девятьсот тридцатого года… Портретист должен был себя рекламировать.
Пайк. Это с вашей стороны очень мило, Дилип! Мне нужен снимок сверху, с деревом… Можно здесь забраться на крышу, как вы думаете?
Дилип. Я уверен, что можно. Пойду узнаю. (Уходит.)
Флора. «Твое письмо пришло сушей. Спасибо тебе за него, милая, но не считай меня заграничной разведкой. Ты, очевидно, знаешь о Соляном марше [26] больше меня».
Пайк. «Соляной марш» Ганди, в знак протеста против налога на соль, начался в Ахмедабаде двенадцатого марта. Ганди достиг океана в день, когда было написано это письмо.
Флора. «Никто при мне не упоминал о марше. Если вспомню, то спрошу об этом сегодня в Клубе. Мне сегодня нанес визит один чистенький юный джентльмен и пригласил на ужин. Впрочем, приглашение ему пришло на ум задним числом. Кажется, я сделала промах, не объявившись у Резидента, и юный всадник был послан проведать меня. По-моему, он меня прощупывал, но делал это так мило, что я не уверена. А сейчас мне надо бы остановиться. Мой художник хмурится, сначала на меня, потом на холст, как будто один из нас плохо себя ведет. Он обаятельный, пылкий и напоминает мне Чарли Чаплина [27], не того идиота в фильмах, а настоящего, который был на обеде у сэра Герберта».
Пайк. Именно сэр Герберт Беербом Три предоставил Ф. К. первый заработок вскоре после того, как семья Крю переехала в Лондон из Дербишира. Ф. К. была кратко занята в качестве зеваки-кокни в первой постановке «Пигмалиона» [28] и из-за протестов миссис Патрик Кэмпбелл была переведена на постоянную работу в офис. Это знакомство ввело Ф. К. в круг дочери Три, Ирис, и ее подруги Нэнси Кунард, оттуда к Ситвэллам и, возможно, к поэтическому творчеству.
Флора. «Поэма, которую я не пишу, о том, каково оно – сидеть сиднем и перемогать жару. Поэма была повержена собственной темой, а мне пора в Холмы. Я только и жду, когда мой художник закончит. Говорят, вот-вот начнется Сушь, но я не могу вообразить ничего жарче теперешних дней. А за этим наступит Время дождей, хотя я и сейчас чувствую себя так, будто сижу в луже. Не думаю, чтобы доктор Гаппи имел в виду такой теплый климат».
Пайк. Доктор Альфред Гаппи был семейным врачом Крю после их переезда из Дербишира в тысяча девятьсот тринадцатом году. Его первые записи о болезни Ф. К. со ссылкой на застой крови в легких датированы тысяча девятьсот двадцать шестым годом.
Флора. О-о-о, заткнись!
Она поворачивается в сторону Пайка. Одновременно Дас, потеряв терпение, кричит на хинди: «Убирайся! Убирайся!» Оба они кричат на пару незримых дворняжек, которые, судя по звукам, тявкают, лают, а теперь и дерутся под верандой. Посреди шума Дилип выкликает Элдона. Суматоха утихает сама собой. Пайк уходит за сцену вслед за Дилипом. Собаки, скуля, исчезают в небытие.
Дас. Чушь!
Флора. Что такое? Это из-за меня?
Дас. Нет, при чем тут вы?
Флора. Это глупый вопрос?
Дас. Нет… простите меня! Ох, мисс Крю! Вчера я чувствовал… причастность, а сегодня…
Флора. О! Тогда все правда из-за меня. Вчера я писала поэму, а сегодня – письмо сестре. Вот.
Дас. Письмо?
Флора. Сегодня я не та же модель, что была вчера.
Дас. Да, да.
Флора. Вы сердитесь?
Дас. Не знаю. Мы можем остановиться? Я хочу сигарету. Не хотите сигарету? У меня «Голдфлейк».
Флора. Нет, но вы, пожалуйста, курите.
Дас. Спасибо.
Миссис Свон, за которой наблюдает Аниш, открывает буфет.
Миссис Свон. Местная гордость!
Аниш. Здесь?
Миссис Свон. Да. Это может показаться нелюбезным, но Флора никогда не хотела жить напоказ.
Аниш. Ничего.
Полотно лежит внутри картонной коробки.
Миссис Свон. Так оно вернулось от издателей. Я все убираю. Вы держите за коробку, а я размотаю.
Аниш. Спасибо.
Миссис Свон. Вот и она.
Аниш. О…
Миссис Свон. Да, слегка чересчур.
Аниш. О… она такая живая.
Миссис Свон. Живая. Да… О! Вы-то не собираетесь разреветься?
Аниш (всхлипывает). Простите.
Миссис Свон. Ничего, возьмите мой платок…
Аниш берет ее платок.
Аниш. Пожалуйста, простите меня…
Миссис Свон. Оно и видно, что за вами нужен присмотр. А отец ваш все-таки был индийским художником, как и вы.
