их правителях своей страны, о христианстве и христианах, нередко шокируя своих слушателей, но неизменно привлекая их. «Как странно, – писала миссис Райт матери, – услышать другую сторону в истории (сипайского) восстания, когда вам и в голову не приходило, что там есть другая сторона», и она излагает своими словами рассказ гостя о героической Рани Джханси, королеве-воительнице, бросившейся на меч, чтобы не достаться победителям Даже сквозь выцветшее кружево изящного женского почерка доходит до нас громыхающий голос, наполнивший столетие назад уютную столовую Райтов, голос индусского Свами. За керосиновой лампой завороженно слушают этот голос дети – и среди них маленький Остин. Стоит ли удивляться, что потом, по страницам его книги, по полям его Исландии поскачет во главе войска, ведущего освободительную войну, молодая и прекрасная королева?
Большую часть времени в тот необычный для Райтов уикэнд странный гость проводил с их детьми – играл, разговаривал с ними, показывал им фокусы и смеялся от души, сам похожий на большого ребенка. Сохранилась книга, подаренная им Остину. На титульном листе – бегущие буквы: «Остину Райту с любовью и благословением от Вивекананды».
Вот и произнесено имя таинственного гостя, ворвавшегося как метеор в чинный мирок американского городка, ослепившего его обитателей, завоевавшего их и навсегда оставшегося в памяти Остина Таппана Райта, человека ренессансного типа. Долгое время мы знали только о том, что после нескольких лет странствий, пешком, с посохом и нищенской чашей по Индии, Вивекананда однажды, сидя в глубокой медитации на одиноко стоящей в море скале (на самой южной оконечности Индии), пришел к выводу, что исполнение его миссии требует не традиционного монашеского хождения по дорогам и весям его страны, а прямого обращения ко всему миру; он отправился в Америку на Парламент Религий, но приехал без каких-либо полномочий и рекомендаций, к тому же за несколько месяцев до открытия Парламента. Затем в наших знаниях наступал провал, и мы видели его уже в Чикаго, в сентябре, на открытии Парламента. Согласно Марии Луизе Бурке, теперь мы знаем, как он провел это время Она вырвала из небытия, из черной дыры истории эти яркие моменты, которые сохранили семейные предания, человеческая память, стершиеся письма. Один из этих эпизодов я и пересказал здесь; надеюсь, что вы не будете сетовать на меня за столь долгое приближение к теме.
И последнее, прежде чем мы навсегда расстанемся с Остином Райтом. Одним из главных героев его «Исландии» является нам человек – «с великолепно изогнутыми бровями», «крепким подбородком», «пробором, разделявшим надвое его волосы» и сильным, глубоким голосом, который «не будучи громким, наполнял собой всю комнату». Человек этот вполголоса напевал сам себе свои странные мелодии, звучавшие как рокот моря. Лучшего портрета Вивекананды, заключает М.Л. Бурке, трудно найти.
Таким он был, никому еще неизвестный странствующий монах из далекой Индии, за две недели до Всемирного Парламента Религий. Парламента, о котором мы вспоминаем сейчас, столетие спустя, только потому, что на нем впервые зазвучал всему миру львиный голос Вивекананды.
Встреча двух миров
Парламент Религий был задуман как одно из мероприятий, посвященных празднованию 400-летия открытия Америки Колумбом. Подчеркиваю – одно из. Конец XIX века располагал к подведению итогов, приближение неведомого еще века XX толкало к заглядыванию в будущее; набравшая сил, энергичная Америка жаждала самоутвердиться на этом переломе эпох. Юбилей экспедиции Колумба был использован предприимчивыми янки с впечатляющим размахом Всемирная выставка сопровождалась рядом всемирных конгрессов, посвященных воспеванию достижений материальной культуры и западной цивилизации. Двадцать таких конгрессов, привлекших людей со всего мира, с мая по октябрь 1893 года будоражили Северо-Американские Соединенные Штаты, и едва ли не самым важным, вызвавшим наибольшее любопытство, был Всемирный Парламент Религий.
«Встреча двух миров» – так уже в наши дни окрестила ЮНЕСКО программу, посвященную 500-летию прибытия каравелл Колумба к берегам, которые для самого генуэзца так и остались берегами Индии. Это название, «встреча двух миров», могло бы быть отнесено и к празднествам столетней давности, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что помпезный и широко разрекламированный в свое время Парламент Религий был задуман его устроителями как апофеоз христианского миссионерства. Он был призван показать всему миру превосходство Запада над Востоком в сфере духовной, то есть христианства над язычеством и всеми остальными религиями. Или, как писали тогда: «Цивилизация, объединяющая весь мир в единое целое, готова объединить и все религии мира в их истинном центре – в Иисусе Христе». Диалог религий виделся как проповедь заблудшим, как доброжелательное наставление «старшего брата» (о, пресловутое «бремя белого человека»!), как приобщение наивных детей Востока к единственно истинной религии.
Для многих, очень многих на Западе – включая, кстати, Русскую Православную Церковь – и такая постановка вопроса оказалась слишком большой уступкой дикарям и язычникам. Ни кто иной, как сам Архиепископ Кентерберийский, дал резкую отповедь устроителям Парламента: какой может быть Парламент Религий, ведь тогда придется признать, что другие религии могут рассматриваться на равных с христианством?!
