нандским царем, – подзуженный женой, он отправился к царскому двору за подаянием, но получил пинок от рабыни, как об этом рассказывает Хемачандра (XII в.) в книге «Паришиштапарван» (VIII, 201–225), или его выгнал сам царь «за уродский вид», как сообщает «Расширенная Махавамса» (V, 71–94), рукопись IX–X вв. Отождествление Чанакьи с Каутильей зиждется на словах «Артхашастры» (XV, 1): «Эта книга создана тем, кто, не стерпев (обиды), немедленно овладел наукой, оружием и землей, находившейся во власти царя Нанды». Вместе с обиженным брахманом Чандрагупта выработал план восстания против Нандов, собрал по частям большое войско (как свидетельствуют цейлонские хроники), но потерпел поражение. Именно в этот период своей жизни, надо полагать, амбициозный молодой человек и явился к Александру Македонскому, «соблазняя» его напасть на государство Нандов (о чем мы упоминали ранее). Проект, как прекрасно знает читатель, не состоялся, и Чандрагупте пришлось выжидать описанных в начале этой главы событий, когда просто «чудесным образом» сошли со сцены Пор и Эвдем.
Интересные сведения о начале жизненного пути Чандрагупты и до его воцарения передает историк Юстин (XV, 4, 12–20): «(Индия) после смерти Александра как бы сбросила ярмо рабства со своей шеи и где были убиты поставленные царем наместники. Руководителем борьбы за свободу был здесь Сандрокотт, но после победы он, злоупотребив именем свободы, превратил ее в рабство: захватив власть, он стал сам угнетать народ, освобожденный им от иноземного владычества. Сандрокотт был низкого происхождения, но к захвату царской власти его побудила воля богов (maiestate numinis impulsus). Ибо, когда он оскорбил своей дерзостью царя Нандру, тот приказал его убить, и Сандрокотт спасся только благодаря быстроте своих ног (Синха и Банерджи совершенно ошибочно – если только это их ошибка, а не переводчиков – трактуют этот фрагмент у Юстина, будто это Александр Македонский вдруг решил [с чего, интересно?] убить Чандрагупту, и тот еле от него спасся. – Е.С.). Когда же он, утомленный бегством, лежал, погрузившись в сон, к спящему подошел громадный лев, слизал с Сандрокотта обильный пот, а когда беглец проснулся, лев спокойно ушел. После этого знамения Сандрокотт впервые стал думать о царской власти и, набрав отовсюду разбойников, склонил индийцев к смене правления. Когда затем Сандрокотт начал войну с наместниками Александра, к нему навстречу вышел огромный дикий слон и, словно ручной, посадил Сандрокотта к себе на спину. На войне этот слон оказался и вождем и замечательным бойцом. Так Сандрокотт, захватив царскую власть, в то время, когда Селевк закладывал основы своего будущего величия, владел Индией».
А теперь вернемся к вопросу, был ли Пор убит Эвдемом. Некоторые индийские источники сообщают, что царь Парватака (т. е. Пор) был убит как раз Чандрагуптой и его советником-брахманом. К примеру, вот что сказано в позднем произведении «Паришиштапарван» (VIII, 298–301, 327–338): «Там наставник Чандрагупты заключил союз с царем по имени Парватака, желая заручиться его поддержкой. Ему Чанакья сказал однажды: “Уничтожив царя Нанду, вы можете разделить его царство по-братски”. Парватака согласился с его словами, ведь вместе с Чанакьей он был, словно лев, готов к схватке. Чанакья с Чандрагуптой и Парватака начали тогда с окраин отвоевывать земли Нанды… (Победив), Чандра и Парвата вошли во дворец Нанды. Они стали делить огромное состояние Нанды. И была там одна девица, охраняемая не меньше, чем вся казна. Царь Нанда с самого рождения подмешивал ей в пищу яд. Страстью к ней загорелся Парватака, она поселилась в его сердце, будто его богиня, его ангел-хранитель. Наставник Чандрагупты вручил ее Парватаке и тогда же стал проводить церемонию обручения. Но при этом яд ее проник в Парватаку, ибо на руках их от жара жертвенного огня выступил пот. Парватака стал испытывать страшные муки от яда и сказал Чандрагупте, слабея: “Я будто выпил яд, мне трудно говорить. Помоги, о сынок, я умираю, в этом нет сомнения”. Но когда закричал Чандрагупта, призывая знахарей и знатоков заклинаний, Чанакья быстро прошептал ему на ухо: “Если болезнь пройдет без лекарств, пусть так и будет. Но молчи – без него тебе лучше. Тот, кто не убьет союзника, который должен получить половину царства, сам будет убит. Его следовало бы умертвить. А если сам умрет – твое счастье!” Давая подобные наставления, одним движением бровей мог удерживать Маурью Чанакья, хитроумнейший из мудрецов. Скончался царь страны Гималайской, и двойная держава досталась Чандрагупте».
