(Дасара), этот праздник происходит в индусский месяц ашвин (сентябрь-октябрь) в честь триумфального возвращения Рамы с его невестой Ситой в Айодхью. Вскоре после возвращения домой Рама был посвящен в раджи, после чего настал золотой век правления Рамы (Рама-раджья), он совпал по времени с чудом, совершенным юным Кришной. Таким образом, у праведных индусов есть две причины для праздничного освещения своих домов и раскрашивания стен и коров в честь Нового года Дивали. Это время радости, духовного перерождения, время подарков и обетов, как всякий Новый год в любой стране мира, только в Индии всего этого намного больше. Для большинства индийцев Кришна и Рама все еще живы, так же как ужасные демоны Бали и Равана, чье коварство всегда подстерегает нас за каждым темным углом. Эта борьба не имеет конца, исход ее всегда висит на волоске, поэтому богам для победы нужна моральная поддержка.
Праведный индуизм, будь то вайшнавизм, шиваизм или шактизм, в его теистических формах является жизненно важной, личной формой страстного поклонения и самым популярным в Индии направлением традиционной религии. Индуистские храмы построены для того, чтобы разместить в них бога, его божественную супругу, их детей и слуг, животных и сверхъестественные «транспортные средства» (ваханы), а также множество брахманов, которые живут в стенах или на территории храмов со своими семьями. Иные храмы высечены из одной скалы, другие, подобно городам, окружены стенами, которые простираются на милю и более, огораживая многочисленные строения, открытые пространства и водоемы. В Индии бесчисленное количество храмов, но еще больше их разрушено временем или разорено грабителями-захватчиками. Повсюду можно видеть богов, вытесанных из твердого мрамора или из мягкого камня, ярко раскрашенных, пышно разряженных и вычурно декорированных гирляндами ежедневно срываемых свежих цветов: ноготков и жасмина, орхидей, гибискуса, цветков апельсина и роз. Повсюду слышен звон колокольчиков, он призван привлечь внимание бога к еще одному босоногому просителю, только что переступившему порог храма в отчаянной нужде и надежде на малую толику божественного времени, он просит о решении проблемы, на борьбу с которой у него может уйти целая вечность.
Индуистский храм — это подлинный микрокосм, не только дом богов, в честь которых он возведен за огромные деньги, но в каком-то смысле отражение самой Индии, со всей ее святостью и пошлостью, с ее крайностями, с чрезмерным богатством и ужасающей нищетой, мольбами о власти и смирении, бессмертной красотой и радостью, безжалостной болью, болезнями и скорбью. Все это есть в храме, вибрирующим цветами и звуками, бьющим в ноздри запахом благовоний, перемешанных с навозом — от нищих попрошаек с переломанными конечностями до сияющих вечной молодостью многоруких богов. «Сита-Рам, Хари!» Бритоголовые брахманы ходят кругами и распевают песни на санскрите, размахивая мерцающими лампадками перед широко открытыми глазами божественных образов, чье молчание может сравниться только с проникнутыми благоговением лицами истинно верующих. Они смотрят прекрасными умоляющими глазами, более красноречивыми в своей убогой преданности, чем все неразборчивые мантры наскучивших каждодневной рутиной брахманов. Священные коровы и блеющие козы, бьющие крыльями воробьи, вороны, ящерицы и мыши — все они там, они часть этой вселенной, которая и есть храм. «Сита-Рам, Хари!»
Высокая философия индуизма
Шесть классических концепций (даршан) философской мудрости возникли на заре индуизма, в эпоху империи Гуптов. Высокое образование в индуизме начиналось с запоминания одной или нескольких Вед и стремления к достижению контроля по крайней мере над одной из этих шести философских систем как вспомогательного средства к достижению мокши. Йога, которая ныне представляет собою систему, в базовых формах, как правило, изучалась всеми «дважды рожденными» индусами. Вместе с йогой часто изучалась санкхья (исчисление), обе эти системы считаются очень древними, вероятно доарийскими. Философы санкхьи рассматривают мир как дуалистический, в сущности, состоящий из материи (пракрити). Из нее вообще явились двадцать три «объекта» мысли, вещества и ощущения, а также дух или душа (пуруша), которая стоит отдельно, почти так же атман позже стоял бы отдельно от тела, которое он оживляет. Пуруша — это мужское начало, буквально «мужчина», а пракрити — женское; следовательно, дуализм сексуален по своей природе. Эта система очень похожа на джайнизм, и она по сути атеистичная, самовозникающая, саморегулирующаяся и самоподдерживающая, она предполагает ровно столько душ, сколько существует тел, требующих оживления. Три нити (гуны) человеческой природы впервые были положены в основу санкхьей и потом были повторены в Бхагавадгите и других индуистских текстах более позднего времени — это саттва (истина), раджас (страсть) и тамас (тьма). У хороших людей, очевидно, преобладает саттва, у страстных — раджас, а у скучных или бесполезных — тамас. Такой была самая ранняя индийская попытка психоанализа, это похоже на теорию древних греков о жидкостях тела или на то, что сегодня мы могли бы назвать химическим анализом влияния желез на человеческое поведение.
