– Стой!
Низкий и громкий голос, от которого разве что не содрогнулась земля, а по воде пошла рябь, раздался над озером.
– Это моё озеро, – прогремел он. – Ты не можешь пить из него, пока не ответишь на мои вопросы.
Накула огляделся. Вокруг никого не было. Может быть, ему почудилось? Он снова зачерпнул воду, но, как только губ его коснулась первая капля, Накула провалился в сон.
– Я схожу за ним, – сказал Сахадева через полчаса после того, как его брат-близнец ушёл к озеру и всё никак не возвращался.
До озера было рукой подать, но Сахадева ни о чём не мог думать – так ему хотелось пить. Он был так потрясён видом озера, что не видел ничего вокруг, кроме воды. Он не заметил даже брата, неподвижно лежавшего на земле. Сахадева рухнул на колени, погрузил руки в воду и хотел уже поднести ладони к губам, но вновь раздался голос:
– Это моё озеро. Ты не можешь выпить из него ни капли, пока не ответишь на мои вопросы.
От неожиданности Сахадева пролил воду. Он посмотрел кругом, но никого не увидел. Его жажда была сильнее страха, поэтому Сахадева снова зачерпнул воду и поднёс её к губам. И тут же погрузился в сон.
Прошло ещё полчаса, и настал черёд Аръюны отправиться к озеру. Он подошёл к самой воде и наклонился, чтобы попить. Услышав голос, пронёсшийся над поверхностью озера, он вскочил и выпустил наудачу пару стрел. Стрелы перелетели через озеро и угодили в ствол стоявшего на противоположном берегу дерева. Тетива зазвенела. Звон повис в воздухе – и рассыпался, и больше ничего. Тишина. Аръюна пожал плечами и зачерпнул воды – но тоже свалился, не успев сделать и глотка.
Следующим пошёл Бхима, второй из братьев по старшинству. Он так сильно хотел пить, что, дойдя до берега, просто припал к воде.
– Стой! Ты не можешь пить, пока не ответишь на мои вопросы, – снова прогремел голос.
Бхима помедлил мгновение, но опустил руки в чистую воду. Его тело так и осталось лежать у самой кромки, когда к озеру наконец пришёл Юдхистира, самый старший из братьев.
Юдхистира не мог поверить своим глазам, когда увидел на берегу тела четверых братьев. Он отчаянно тряс их за плечи, но они не просыпались.
– Что здесь произошло? – пробормотал он. Горе его оказалось сильнее жажды.
Ему совсем перехотелось пить, но он понимал, что без воды не выживет. Поэтому Юдхистира зашёл в озеро по пояс и зачерпнул воды.
– Не пей! – раздался голос. – Это моё озеро! Если не хочешь закончить, как братья, ты не станешь пить, пока не ответишь на мои вопросы.
Юдхистира тут же вылил воду обратно.
– Прости, – сказал он. – Я не знал, что это озеро принадлежит кому-то. Что я должен сделать?
– Ответь на мои вопросы, – повторил голос.
– Хорошо, – ответил Юдхистира. – Но кто ты? На чьи вопросы я должен ответить?
Повисла пауза. По озеру пронёсся гул, похожий на гул водопада. Поверхность воды завертелась, запенилась, по ней пошли пузыри так, будто озеро кипело. И большая фигура выросла из него. Она медленно поднялась из глубины – всё выше и выше, – пока не выросла наконец перед Юдхистирой, огромная, ростом с нескольких стоящих на плечах друг у друга мужчин.
– Я Якша, бог озера, – прогремела фигура. – Ты должен отвечать мне.
Юдхистира был так потрясён, что не почувствовал страха.
– Хорошо, – сказал он. – Задавай свои вопросы.
– Какого врага нельзя победить?
– Гнев, – ответил Юдхистира.
– Что рождено, но не движется? – продолжил Якша.
– Яйцо, – ответил Юдхистира.
– Какое самое главное богатство для человека?
– Его здоровье.
– Кто лучший друг человека в болезни, а кто – при смерти?
Вопросы сыпались друг за другом всё быстрее и быстрее.
– Лучший друг человека в болезни – врач, а при смерти – его добрые дела, – ответил Юдхистира без колебаний.
– Что тяжелей Земли, выше небес, быстрее ветра и бесчисленней звёзд?
– Тяжелее Земли мать, выше небес отец. Мысль быстрее ветра, а тревоги бесчисленней звёзд.
Юдхистира отвечал на вопрос, затем на следующий, и дальше, и дальше. А в горле у него пересыхало всё сильнее и сильнее. Наконец он прохрипел:
– По-настоящему счастлив тот, кто не сомневается.
Он ответил на последний вопрос. Якша улыбнулся.
– Ты справился с испытанием, юноша. Теперь ты можешь пить из моего озера.
С благодарностью Юдхистира наклонился и сделал большой глоток. Жажда, так мучившая его, пропала. Он сделал второй глоток – и почувствовал себя свежим и бодрым. С третьим глотком он испытал прилив необъяснимого восторга и радости.
– Ты хорошо отвечал на мои вопросы, – сказал озёрный бог. – За это я оживлю одного из твоих братьев. Которого ты выберешь?
Юдхистира грустно посмотрел на тела братьев, лежащие на берегу. Задумавшись на мгновенье, он тихо сказал:
– Я выберу Накулу.
– Накулу? Почему Накулу? – удивился Якша. – Он ведь всего лишь твой единокровный брат, не родной?