Так и «Авашьяка-сутра» (435) довольно двусмысленно утверждает, что смерть Парватаки позволила Чандрагупте овладеть и царством самого Парватаки, и империей Нандов. Это справедливо с обеих сторон: и если Пора убил Эвдем, и если Чандрагупта. Если вспомнить о существовании Трусливого Пора, можно было бы предположить, что в противоречащих источниках речь идет об обоих индийских царях и что союзника Александра убил Эвдем, а Трусливого Пора – Чандрагупта, но, опять же, на основании источников этот вывод сделать нельзя, да и убитый Чандрагуптой Пор по могуществу не похож на своего трусливого родственника. К сожалению, никаких подробностей о первом этапе борьбы Чандрагупты с греко-македонянами до нас не дошло: индийские источники об этом практически молчат, мимоходом упомянув только неких варваров – «млеччхов» («Мудраракшас»), и кто убийца Пора – так и останется неясно. Более того, некоторые исследователи (например, Синха и Банерджи) полагают, что Чандрагупта сначала одолел Нандов, и только потом – греко-македонцев Пенджаба: решение вопроса зависит от даты коронации Чандрагупты, насчет которой как раз и нет согласия (относительно согласованная дата – 317 г. до н. э.); цейлонские хроники, «отодвигающие» ее на несколько лет от победы, ясности не добавляют; в принципе, даже цитата из Юстина допускает и такое толкование, хотя это и признано неверным. Г.М. Бонгард-Левин интересно исследует рассказ Юстина о слоне, приведенный нами выше: «Не является ли указанием на захват магадхского престола после войны с греческими гарнизонами также сообщение Юстина о слоне, который посадил, словно ручной, к себе на спину Чандрагупту? Древнеиндийская традиция, как известно, связывает со слоном особый обычай выбора царя, когда после смерти бездетного правителя царем избирался тот человек, которого слон сажал к себе на спину… Конечно, в сообщении Юстина отразился не конкретный случай с Чандрагуптой, а отголосок традиционных представлений. Однако и этот момент не может оставаться вне поля зрения исследователей».