Индуистские логики разработали собственную, очень сложную философскую концепцию, называемую ньяя (анализ). Адепты ньяи надеялись достичь освобождения логически, и, возможно, поэтому ньяя привлекала гораздо меньше последователей, чем другие, менее строгие в своих эпистемологических анализах. Пятичленный силлогизм ньяи сложнее своего греческого аналога: чтобы доказать общее утверждение, он требует другого конкретного суждения, например: «Гора в огне». Причина — дым с горы — не вполне достаточна для осторожных индийских мыслителей; поэтому, следует пример: «На кухне, где есть дым, есть и огонь». Теперь можно применить известный пример к случаю горы, заключая: «Следовательно, на горе есть огонь». Гениальные древнеиндийские философы также полагали, что при входе в одну и ту же комнату можно почувствовать как холод, так и тепло, поскольку то, как кто-то чувствует себя в новых условиях, действительно, зависит от атмосферы в том месте, которое он только что покинул. Таким образом, при одной и той же температуре, приходя из более теплой комнаты, кто-то чувствует холод, а приходя из холодной комнаты — тепло.
Четвертая классическая философская система Индии, которую принято сравнивать с нашим «атомистическим» анализом физического мира, называется школа вайшешики (индивидуальных качеств). Вся природа состоит из различных «атомов», каждый из которых является вечным, но соединяется с другими атомами для образования множества различных веществ, которые мы называем материей. Как и санкхья, вайшешика ставит в основу дуализм души, но есть и особое божество — Брахма, он создает атомы, приводит их в движение в начале каждого цикла, а в конце своего «дня», длящегося многие миллионы лет, разрушает путем фрагментации сложных молекулярных структур, разбивая их на первичные блоки атомов. Логики приняли на вооружение эту «атомистическую» школу, традиционно став во главе науки и поддерживая тем самым замечательную древнеиндийскую математическую традицию, в новейшей истории она дает о себе знать лидерством Индии по количеству лауреатов Нобелевской премии в нескольких областях фундаментальных исследований.
Ученики ведической школы Пурва-Мимансака (Первое Исследование) сосредоточились исключительно на изучении ведических гимнов Риг и на восстановлении алтарей сомы, где в древности приносились жертвы Индре, Агни, Варуне и другим ведическим богам. Этот остаточный брахманизм имел некоторое применение как с исторической, так и с лингвистической и этнографической точек зрения, но вряд ли можно было ждать от него новых философских идей. Однако последняя из шести концепций, Веданта (Окончание Вед), оказалась плодотворной в этом отношении, и многие ее школы получили широкое распространение по всему миру. Ведантисты были наиболее яркими и знаменитыми из всех индийских философов, начиная с великого Шанкара, южноиндийского брахмана, который учил, главным образом, в течение первых двух десятилетий IX века. Он разработал свою недуалистическую (Адвайта) школу Веданты, которая затем была развита Свами Вивеканандой, этим «Святым Павлом» Рамакришны и доктором С. Радхакришнаном.
Упанишадский мистицизм был основой учения Шанкары. Ее единственной реальностью был Брахман, трансцендентная универсальная душа, идентичная атману — невидимой человеческой душе. Все, о чем мы думали, все, что видели в мире имен и форм, было майей, иллюзией. Эта великая иллюзия в силу нашего космического невежества обманывала нас, играла с нами и разыгрывала нас. Шанкара развил более ранние упанишадские аргументы, используемые для того чтобы «доказать», что лишь невидимый дух реален и пронизывает вселенную. Мудрый Уддалака так учил своего сына Шветакету.
Подобно тому, дорогой мой, как пчелы, приготовляя мед, собирают соки различных деревьев и делают из них один сок, и эти соки не различают себя там, говоря: «Я — сок этого дерева», «Я — сок того дерева», так же точно и все эти существа, достигнув Сущего, не знают, что «Мы достигли Сущего». Кем они были здесь — тигром, или львом, или волком, или вепрем, или червем, или крылатым насекомым… тем они и становятся вновь. И эта тонкая сущность — основа всего существующего. То — Реальность (Брахман). То — Атман (Душа), Ты — одно с тем (Тат твам асы).
Или возьмем другой пример: «Если бы, дорогой мой, ударили по корню этого большого дерева, оно истекло бы древесным соком, но продолжало жить. Если бы ударили посередине, оно бы тоже истекало, продолжая жить. Если бы ударили по верхушке… будучи проникнуто живым Атманом, оно продолжало стоять». Затем он просит сына «принести сюда плод ньягродхи (смоковницы)», разъять его и отделить одно из семян, спрашивая: «Что ты там видишь?» Сын отвечает: «Ничего, почтенный». Уддалака продолжает: «Поистине, дорогой мой, вот тонкая сущность, которую ты не воспринимаешь… благодаря этой тонкой сущности существует Святая Ньягродха. То — Действительн