Бхимасены с Дуръйодханой»: «Пусть нет колесниц и рати распались, – Сегодня сразимся мы с помощью палиц») и «Рамаяне» (напр., VI. 102):
И демонов раджа стремглав колесницу направил
На храброго царского сына, что войско возглавил…
И, ливнями стрел смертоносных врага поливая,
На Раму летел он, как туча летит грозовая.
Сверкали они, словно Индры стрела громовая.
Но Рама свои, с остриями из чистого злата,
Подобные пламени, стрелы метал в супостата.
Кстати, в этом отрывке Равана, напав с колесницей на пешего Раму, косвенно нарушил «Законы Ману» (VII, 91), предписывавшие царю не убивать «сошедшего на землю [если он сам остается в колеснице]»; впрочем, боги исправили положение дел, подарив Раме колесницу Индры.
Впрочем, для успешного действия колесниц нужны были дополнительные условия – подходящий ландшафт местности, погода (чтоб земля не обратилась в раскисшую грязь), поэтому (и не только, конечно) в боевое сопровождение колесниц зачастую входили слоны, о которых мы теперь поговорим подробнее.
Датировка начала применения слона в бою разноречива. Как утверждает В.Р.Р. Дикшитар, оно столь же старо, как и колесницы, о чем якобы свидетельствует Ригведа (X, 106, 6), но вот проблема: в русском издании «Литературных памятников» на месте пунктов 5–8 – многоточие, восполнить пробел по английскому варианту также невозможно, потому что вместо пп. 5–8 там набор непереведенных индийских слов, а переводчики и комментаторы пишут, что этот кусок нормальному переводу не поддается, и каждый, кто пытается это сделать, только пускает пыль в глаза, старясь блеснуть оригинальностью воображения; построены они якобы из выдуманных слов, где часто встречается звук [р] и редко – [пх]. В общем, в отличие от индуса, русские и английские переводчики слона-то там и не приметили. С другой стороны, а был ли он там? Больше доверия в этом отношении вызывают строки переводчика и комментатора Ригведы Т.Я. Елизаровой в сопроводительной статье «Ригведа – великое начало»: «Слон упоминается в PB дважды. Его знали, но не освоились с ним (ни домашних, ни военных слонов явно еще не было). Называют его описательно: mrga hastin «рукастый дикий зверь». В поздних ведах он уже просто hastin, и упоминаются также погонщики слонов». На этом и остановимся. В «Махабхарате» («Сказание о сражении на поле кауравов», «Книга Карны») уже сказано:
Земля сотряслась: на истоптанном лоне
Шумели слоны, колесницы и кони…
Сын Кунти извлек между тем из колчана
Стрелу, что разила врага невозбранно,
Как жезл многогневного Индры, сверкала,
Как луч многодневного Солнца, сжигала,
Людей, лошадей и слонов низвергала,
Любое дыханье на смерть обрекала.
Боевым слонам уподобил индийский поэт вышедших на поединок соперников:
Так Арджуна ринулся в битву с Карною:
То было воистину страшной войною!
Один – слоновидный, другой – слонотелый,
Сверкали, казалось, клыки, а не стрелы.
Восстал он, озерную гладь рассекая,
И ненависть в нем закипела такая,
Что стал он дышать, жаждой битвы объятый,
Как буйный слонового стада вожатый…
Враги, как слоны, приближались, и ливни
Их крови текли, и стучали их бивни…
Бхиму он ударил в висок, но вознесся
Над полем Бхима наподобье утеса,
Как слон в пору течки, стоял он, могучий,
А кровь из виска – словно мускус пахучий.
Слон считался одним из семи «царских драгоценностей» – наряду с царицей, военачальником, советником, конем, мечом и колесом – символом власти и сансары («Царевич Судана и небесная дева Манохара»). Описание тожественного выезда (с участием слонов) средневековых индийских властителей мы приведем чуть позже, здесь же упомянем, что царские слоны порой участвовали в жутком зрелище, демонстрировавшем власть самодержца над подданными, – они давили головы связанным мятежникам и преступникам.
Интересно, что в «Учении Будды» есть совет (пер. с англ. – Е.С.): «Чтобы быть дрессировщиком слонов, человек должен обладать пятью качествами: хорошим здоровьем, уверенностью, старанием, искренностью намерений и мудростью. Чтобы следовать благородному Пути Будды к Просветлению, человек должен иметь те же пять хороших качеств». Порой на тернистом поприще учения Будда сравнивал себя с боевым слоном – например, см. «Дхаммападу», гл. 23 – «О слоне»: «Нельзя уходить каждый раз, когда тебя оскорбляют… Я подобен слону на поле брани, который может устоять перед стрелами, которые летят на него со всех сторон; я тоже терпеливо снесу все оскорбления, нанесенные безнравственными людьми». Затем Будда произнес следующие стихи: «Как слон на поле брани устоит перед выпущенной из лука стрелой, так и я устою перед оскорблением. На свете действительно много безнравственных людей».