Итак, допустим, что сначала Чандрагупта овладел Пенджабом, а затем стал готовиться к реваншу. Греко-македоняне были оттеснены до Бактрии; устроил ли Чандрагупта массовую резню «яванов» (так на Востоке называли греков, производное от «ионийцы») – сказать наверняка нельзя, но, на наш взгяд, вряд ли. Можно предположить, что определенное их количество осталось жить под властью нового правителя – Чандрагупта вовсе не был фанатиком-расистом, о чем свидетельствуют его договор и союз с Селевком, с которым он даже породнился: вряд ли все это было бы возможно, устрой он геноцид. Более того, уже в указах внука Чандрагупты Ашоки упоминаются греки, живущие на северо-западе его государства, это уже, как говорится, документальное свидетельство того, что основанные Македонским и его полководцами города еще долго продолжали существовать, а населяли их потомки его воинов и ветеранов. Фрагмент из V Большого наскального эдикта гласит: «Сановники дхармы мною поставлены на тринадцатом году после помазания. Они пекутся обо всех вероучениях ради укрепления дхармы, ради возрастания дхармы и ради блага и счастья приобщенного к дхарме. Они пекутся о греках, камбоджах, гандхарцах, о раттхиках, петениках и о других, которые на западных окраинах, о нанимаемых (?) брахманах (и) иббхах, о сиротах и старцах ради блага и счастья, приобщения к дхарме, спасения». Другой фрагмент, из XIII Большого наскального эдикта: «Здесь, в царской земле, среди греков (и) камбоджей, набхаков (и) набхапанти, бходжей (и) петеников, андхров (и) палидов – повсюду следуют наставлению в дхарме наперсника богов». Также есть связанные с Ашокой греко-арамейская надпись из Шар-и-Куна, греческая надпись из Кандагара и т. д. Но отметим: в индийском сознании греко-македонцы («явана») приравнивались к низшим кастам – хотя, быть может, это была такая реакция брахманизма на расшатывание инородцами их варно-кастовой системы, которую эти преподобные возглавляли; по крайней мере «Законы Ману» гласят: «Вследствие нарушения священных обрядов и неуважения к брахманам постепенно дошли в мире до состояния шудр следующие племена кшатриев: пундрака, чода, дравида, камбоджа, явана, шака… Все эти племена в мире [находятся] вне рожденных из уст, бедер и ступней [Брахмы], – говорящие на языке млеччхов и ариев, – все они считаются дасью». Наконец, можно привести слова Иоганна Дройзена о том, что Чандрагупта воссел на престол Нанды «с помощью индийских и “яванийских”, т. е. македонских, войск», хотя немецкий ученый приводит версию жизни Чандрагупты, отличную от «канонической», и ссылок на источник, откуда взяты сведения о «яванских войсках» на стороне Чандрагупты, к сожалению, не дает.
12 лет длилась кампания Чандрагупты против греко-македонян и Нандов; наконец, последний из них, Дхан Нанда, был повержен в жестокой битве, потери в которой «Вопросы Милинды» (III, 8, вопрос 3 [73]) оценивают так: «Когда-то, почтенный Нагасена, служил царствующему дому Нандов некий Бхадрашала, потомственный полководец. Он дал сражение царю Чандрагупте. В этом сражении, почтенный Нагасена, убитых было с обеих сторон на восемьдесят плясок безглавой смерти. Считается якобы, что, когда свершено одно “[великое] заклание голов”, безглавые тела встают [и пляшут на поле брани]». Сколько это в пересчете «с индийского на русский»? Одно «великое заклание голов» равняется 10 000 убитых слонов, 100 000 всадников, 5000 воинов-колесничих и миллиарду пехотинцев. Теперь это надо умножить на 80 – и получаются нужные данные (в «Истории Индии» 1973 г. вместо миллиарда ошибочно стоит миллион, и на 80 не умножено). И хотя понятно, что, как и всякие древние данные, они многократно преувеличены, однако даже одно это преувеличение все же свидетельствует о больших потерях. Статистика «от Плутарха» куда поскромнее, но все же солидная («Александр», LXII): «Андрокотт… с войском в шестьсот тысяч человек покорил всю Индию». С Пенджабом и Магадхой все уже ясно. Накладывая завоевания Чандрагупты на современную карту Индии, получим, что он достиг округа Тинневелли в Мадрасском президентстве, владел северным Майсуром, значительной территорией к югу от гор Виндхья, на западе завоевал Сураштру (Катхьявар). Грубо говоря, он занял всю северную – от Бенгальского залива до Аравийского моря – Индию («историческую», включая Пакистан и кусочек Афганистана) и большую часть Центральной Индии (включая современные Непал и Бангладеш). Расширять свои владения он продолжал практически до конца жизни, и в том числе – за счет владений Селевка I Никатора (ок. 358–281 гг. до н. э., сатрап Вавилонии, царь с 306 г.). Получилось, как в знаменитом гимне «Атхарваведы» «На успех царя» (IV, 22, 7):