История человечества пишется великим драматургом. Среди лязга и грохота индустриального Чикаго, на земле Америки, и тогда уже олицетворявшей юную энергию мира, в веренице всемирных празднеств, впервые собрались духовные лидеры, представители бесконечно разнообразных конфессий, толков и сект, и каждый из них принес в переполненный чикагский зал прозрения и заблуждения, идеалы и традиции своих многочисленных единоверцев. Можно ли придумать лучшую трибуну для того, чтобы быть услышанным всем человечеством?
И в этой красочной толпе епископов, ксендзов, священников, лам, раввинов, всех тех, кого многомиллионное население планеты признало своими учителями и наставниками – никому не известный странствующий монах из Индии, никогда не выступавший на столь многолюдных собраниях Его путь на эту сцену драматизирован калейдоскопом случайностей– потерян адрес оргкомитета, его плохо понимают прохожие, у которых он пытается спросить дорогу, его гонят от дверей, в которые он стучится, ибо принимают за негра; все кончается тем, что последнюю ночь перед открытием Парламента он проводит в пустом товарном вагоне на станции и лишь по чистой случайности попадает вовремя на открытие Парламента. Ему несколько раз предлагают выйти на трибуну, но нужно время, чтобы преодолеть себя, ощутить всю ответственность и обратиться к собравшимся.
Все это хорошо известно, как известно и то, что произошло в зале Парламента Религий, когда Вивекананда решился наконец произнести первые слова своего обращения. С точностью до минуты знаем мы теперь, когда начался отсчет действительного диалога между Востоком и Западом.
Очевидцы рассказывают взахлеб о том невероятном, почти истерическом экстазе, в который впали собравшиеся в огромном зале при первых же словах Вивекананды. Люди рвались к сцене, шли по скамейкам, почтенные леди тянули руки, чтобы коснуться оранжевого одеяния никому дотоле не известного Свами. Аплодисменты сопровождали каждое его слово. Слезы текли по щекам, и все стоя приветствовали его краткую речь. Наутро он проснулся знаменитым, все газеты Америки писали о нем, и как бы ни складывалось потом отношение к нему клерикальных кругов или средств массовой информации, он никогда уже не уходил в тень безвестности.
Перечитывая сейчас эту знаменитую речь, ловишь себя на мысли, что столь экзальтированный прием не вполне объясним. Сама по себе эта речь не самое яркое произведение Вивекананды. Ее ценность в другом – именно в ней собравшиеся на Парламент Религий услышали подлинный голос Индии, голос Востока. Не слуха, а сердца коснулся призыв: «единство в многообразии». «И к этим людям мы осмеливаемся посылать миссионеров!» – воскликнул в изумлении один из присутствовавших.
С того давнего сентябрьского дня начался трудный процесс действительного диалога – об этом я уже говорил. Но хотелось бы сказать и о другом – Вивекананда говорил с Америкой, а через нее со всем миром, не просто от имени «матери всех религий». Он говорил языком будущего.
Все чаще у нас появляются книги, где действуют пришельцы – из Космоса, с других планет или из будущего нашей Земли. Эти пришельцы живут среди землян, пытаясь передать им знания, принесенные с других ипостасей цивилизационного развития. Так видит их воображение фантастов. Между тем в реальной жизни не так уж редки люди, все значение которых раскрывается не сразу, а лишь по мере поступательного развития истории. Современники их обычно не понимают и лишь постепенно осознают, что рядом с нами, между нами, в гуще наших событий и действий, жили люди, всей сутью своей принадлежавшие не настоящему, а будущему. Таким был Махатма Ганди. В России такими были Циолковский, Рерих. Список этот можно продолжить, но несомненно, что Вивекананда еще и сейчас принадлежит будущему. Чем дольше живем мы на свете, тем ближе и современнее звучит голос Вивекананды.
Этот голос звучит не только в Индии – недаром впервые он прогремел на Всемирном Парламенте. Он звучит и для нас, для России сегодняшней. Разве не к нам, барахтающимся сегодня в беспределе «совково-комковой цивилизации», обращен его призыв: «Если вы хотите найти Бога, служите человеку!» Разве не нас, с неимоверным трудом преодолевающих наследие тоталитарной лжи и страха, зовет он отказаться от догматизма всех видов и мастей, кому, как не нам, взывает он: «абхай» – не бойся! Разве не для нас, ждущих помощи то от правительства, то от Запада, сказано было Вивеканандой: если все золото мира взять и отправить в одну индийскую деревню – ничего не изменится, пока жители этой деревни не научатся сами работать и зарабатывать.
Духовность России, как и вообще духовность XXI века, во многом будет основана на тех принципах и подходах, которые были выработаны Рамакришной и интерпретированы для всего мира его учеником Вивеканандой. Конечно, эти подходы будут адаптированы к местным условиям и национальным традициям. Но услышим Вивекананду. Его голос из далекого прошлого несет нам послание будущего: «В грядущем столетии Россия поведет за собой мир. Но путь ей укажет Индия».