Аниш. Извините меня, я… вы понимаете…
Миссис Свон. Ничего, мне не следовало обижать вас. Извините. Дайте-ка. (Берет картину у Анаша и рассматривает ее.) Да, книжные обложки и коробки для печенья – это неплохо, но что-то, в конце концов, есть и в картине.
Аниш. Да, даже неоконченной.
Миссис Свон. Неоконченной?
Аниш. В книге это неясно. Они обрезали портрет для обложки. Видите, здесь отец только наметил дерево… и обезьяну… Он вернулся бы к фону, когда решил бы, что фигура окончена. Можете мне поверить. Я гадал, почему он не подписал картину. Теперь я знаю. Отец этот портрет отставил.
Миссис Свон. Но почему?
Аниш. Он начал другой.
Миссис Свон. Откуда вы это знаете, мистер Дас?
Аниш. Портрет у меня. (Открывает портфель и вынимает защищенную жесткой папкой картину, которая не намного больше книжной страницы. Он показывает миссис Свон картину, описанную в письме.)
Миссис Свон. О господи! О… ну конечно… Как это похоже на Флору!
Аниш. Это не простое сходство.
Миссис Свон. Нет… я говорю, как это похоже на Флору. (Продолжает смотреть на картину.)
Дас. Вы писали сестре? Она, разумеется, живет в Англии.
Флора. Да, в Лондоне. Ее зовут Элеанор. Она моложе меня.
Дас. И такая же красивая, как вы?
Флора. Ваша дежурная галантность меня разочаровала.
Дас (удивленно). Но я всерьез.
Флора. В таком случае спасибо.
Дас. Где живет ваша сестра?
Флора. Это один из первых вопросов, который вы задали мне. Что вам до адресов?
Дас опять расслабился и вернулся к своей обычной благодушной манере.
Дас. О, весь Лондон распростерся в моем воображении. Попробуйте и вы увидите.
Флора. Хорошо же, она живет в Холборне [29].
Дас (после паузы). Ох… В какой это части Лондона?
Флора. Это между… где же это… между Грэй Инн Роуд и…
Дас. Холл-борн!
Флора. Да. Холборн.
Дас. Конечно, я знаю Холл-борн! Чарльз Диккенс жил на Даути-стрит.
Флора. Да, Элеанор живет на Даути-стрит.
Дас. Но, мисс Крю, «Оливер Твист» [30] был написан на этой самой улице!
Флора. Вот там-то Элеанор и живет, при офисе. Она – помощница редактора еженедельника «Флаг».
Дас. «Флаг»?!
Флора. Ну уж его вы наверняка не читали?
Дас. Нет, но я знаком с редактором «Флага».
Флора (внезапно понимает). Конечно, вы с ним знакомы! Я ведь так сюда и приехала. Мистер Чемберлен дал мне рекомендательные письма.
Дас. Из-за его лекции в Джуммапуре Теософское общество было распущено на год.
Флора. Очень жаль. Но я не должна извиняться за Радж.
Дас. Это не Радж, это Раджа! Его Высочество не социалист! Вы согласны с теорией Империи мистера Чемберлена? Меня она не убедила. Хотя, конечно, я не экономист.
Флора. Это никогда не мешало мистеру Чемберлену.
Дас. Мне не кажется, что имперские затеи нужны Англии только для того, чтобы оттянуть революцию дома.
Флора. Я стараюсь оставаться непредубежденной. Политические теории часто, если не всегда, лишь функция от темперамента. Элеанор и мистер Чемберлен хорошо подходят друг другу.
Дас. Ваша сестра разделяет взгляды мистера Чемберлена?
Флора. Естественно.
Дас. Как его помощница?
Флора. Как его любовница.
Дас. О!
Флора. Вам бы в адвокаты податься, мистер Дас.
Дас. Вы правильно меня упрекнули!
Флора. Это не упрек. Непреднамеренный фырк.
Дас. Мне очень грустно слышать такое о вашей сестре. Вы, наверное, очень опечалены.
Флора. Я очень за нее счастлива.
Дас. Но она теперь никогда не выйдет замуж! Разве что мистер Чемберлен на ней женится.
Флора. Он уже женат, иначе мог бы и на ней.
Дас. Боже мой! Как по-разному все бывает устроено! Понимаете, здесь вашу сестру изгнали бы за то, что навлекла позор на дом отца.
Флора фыркает.
Да… вероятно, мы не такие просвещенные, как вы.
Флора. Вероятно. Что же, вы докурили. Мы с вами продолжим сегодня?
Дас. Нет, не сегодня.
Флора. Я вернусь к поэме.
Дас. Не нужно.
Флора. Я перепишу поэму для сестры. Я это делаю для сохранности, понимаете? Я посылаю ей рисунок, который вы сделали для меня на лекции.
Дас (после паузы). Я забыл об одной встрече.
Флора. Ох!
Дас. Не чувствуйте себя обязанной… (Заметно спеша, начинает собирать свои инструменты.)
Флора. Что я сделала?
Дас. Что вы сделали? А что вы должны были сделать?
Флора. Прекратите. Пожалуйста. Прекратите быть индийцем.