Арриан в «Индии» описывает, как индийцы ловят и приручают слонов, – как хорошо известно, этот способ практиковался до самого последнего времени, а может, и сейчас еще (гл. 13–14): «Охотятся индийцы на тех зверей, что и эллины, однако не существует ничего, подобного их охоте на слона, поскольку и само это животное не имеет ничего общего со всеми остальными зверями. Итак, индийцы выбирают ровное место на самом солнцепеке и окапывают рвом такую площадку, на которой мог бы уместиться большой военный лагерь. Ров они делают шириной в пять оргий (оргия – ширина размаха рук, примерно 1 м 85 см. – Е.С.), глубиной – в четыре. Вырытую из рва землю насыпают по краям рва, как две стены, и с внешней стороны за насыпью выкапывают для себя убежище, оставляя щель, через которую туда попадает свет и которая позволяет следить за зверем, когда его теснят и изгонят в ограду. В загоне помещают трех или четырех особенно хорошо прирученных самок и оставляют единственный проход в загон, перекинув через ров мост, и закидывают его землей и травой, чтобы он был незаметен и звери не почуяли ловушку. Сами охотники держатся поодаль, спрятавшись в убежищах на насыпи.
Дикие слоны в течение дня не приближаются к домашним, а ночью они бродят повсюду и пасутся стадом, следуя за самым крупным и сильным слоном, как коровы за быком. Когда, приблизившись к загону, они слышат голоса находящихся там самок и чуют их запах, отчего приходят в возбуждение, они бегом устремляются к огражденному месту. Они бегают вокруг насыпи, пока не наткнутся на мост, и по нему проникают в загон. Тут же, увидев, что дикие слоны проникли в загон, одни люди поскорее убирают мост, а другие торопятся в ближайшую деревню сообщить, что слоны попались. При этом известии жители деревни садятся на самых сильных и наиболее умных домашних слонов и направляют их к загону, а пригнав, не сразу отправляют биться с дикими, но выжидают, пока дикие слоны ослабнут от голода и жажды. Когда охотники сочтут, что дикие слоны уже достаточно ослабли, они гонят своих через мост в загон, и там сначала домашние слоны бьются с пойманными, а потом дикие, сломленные страхом и голодом, покоряются домашним. Тогда люди спешиваются и связывают ноги диким слонам, оставшимся в живых, после чего приказывают домашним наносить им удары, пока те, обессилев, не упадут. Когда слоны вновь поднимаются на ноги, на них набрасывают веревку, а охотники взбираются на тех животных, что еще лежат. Чтобы слон не сбросил веревку и вообще не вел себя буйно, на шее делают круговой надрез шкуры, и в рану засовывают петлю, чтобы голова и шея не вертелись, ведь если животное в порыве ярости станет вращать головой, колодка, впившись, будет натирать ему рану.
Итак, неподвижность их успокаивает, они смиряются со своим поражением и ходят, привязанные к домашним слонам. Слишком молодых животных, равно как и тех, кто выказал слишком буйный нрав, отпускают на волю. Захваченных же слонов приводят в деревню и дают им сначала поесть свежей травы и зеленого тростника; они же от страха не хотят есть, и тогда индийцы окружают их и начинают бить в кимвалы и тимпаны и петь песни, чтобы успокоить животных. Ведь слон умен, как никто из зверей. Бывало, что во время сражения слоны поднимали своего убитого седока и сами относили в могилу или защищали собой простертых на земле, или сражались за павших. Был и такой случай, когда один слон в припадке ярости убил хозяина, а потом сам умер от раскаяния и горя. А я собственными глазами видел, как слон ударял в кимвал, а другие слоны плясали. Два кимвала были привязаны к передним ногам слона, и еще один кимвал слон держал хоботом и поочередно и в такт ударял им о кимвалы на ногах, а другие слоны, став в круг, танцевали – они ходили и то поднимали передние ноги, то сгибали их в ритме, который задавал им слон, бьющий в кимвал. Спариваются слоны весной, как быки и лошади, когда у самок начинает издавать запах открывшееся (на висках) отверстие. Слонихи носят детенышей во чреве, если они мелкие, 16 месяцев, а крупных вынашивают до 18. Детеныш единственный, как и у лошадей, и мать выкармливает его молоком до восьми лет. Продолжительность жизни у слонов более 200 лет, но многие из-за болезней не живут столько. Когда у слонов болят глаза, помогает промывание коровьим молоком, при других болезнях – красное вино, а к ранам хорошо привязывать куски жареной свинины. Вот какие у индийцев лекарства для слонов».
Кстати, алкоголь предписывался слонам не только для лечения, но и для поднятия боевого духа, да и просто для «удовольствия». Свидетельство первого сдержится в библейской III книге Маккавейской: «Тогда царь (Птолемей. – Е.С.), исполненный сильного гнева и неизменный в своей ненависти, призвал Ермона, заведовавшего слонами, и приказал на следующий день всех слонов, числом пятьсот, накормить ладаном в возможно больших приемах и вдоволь напоить цельным вином и, когда они рассвирепеют от данного им в изобилии питья, вывести их на иудеев, обреченных встретить смерть» (III Макк. 5: 1). То же, в принципе, сказано в Писании о слонах Селевкидов: «Слонам показывали кровь винограда и тутовых ягод, чтобы возбудить их к битве» (I Макк. 6:34). О хмельном слоновьем удовольствии узнаем из работы М.И. Пыляева «Старый Петербург», в которой автор сообщает, что при Анне Иоанновне присланный в столицу слон в год потреблял «виноградного вина 40 ведер, водки 60 ведер и т. д.; водка употреблялась для слона лучшего качества; так, раз слоновщик доносил: “К удовольствию слона водка неудобна, понеже явилась с пригарью и некрепка”».