давшего его слова знамениями, мрак идолопоклонства был рассеян, и жители той страны, оставив жертвоприношения идолам и тому подобную мерзость, приняли непреложную веру. Просвещенные святым апостолом, они через крещение обрели Христа. Число верующих постоянно увеличивалось в стране, жители ее успевали в истинной вере, строя повсеместно церкви» (Предисловие; гл. 1). Византийская «Пасхальная хроника» (начало VII в.) сохранила фрагмент сочинения некоего епископа Дорофея, который пишет (пер. с англ. – Е.С.): «Апостол Фома, после того как проповедал Евангелие парфянам, мидянам, персам, германиям (не путаем с германцами – это персидское племя, о котором упоминал еще Геродот – см.: I, 125. – Е.С.), бактрийцам и магам, претерпел мученичество в Каламине, городе Индии». Кеннет из Мадраса считает, что этот Дорофей – старший современник Евсевия, но насколько верна эта датировка и аутентичен фрагмент – вопрос, который пока не позволяет опровергнуть Евсевия. Во всяком случае, епископ Медликотт вновь, как в случае с Ипполитом, либо этого свидетельства не знает, либо не рассматривает как таковое.
Иаков Ворагинский в «Золотой легенде» расписывает индийские чудеса и страдания апостола Фомы уже весьма подробно: то есть в XIII в. все это для европейцев уже несомненно, ибо авторитет «Золотой легенды» был непререкаем. Вкратце епископ Иаков пишет так (здесь мы ограничимся пересказом, потому что далее попотчуем блюдом более изысканным – португальской поэмой): Христос явился Фоме в Кесарии и, сказав, что индийский царь Гундофар послал своего визиря Авана за искусными зодчими, ибо решил построить изысканный дворец в римском стиле (!), велел апостолу прийти к этому визирю и вместе с ним отправиться в Индию. Причем Фома в трепете сказал: “Господи, пошли меня, куда будет воля Твоя, но только не в Индию!” Господь успокоил маловерного, пообещав свою помощь, успех в обращении индусов и возвращение к Нему “с пальмой мученичества”. Во время путешествия в Индию они прибыли в некий город, где царь выдавал замуж свою дочь и пригласил всех на пир; попал туда и Фома, которого виночерпий ударил по щеке за то, что тот не пил, не ел, а только думал, ну и, естественно, обидчика, когда он пошел за водой, тут же загрыз лев, и собака принесла его руку прямо на брачный пир. Фома благословил новобрачных, отчего те решили вести девственную жизнь, чтобы попасть в рай; впоследствии невеста Пелагия стала монахиней (правда, монашества до рубежа III–IV вв. не существовало) и мученицей, а жених Дионисий – епископом. При этом епископ Иаков рассказывает случай с иудейской музыкантшей, который можно было б и не упоминать особо, если б не реальные свидетельства о поселении в Западной (а может, и Северо-Западной, «греческой») Индии евреев еще до н. э., о которых пишет Эгберт Кеннет; что ж, именно на пребывавшее в рассеянии еврейство и была первоначально рассчитана апостольская проповедь, пока Павел не пошел в языческий «народ». В Северной (Иаков так точно и указывает) Индии Фома получил большие царские сокровища на постройку дворца, но, когда царь уехал по делам, раздал все народу. Вернувшийся царь хотел содрать с Фомы и Авана кожу и сжечь живьем, но вовремя воскресший царский брат разубедил его причинять вред святому. Царь обратился в христианство. Фома излечил много недужных, преподал индусам двенадцать степеней добродетели. Потом апостол покинул Северную Индию, обратил Мигдонию – жену царского племянника Каризия, и, поскольку она перестала разделять с ним ложе, тот пожаловался дяде, и апостола заточили в тюрьму. Мигдония тем временем обратила пытавшуюся ее увещевать царицу. Разгневанный царь начал безуспешно пытать апостола, стремясь принудить его принести жертвы, но идол, разумеется, разрушился, и тогда верховный жрец, желая отомстить за поругание своего бога, зарубил Фому мечом. Любивший апостола народ разгневался и хотел сжечь жреца живьем, а царь с племянником бежали; тело Фомы было с честью предано земле. Таков рассказ епископа Иакова.
