, Лисимаха, сына Агафокла, Асклепиодора, сына Тимандра, Архонта, сына Клиния, Демоника, сына Афенея, Архия, сына Анаксидота, Офеллу, сына Силена, Тиманта, сына Пантиада; они все были из Пеллы. (4) Из Амфиполя были следующие командиры: Неарх, сын Андротима, который описал плавание вдоль (индийского) берега, Лаомедон, сын Лариха, Андросфен, сын Каллистрата. (5) Из Орестиды был Кратер, сын Александра, и Пердикка, сын Оронта. Из Эордеи — Птолемей, сын Лага, и Аристон, сын Писея. Из Пидны — Метрон, сын Эпихарма, и Никархид, сын Сима. (6) Кроме того, Аттал, сын Андромена, из Тимфы, Певкест, сын Александра, из Миезы, Пейтон, сын Кратея, из Алкомен, Леоннат, сын Антипатра, из Эгеи, Пантавх, сын Николая, из Алора, и Миллеас, сын Зоила, из Берои. Все они были македонянами. (7) Из греков же были — Медий, сын Окситемида, из Лариссы, Эвмен, сын Иеронима, из Кардии, Критобул, сын Платона, из Коса, Тоас, сын Менодора, и Менандр, сын Мандрогена, из Магнесии. (8) Андрон, сын Кабилея из Теоса; из жителей Кипра — Никокл, сын Пасикрата, из Сол, и Нитафон, сын Пнитагора, из Саламина. Был у него начальником корабля и один перс, Багой, сын Фарнуха. (9) На корабле же самого Александра кормчим был Онесикрит из Астипалеи. Секретарем, (ведшим отчет) по всему походу[62], был Эвагор, сын Эвклеона, из Коринфа. (10) Адмиралом над всеми ними был поставлен Неарх, сын Адротима; родом он был из Крита, жил же в Амфиполе на реке Стримоне. (11) Когда Александр все это устроил, он принес жертвы своим отческим богам и тем, которые были ему указаны прорицателями: Посейдону, Амфитрите, Нереидам и самому Океану, реке Гидаспу, от берегов которого отплывал флот, кроме того, реке Акесину, в которую впадает Гидасп, и Инду, в который впадают обе эти реки. (12) Были устроены гимнастические и музыкальные состязания, и по всему войску, каждому отряду, были распределены жертвенные животные.
19.
(1) Когда у него все было приготовлено к отправлению, он приказал Кратеру идти по одному берегу Гидаспа с пехотой и конницей; по другому берегу шел параллельно с ним Гефестион с другим войском, еще более многочисленным, чем то, которое шло с Кратером. Гефестион вел с собою и слонов, которых было у него до двухсот. (2) Сам Александр вел с собою так называемых щитоносцев, всех стрелков и тех из всадников, которые назывались «гетайрами» (друзьями); всего около 8000 человек. (3) Войскам Кратера и Гефестиона было приказано, чтобы они, двигаясь вперед[63], дожидались флота. (4) Филиппа же, которого он оставлял в качестве сатрапа этой страны, он отправил к берегам реки Акесина, тоже с большим войском. (5) Александр уже располагал 120000 бойцов[64], включая тех, кого он привел с собою из приморских областей, а также и тех, которые привели с собою посланные для набора войска; он вел с собою различные варварские племена, вооруженные каждый своим собственным типом оружия. (6) Сам Александр, подняв якоря, плыл на судах вниз по Гидаспу вплоть до того места, где Гидасп впадает в Акесин. (7) Кораблей у него было всего 800[65], как длинных, военных, так и грузовых судов для перевозки лошадей, а на некоторых везли вместе с войском и провиант. (8) Как у него прошел поход по этим рекам на кораблях, сколько во время этого плавания он покорил народов и племен, как в Маллах он сам подвергся опасности, о той ране, которую он получил в Маллах, как Певкест и Леоннат прикрыли его своими щитами, когда он упал на землю, — все это уже рассказано мною в другом сочинении, написанном на аттическом наречии[66]. (9) Целью же моего рассказа в этой книге является изложение того плавания, которое Неарх с флотом совершил вдоль берегов, двинувшись от места впадения Инда в великое море вплоть до Персидского залива, который некоторые ныне называют Красным, или Эритрейским морем.
20.
