31.
(1) Когда Неарх плыл мимо страны ихтиофагов, он услыхал рассказ о некоем острове[103], который лежит от этого материка на расстоянии около 100 стадий и на котором никто не живет. (2) Местные жители говорили, что он посвящен солнцу и называется Носала и что никто из людей не хочет приставать к нему; а кто по неопытности подойдет к нему, тот навсегда исчезает. (3) Неарх рассказывает, что у них один легкий корабль с экипажем из египтян исчез недалеко от этого острова и что лоцманы утверждали, что все они, как и всякий, кто по неведению приставал к этому острову, пропали. (4) Неарх посылает тридцативесельный корабль объехать вокруг этого острова, приказав не высаживаться на этот остров, но, плывя мимо него в непосредственной близости, громким криком вызывать (пропавших) людей, называть по имени кормчего и всякого другого, чье имя известно. (5) Когда никто не отозвался, он, по его словам, поплыл на этот остров; он заставил матросов пристать к нему, хотя они очень не хотели; он вышел на берег сам и доказал, что все эти рассказы об острове — пустые сказки. (6) Он говорит, что об этом острове он слыхал и другой рассказ: будто бы на нем жила одна из Нереид — имени этой Нереиды не называли — и всякого, кто приближался к этому острову, она заставляла совокупляться с собой и затем, обратив его из человека в рыбу, выбрасывала в море. (7) Раздраженный за это на Нереиду, Гелиос приказал ей выселиться с этого острова; и она обещала, что покинет этот остров, но просила, чтобы он (прекратил) ее чары; и Гелиос ей обещал. (8) Тех же людей, которых она обратила в рыб, он, пожалев, вновь из рыб обратил в людей; будто бы от них и пошел род ихтиофагов — рыбоедов — и остался до времени Александра. (9) Я лично не хвалю Неарха за то, что он, обличая все эти рассказы как лживые — а их не трудно было обличить, — злоупотребляет и временем и своей мудростью: я считаю жалким делом читать обо всех этих старинных сказках и затем (видеть), как их опровергают как ложные.
32.
(1) Выше ихтиофагов вглубь материка живут гадросии, занимая неплодородную и песчаную землю. Здесь много тяжелого пришлось перенести и войску Александра и ему самому, как я об этом передавал в другом моем повествовании. (2) Когда от страны ихтиофагов флот прибыл в Карманию[104], в то место, где греки сделали первую остановку, они остановились в открытом море на якорях, так как далеко в море по всему берегу уходили подводные камни с сильным прибоем. (3) Отсюда они уже плыли не к западу, а направляли свои корабли на северо-запад. (4) Кармания, сравнительно с землей ихтиофагов и орейтов, гораздо богаче деревьями и фруктами, более обильна травой и водой. (5) Они остановились в Бадисе, населенном месте Кармании; здесь росло много культурных деревьев, кроме оливковых, много хорошего винограда и много хлебов. (6) Двинувшись отсюда и проплыв 800 стадий, они пристали к пустынному берегу. Отсюда они увидели большой гористый мыс[105], далеко вдающийся в море; этот мыс, казалось, отстоит на один день плавания; (7) люди, знающие эти места, говорили, что этот далеко выдающийся мыс принадлежит уже Аравии и называется Макета; что отсюда вывозится в Ассирию корица и другие такого же рода пряности[106]. (8) И от того берега, где на якорях в открытом море стоял флот, и того горного мыса, который они видели по ту сторону сильно выдающимся в море, простирается внутрь залив (это мнение и мое, и, равным образом, таково же было мнение Неарха), образуя, как вполне вероятно, Красное море. (9) Когда они увидели этот мыс, Онесикрит велел плыть, держа направление на него, чтобы не терпеть всяких бед, ведя корабли вдоль берегов этого залива. (10) Но Неарх ответил Онесикриту, что он глуп, если не знает, с какою целью Александр отправил этот флот. (11) Он послал эти корабли не потому, что не мог сухим путем в целости вывести все войско, но потому, что хотел точно разузнать все берега вдоль пути флота, все стоянки и острова, и если встретится какой-либо залив, проехать его весь, узнать, какие там есть приморские города, какая земля плодородна, какая пустынна. (12) Итак, они не должны уничтожать всего дела, находясь близко к концу своих трудов, не нуждаясь к тому же ни в чем необходимом для плавания. Неарх указал, что он боится, если этот мыс уходит так далеко к югу, как бы не встретиться там со страною пустынною, безводною и сожженною солнцем. (13) Это мнение Неарха[107] одержало верх, и для меня, по крайней мере, ясно, что этим предложением Неарх спас все войско: есть слух, что этот мыс и вся страна около него пустынны и страдают от крайнего недостатка воды.
33.