Стоит немного продолжить этот любопытный разговор, покинув временные рамки Античности. Во-первых, знаменитый венецианский купец и путешественник Марко Поло (1254–1324 гг.), одно время даже находившийся на службе у монгольского хана Хубилая, овладевшего Китаем, оставил в своей «Книге о разнообразии мира» упоминание о мощах св. Фомы в Малабаре и тамошних христианах, приведя заодно альтернативную версию гибели апостола (CLXXVI): «Мощи св. Фомы в области Меабар, в маленьком городке, куда никто, даже купцы не заходят, товаров на вывоз отсюда мало. Место глухое, но много и христиан, и сарацин паломничают сюда. Здешние сарацины, скажу вам, в св. Фому верят крепко; рассказывают, что он был сарацином, великим пророком; называют его анаиран; это значит святой человек. Расскажу вам вот о каком чуде: христианские паломники берут землю в том самом месте, где святой опочил, и эту землю они приносят к себе: у кого лихорадка, четырехдневная или трехдневная, или всякая другая, тому они дают испить [воды] с той землей; и больной, как только напьется, исцеляется. И то же самое со всяким больным. А земля, знайте, красная. Расскажу вам еще об одном великом чуде, что случилось в 1288 г. по Р.X. У одного здешнего князя было много рису, и насыпал он его во все дома кругом церкви. Христиане, сторожившие церковь и святые мощи, видя, что князь-язычник засыпает рис в те дома и паломникам негде будет приставать, очень прогневались; стали они его просить, чтобы не делал он этого; а князь был жестокий, гордый, просьбы их не послушал и против их воли, а по своему желанию все дома наполнил рисом. И как только он это сделал, вот какое великое чудо сотворилось: в ту самую ночь явился ему св. Фома с вилами. Приставил святой вилы к горлу князя, да и говорит ему: “О имярек! Коль не опорожнишь моих домов, то злою смертью помрешь!” Сказал это святой да вилами и сдавил сильно горло князю; почудилась князю сильная боль, чуть не умер; а св. Фома после того ушел. Поднялся князь ранехонько и приказал опорожнить все дома; рассказал он, как являлся ему св. Фома, и почиталось то за великое чудо. Возрадовались и возвеселились христиане; славили и благодарили св. Фому много; благословляли его имя. Чудеса тут творятся ежегодно; и всякий, кто услышит о них, признает их великими; калеки и расслабленные христиане исцеляются тут.
Расскажем вам теперь о том, как св. Фома был убит. Был святой вне своей обители, в лесу, и молился он там Господу Богу, а кругом него было много павлинов; павлинов здесь больше, нежели где-либо в свете. Молится святой, а какой-то язычник из роду и племени гуи пустил из лука в павлина стрелу, около святого; не видел он святого и метил в павлина, а поранил святого в правый бок; а святой, пораненный, потихоньку стал славословить Создателя; от этой раны и скончался. Но прежде нежели он пришел сюда, много народу обратил он в Нубии…
Новорожденных раз в неделю мажут здесь сезамовым маслом, чтобы они чернели; они и родятся черными, но чем чернее человек, тем красивее он почитается (пусть читатель отметит расхождение с приведенными ранее по этому поводу данными Афанасия Никитина. – Е.С.). Своих богов и идолов они изображают и рисуют черными, чертей – белыми, как снег. Бог, говорят они, и все его святые черны; это про своего бога и про своих святых они говорят; а черти, говорят, белы; поэтому и рисуют их такими, как вы слышали. Идолов, скажу вам еще, они также изображают черными».
Во-вторых, известия об индийских христианах, равно как и сведения о некоем таинственном христианском царе-священнике Иоанне (в русской литературе XIX–XX вв. иногда даже называемого первосвященником, но это неверно, ибо, во-первых, так он не назван ни в одном историческом источнике, во-вторых, первосвященническое достоинство несовместимо с царским – только у Христа), который царствовал на Востоке и успешно противостоял язычникам (правда, его убил Чингисхан, но его дело продолжали его потомки), подавали средневековым христианам Европы надежду, что, объединившись с ними, они победят язычников и мусульман. Впервые об этом писал баварский епископ Оттон Фрейзингенский, а потом Гийом де Рубрук и Марко Поло (см. главы LXIV–LXVIII, LXXIV, CVIII–CIX, CXCVIII), сведениям которого особо доверяли. Особенно катастрофическим положение стало после падения Константинополя в 1453 г.; кроме политических, оно имело также серьезные экономические последствия: овладев «золотым мостом» меж Европой и Азией, турки овладели и всей межконтинентальной торговлей, благодаря чему могли диктовать цены и регулировать предложение, создавая дефицит и соответственно опять же повышение цен. От этого страдали и более мощные торговые страны Европы, чем захудалые Испания и Португалия. И, как своеобразное следствие падения Константинополя, началась эпоха Великих географических открытий, должных, по мысли европейцев, найти пути в Индию в обход турок. У испанцев это привело к открытию Америки Колумбом, у португальцев – морского пути в Индию вокруг Африки Васко да Гамой. При этом, повторимся, официально целью экспедиции последнего являлся «розыск» индийских христиан и помощь им в борьбе с неверными, а также, возможно, и расчет на их помощь в той же борьбе – кое-кому воистину рисовалось пришествие армад восточных христиан под трубные звуки их боевых слонов – то-то Мехмед в Константинополе испугается!..
Васко да Гама… Его имя часто стоит наряду с именами Колумба и Магеллана, и, если судить только по важности географических открытий, он имеет на это право. Однако нельзя забывать, и свидетельств тому множество, что да Гама был истинным зверем в человеческом обличье, и на самом деле его имени подобает стоять в одном ряду с кровавыми именами Кортеса и Писарро. Индия навсегда запомнит массовые казни, сожжение заживо, пытки кипящим маслом, отрезанные носы и уши и отрубленные руки и ноги, порабощение и вероломство – так Васко да Гама вписал себя в историю Индии. Обо всем этом мы особо распространяться не будем – не та тема и объем, а вот показать его лицемерие, связанное с древними христианами св. Фомы, – пожалуйста.