(1) Неарх об этом рассказывает так: Александр[67] очень хотел переплыть море от Индии до Персии, (2) но он боялся длительности плавания и того, как бы не попасть в какую-нибудь пустынную страну с неудобными пристанями и не имеющую соответственного количества провианта; этим он мог бы погубить весь флот, и он не хотел, чтобы это прискорбное пятно, павшее на его великие деяния, уничтожило славу его счастливо проведенных подвигов; но в нем победило желание делать всегда что-либо новое и необычайное. (3) Он был в недоумении, кого выбрать такого, кто был бы способен к выполнению задуманного им плана, и, вместе с тем, как бы рассеять в назначенных на суда людях страх, что их неосмотрительно посылают на явную опасность. (4) Неарх рассказывает, что Александр беседовал с ним о том, кого лучше всего назначить начальником флота. При этом Александр вспоминал то одного, то другого и отказывался от одних, так как они не желают подвергаться такой опасности, от других, так как они не обладают нужной смелостью и твердостью, от третьих, так как они как будто охвачены тоской по родной земле. В одних он находил одни, в других другие недостатки. (5) Тогда Неарх, предложив свои услуги, сказал: «О царь! Я принимаю на себя начальство над этим флотом, и да поможет мне бог[68] в этом деле; я проведу тебе невредимыми корабли и людей до самой персидской земли, если только море в этих местах судоходно и если для человеческого разума это дело не представляет непреодолимых трудностей». (6) Александр, по его словам, отказывался подвергать таким трудностям и таким опасностям кого-либо из своих друзей, но тут Неарх не только не стал отказываться, но еще сильнее просить. (7) Наконец, Александр, восхищенный готовностью Неарха, обнял его и назначил его командовать всем флотом; (8) и тогда войско, которое было назначено для этого похода, и весь экипаж кораблей успокоился, потому что Александр никогда не послал бы Неарха на явную опасность, если бы не было уверенности, что они останутся невредимыми; (9) то, что этот поход подготовлялся с таким блеском, оборудование кораблей, поразительная заботливость начальников — триэрархов — по отношению к гребцам и экипажу помогли тому, чтобы настроение людей, даже выражавших раньше страх, превратилось в твердую решимость и уверенность, что все дело окончится вполне благополучно. (10) Особенно много придавало уверенности войску то обстоятельство, что сам Александр выплыл в море через оба устья Инда, что он заклал жертвы Посейдону и другим морским богам и что были принесены прекрасные дары морю. (11) И, кроме того, они говорили, что при невероятном счастье Александра они убеждены[69], что нет ничего, на что бы он не мог решиться и не мог бы выполнить.
21.
(1) Когда прекратились пассаты[70], которые, дуя в течение всего лета с моря на землю, тем самым делают невозможным плавание, тогда и двинулись в поход, при архонте в Афинах Кефисодоре, в 20-й день месяца Боэдромиона по афинскому счету; а как считают македоняне и жители Азии…[71] это был одиннадцатый год царствования Александра[72]. (2) Перед отплытием Неарх тоже принес жертвы Зевсу-спасителю и кроме того устроил гимнастические состязания. После отплытия от пристани, в первый день спускаясь по Инду, они пристали у большого канала и остались там два дня; это место называлось Стура[73]; от стоянки оно отстояло стадий на 100. (3) На третий день, двинувшись с места, они плыли тридцать стадий до другого канала. Вода этого канала уже солоновата, так как море доходит до него, особенно во время приливов, и морская вода, смешанная с речною, остается здесь и во время отливов. Это место называлось Кавмара. (4) Проплыв отсюда вниз по течению еще 20 стадий, они пристали к Кореесте, все еще находящейся на реке. (5) Двинувшись отсюда, они проплыли немного: перед ними показались рифы у впадения Инда в этом самом месте в море, и волны с шумом бились о берег, а самый берег был каменист. (6) Там, где полоса рифов была более пологой, они сделали канал в пять стадий и провели корабли, когда наступило время морского прилива. (7) Проплыв отсюда вдоль берега 150 стадий, они пристали к песчаному острову Крокала и остались там и на следующий день. (8) Живет в этих местах индийское племя, называющееся арабии[74], о которых я упоминал и в своем большом сочинении; я говорил, что название свое они получили от реки Арабиса, которая протекает по их земле и впадает в море, служа границей между ними и племенем орейтов. (9) Из Крокал они поплыли дальше, имея по правую руку гору, которая у них называется Эйрон, по левую плоский остров; этот остров тянется вдоль берега и образует узкий пролив. (10) Проплыв через него, они останавливаются в удобной гавани. Так как эта гавань показалась Неарху большой и хорошей, он назвал ее гаванью Александра[75]. (11) У устья этой гавани есть остров, отстоящий от него приблизительно на 2 стадия; этот остров называется Бибакта[76], а все это место — Сангада; этот остров лежит перед открытым морем и, таким образом, образует эту гавань. (12) Тут с открытого моря дули сильные и постоянные ветры. Неарх, боясь, как бы какие-либо варвары, собравшись (большой) толпой, не разграбили лагеря, укрепил место стоянки каменной стеной. (13) На этой стоянке они пробыли 24 дня. Неарх рассказывает, что солдаты ловили морские ракушки — пурпурные раковины и так называемые раковины-черепки, необычайной величины, если сравнить их с теми, ко