(1) Двинувшись от этого берега, они плыли, держась близко к земле, и, проплыв около 700 стадий, стали у другого берега; название этого берега Неоптана. (2) И опять перед рассветом они двинулись в море и, проплыв 100 стадий, пристали к реке Ананису; это место называлось Гармозией[108]. Тут все было приятно; страна изобиловала плодами; здесь не росли только оливки. (3) Тут они сошли с кораблей и с удовольствием отдохнули от многих трудов, вспоминая, какие бедствия переносили они раньше на море и в земле ихтиофагов; вспоминали пустынные местности, звероподобных людей, перечисляли все пережитые ими самими трудности. (4) И некоторые из них ушли дальше от моря вглубь материка, отделившись от войска в поисках один — одного, другой — другого. (5) Тут перед ними явился какой-то человек, в эллинской хламиде и вообще одетый, как эллин, и заговорил с ними на эллинском языке. Первые, увидевшие его, говорят, даже заплакали: настолько неожиданным показалось им после стольких бедствий вновь увидеть эллина и услышать эллинскую речь. (6) Они стали спрашивать его, откуда он пришел и кто он такой. Он сказал им, что отделился от войска Александра, что лагерь и сам Александр находятся недалеко отсюда. (7) С криками радости и шумом они привели этого человека к Неарху. Неарху он тоже все рассказал и что лагерь и царь находятся от моря на расстоянии пяти дней пути. (8) Он сказал Неарху, что покажет ему начальника этой страны <и привел его>. Неарх принял решение вместе с ним пойти к царю. (9) Затем они вернулись к кораблям. С рассветом Неарх велел вытащить суда на сушу, чтобы произвести ремонт тех из них, которые пострадали во время плавания, а также и потому, что он решил оставить здесь большую часть войска. (10) Он провел около морского лагеря двойной вал, земляную насыпь и глубокий ров, от берега реки до того берега, где у него находились вытащенные корабли.
34.
(1) В то время как Неарх все это приводил в порядок, начальник этой области, узнав, что Александр очень обеспокоен судьбой этого флота, решил, что он может получить от Александра какую-нибудь большую награду, если даст ему знать о спасении флота, и что Неарх немного позднее сам явится на глаза к царю. (2) И вот, направившись кратчайшей дорогой, он объявил Александру, что сам Неарх идет к нему от своих кораблей. Хотя Александр тогда и не совсем поверил его словам, но, естественно, очень обрадовался этому известию. (3) Но когда шел день за днем и Александр, принимая в расчет время извещения, стал думать, что он сообщил ему неправду, (4) когда посылаемые одни за другими, чтобы найти Неарха, люди, или пройдя небольшое пространство пути, возвращались назад с пустыми руками, никого не встретив, или же, пройдя дальше и заблудившись, не попадали туда, где был Неарх, и сами не возвращались, — (5) тогда Александр велел арестовать этого человека за то, что тот принес ложное известие и, вызвав напрасную радость, заставил еще сильнее почувствовать огорчение. И по внешнему виду, и по душевному состоянию ясно было, что Александр охвачен сильной печалью. (6) В это время некоторые из посланных на розыски Неарха, имея при себе лошадей и повозки, чтобы доставить его, встретились на дороге с самим Неархом и Архием, которые шли в сопровождении пяти или шести человек. (7) Встретившись с ними, они не узнали ни Неарха, ни Архия: так те были непохожи на себя, обросшие волосами, покрытые грязью, все просоленные от морской воды, с согбенным станом, бледные от бессонницы и всяких других лишений. (8) На их вопрос, где находится Александр, посланные указали им место и продолжали свой путь. (9) Но Архий, сообразив, сказал Неарху: «Я думаю, Неарх, что эти люди едут через пустыню по той же дороге, что и мы, посланные как раз затем, чтобы найти нас. (10) Тому, что они нас не узнали, я не удивляюсь; у нас такой плохой вид, что нас трудно узнать. Скажем им, кто мы такие, и спросим их, зачем они едут этой дорогой». (11) Предложение Архия показалось Неарху правильным. И они спросили их, куда они едут; те ответили, что ищут Неарха и флот. (12) Тогда Неарх им сказал: «Вот я, Неарх, а вот этот — Архий; ведите нас к Александру: мы сделаем ему доклад о флоте и о нашем походе»[109].
35.
(1) Взяв их с собой на повозки, они поехали назад. И некоторые из них, желая раньше сообщить эту счастливую весть, бегом несутся вперед и сообщают Александру, что «вот сам Неарх и с ним Архий, в сопровождении других пяти человек, едут к тебе»; относительно же всего флота они ничего не могли сказать. (2) Услыхав это, Александр решил, что они оба спаслись чудесным образом, а все остальное войско у него погибло; он не столько обрадовался спасению Неарха и Архия, сколько огорчился, что все это войско у него погибло. (3) И не успели окончиться эти речи, как явились Неарх и Архий. С трудом узнал их Александр. Когда он увидел, как обросли они волосами и в каком плохом состоянии были их одеяние и внешний вид, его печаль о погибшем войске и флоте еще усилилась. (4) Взяв Неарха за правую руку, он отвел его одного в сторону от своих гетайров и щитоносцев и долгое время плакал. (5) Потом, придя в себя, он сказал: «Хоть то, что ты и вот этот Архий вернулись к нам живыми и невредимыми, является утешением во всем этом несчастии; но скажи, как погибли флот и войско?» (6) Но Неарх, прервав его, сказал: «О царь! И твой флот невредим, и войско; мы приходим к тебе вестниками их спасения». (7) Тогда Александр заплакал еще сильнее, так как спасение войска представилось ему совершенно неожиданным; он стал спрашивать, где пристали корабли. Неарх ему сказал: «Корабли стоят в устье реки Ананиса и чинятся». (8) Александр, клянясь именем Зевса Греческого и Аммона Ливийского, сказал, что этому сообщению он радуется больше, чем известию, что он завоевал всю Азию, так как печаль о гибели флота и этого войска имела для него не меньшее значение, чем вся остальная удача.