– Это правда, – сказал Юдхистира. – Но я люблю их всех одинаково сильно. Да, Накула и Сахадева были рождены от другой матери, чем Аръюна, Бхима и я. Поэтому я и выбрал Накулу. Так у обеих жён моего отца останется по сыну.
Бог озера снова улыбнулся.
– Мудрый ответ. Хороший и благородный ответ. На самом деле ты отвечал так хорошо, что я могу оживить всех твоих братьев.
Юдхистира заплакал от радости, а братья его один за другим вернулись к жизни, потягиваясь и зевая, будто в самом деле просто спали.
– Напейтесь и идите с миром, – сказал им Якша.
Братья с трепетом смотрели на озёрного бога. Он медленно опустился на глубину, а вода сомкнулась над его головой. Поверхность озера стала ровной и спокойной – будто ничего не было, будто ничего и не произошло.
Величайшая битва
Пятеро братьев Пандава выросли и стали прекрасными юношами. Старший, Юдхистира, стал справедливым и благородным человеком. Второй, Бхима, был сильнейшим из людей, живущих на Земле. Третий, Аръюна, виртуозно обращался с луком и стрелами. А двое младших, близнецы Накула и Сахадева, славились своей смелостью и верностью.
Их дядя был царём Хастинапура. У него была сотня сыновей, но он нежно любил своих племянников и заботился о них почти так же трепетно, как о сыновьях. Все братья и двоюродные братья росли вместе. Вместе они учились у лучших учителей и вместе выросли в славных воинов.
Такое воспитание должно было бы сплотить юношей, но на деле всё было совсем иначе. Старшего сына царя, которого звали Дуръядхана, с каждым годом всё больше и больше возмущали смелость, сила и верность его двоюродных братьев. Их считали всё равно что детьми самого царя, а это не казалось Дуръядхане справедливым.
Когда мальчики стали достаточно взрослыми, царь решил разделить свои владения между ними. Племянникам тоже достался надел – правда, совсем крошечный. Но для ревности царевича оказалось достаточно и такого маленького надела. Даже то, что это был жалкий клочок пустыни, не успокоило его. И конечно же, когда его тошнотворно талантливые двоюродные братья-виртуозы смогли превратить этот клочок в богатое и цветущее царство, Дуръядхана разозлился не на шутку.
– Только посмотрите на них, – с усмешкой обратился он к своим родным братьям. – Они думают, что самые умные. Они думают, что такие могущественные в своём недоделанном царстве. Думаете, они удовлетворятся тем, что имеют? Как бы не так! Они захотят захватить наше царство.
И Дуръядхане не понадобилось много времени, чтобы придумать, как избавиться от двоюродных братьев навсегда.
У Юдхистиры была одна слабость. Он жуть как любил играть в кости, не мог отказать, если ему предлагали. А играл при этом из рук вон плохо. И почти никогда не выигрывал. Сложно сказать, выигрывал ли он вообще когда-нибудь. И Дуръядхана решил, что этим грех не воспользоваться.
Он не переставал улыбаться, когда пересказывал братьям содержание своего плана…
И вот Дуръядхана пригласил двоюродного брата сыграть в кости и предложил, чтобы в каждом раунде была новая ставка. Как он и ожидал, Юдхистира тут же согласился.
В день, на который была назначена игра, царь, придворные и сотни других зрителей собрались в одном из залов дворца, чтобы понаблюдать за игрой. Когда Юдхистира уселся поудобнее, Дуръядхана небрежно зевнул.
– Кстати, – сказал он как бы между делом, – кости буду кидать не я.
Юдхистира посмотрел на него с недоумением.
– Вывихнул запястье, – объяснил Дуръядхана, для убедительности показав руку. – Дядя Сакуни согласился помочь мне.
Юдхистира нахмурился, а зрители в зале зашептались. Все прекрасно знали, что Сакуни никогда не проигрывает в кости. Возможно, он жульничает, но до сих пор никто не смог доказать этого. Да и кто посмеет его обвинить? Кто-то утверждал, что кости, которыми он играет, заколдованы. Но факт оставался фактом: Сакуни выигрывал всегда.
Юдхистира бросил кости первым. Его попытка оказалось удачной – к удивлению многих, даже удачней, чем первый бросок соперника. Юдхистира широко улыбнулся и поднял ставку.
Следующий раунд Сакуни выиграл, но еле-еле. Юдхистира пожал плечами и сделал новую ставку – даже больше прежней. И выиграл с преимуществом всего лишь в одно очко. Ставки ещё выросли. В этот раз Сакури выиграл с большим перевесом. Юдхистира разочарованно вздохнул, но не остановился. Напротив: он снова поднял ставку. Он стал проигрывать партию за партией, но не думал сдаваться. Когда все деньги и драгоценности были проиграны, он принялся ставить дворцы и храмы – и быстро проиграл их все. Земли и города были поставлены на кон только для того, чтобы уйти в руки улыбавшегося Сакуни. Наконец у Юдхистиры ничего не осталось – нечего было ставить. Всё его царство теперь принадлежало Дуръядхане.
– Дорогой брат, – проговорил Дуръядхана с самодовольным видом. – У тебя ничего не осталось. Что теперь ты собираешься ставить? Себя самого, быть может? Свою жену? Слуг много не бывает.
Юдхистира, с которого пот лился ручьями, вскочил на ноги и сжал кулаки. Но не успел он сделать что-то, о чём бы потом жалел, царь остановил его.