еского образа воинственного всадника, в дальнейшем покорившего Европу и Переднюю Азию и ставшего своего рода прообразом будущего рыцаря и русского его воплощения — беззаветно преданного родине скитальца-казака.
Жилище стоянки Джанбас-Кала 4
1. Реконструкция С. П. Толстова.
2. Реконструкция М. И. Грязнова
Волны индоевропейцев, начиная с середины V тыс. до н. э. беспрестанно гнавшие к западу громадные стада крупного и мелкого рогатого скота, при этом вынужденные покрывать с помощью лошадей громадные расстояния, дабы прокормить животных в суровых условиях степей Средней Азии, Нижнего Поволжья, низовьев Дона и Днепра, вне всякого сомнения, в материальном отношении опирались на достижения южных центров металлургии Передней Азии и юга Туркмении, черпая оттуда не только готовые изделия, но и технологии металлургического, керамического, ткацкого, сельскохозяйственного и иных производств. Причем важнейшим регионом в выдвижении на запад все новых потоков кочевников выступала Восточно-Каспийская равнина с центром в Туранской долине Средней Азии, в V–IV тыс. до н. э. всё ещё напоенной руслами Жан-Дарьи и Узбоя и их притоками, несшими к северу воды ледников Тянь-Шаня, Гиндукуша и Копетдага.
Во многом именно активность и возросшая самостоятельность населения Туранской долины, нередко оборачивавшаяся прямой военной угрозой оседлым земледельцам и ремесленникам юга Туркмении, подтолкнула последних во второй половине IV тыс. до н. э. к возведению ряда крупных крепостей в Геоксюре.
Кара-Депе. Амулеты-подвески
Мотивы росписи керамики геоксюрского стиля
Можно сказать, что стремительные потоки воинственных кочевников, начиная с середины V тыс. до н. э. беспрестанно шедшие с просторов Восточного Прикаспия и низовьев Волги в степи Северного Причерноморья, создали то пространство индоевропейских культур Евразии, которое в дальнейшем передало достижения древней цивилизации Передней Азии и юга Туркмении в центр Европы, а впоследствии и сформировало благодаря необыкновенной мощи и подвижности исторически засвидетельствованные индоевропейские культуры Малой Азии (хетты), Индии (ведические арии), Ирана (авестийские арии) и всей Европы середины IV–I тыс. до н. э. (греки, латины, кельты, германцы, балты, славяне, иллирийцы, фракийцы). Начиная с V тыс. до н. э. степи юга России, Сибири и Средней Азии являлись местом зарождения крупнейших вторжений индоевропейских кочевников в Европу и Азию. Именно эта необозримая, кажущаяся бескрайней равнина центра континента в V–I тыс. до н. э. играла роль индоевропейской культурной и этнической прародины.
В то же время великая степь Евразии порождала древние религии индоевропейцев, внешняя форма которых коренилась в быте своих создателей, а духовное содержание уходило в традиции цивилизации Передней Азии и юга Туркмении VIII–IV тыс. до н. э., главным символом которой, как мы помним, являлся крест.
Необыкновенная активность и подвижность индоевропейского степного населения Евразии, возросшие начиная с V тыс. до н. э., привели в итоге к заселению индоевропейцами всей Европы и к вторжениям в III–I тыс. до н. э. хеттов, индийских и иранских арийцев в цветущие центры Малой Азии, севера Египта, Месопотамии, Ирана, Афганистана, севера Индии и конечно же юга Туркмении. А объяснялось все это в значительной мере неуклонным ухудшением климатических условий на землях Средней Азии, юга Сибири, Урала, в степях Северного Причерноморья.
Древнейшим указанием на начало великой засухи в центре Евразии является гибель поселений джейтунской культуры VI тыс. до н. э., расположенных на территории современного Каракума. В V тыс. до н. э. поселения юга Туркмении продвинулись непосредственно к отрогам Копетдага, к источникам воды, еще в достатке питаемым горными потоками.
Череда культур, выстроившаяся от предгорий Копетдага и долины Турана на юго-востоке до Нижнего Днепра в V тыс. до н. э., включавшая центры Геоксюра, Анау и Намазги, культуру кельтеминар, культуру среднего стога в Северном Причерноморье, днепро-донецкую и сурскую культуры на Днепре, представляет собой живую цепь этнического, культурного и экономического развития и движения, положивших начало великой индоевропейской цивилизации Евразии последующих тысячелетий.
Линейно-ленточная керамика Европы V–IV тыс. до н. э. Культура триполье. Начало вытеснения древней средиземноморской общности Европы индоевропейцами
Сложившаяся около конца VII тыс. до н. э. земледельческая и скотоводческая общность средиземноморского населения Балкан, бывшего предшественниками индоевропейских народов в центре и на юге Европы, к V тыс. до н. э. вступила в период расцвета и максимального развития всех сторон производящей экономики данной эпохи. В ряду прочих культурными и экономическими центрами средиземноморцев являлись: Караново VI–III тыс. до н. э. в Болгарии, Крит в Румынии, Старчево на северо-востоке Югославии, Пресескло в Фессалии (провинция Греции).
Население занималось разведением крупного и мелкого рогатого скота, свиней. С V тыс. до н. э. было распространено колесо (глиняная модель обнаружена в Караново, V тыс. до н. э.). Широко выращивались пшеница, ячмень, чечевица, горох. Наряду с этим были повсеместно распространены охота и рыбная ловля. Селения преимущественно устраивались по берегам водоёмов.
Как и всюду, по мере увеличения успехов в развитии и расширении производящего хозяйства шел быстрый рост населения Балкан. Результатом, как указывалось выше, явилось продвижение средиземноморских земледельцев в районы Центральной и Северо-Западной Европы. Так, в V тыс. до н. э. зародилась культура линейно-ленточной керамики, занявшая обширные территории континента, от устья Рейна и верховьев Дуная до устьев Вислы и Днестра.
Носители линейно-ленточной культуры, хотя и были прямыми потомками средиземноморского населения Балкан и восприняли от него подходы и методы в материальной культуре, мотивы орнаментов и формы керамики, принципы столбового каркасного домостроения, все же, попав в условия центра и севера Европы, сменили прочно оседлое земледелие и скотоводство на полукочевое. К тому их принудили быстрое истощение возделываемых земель и извечная необходимость поиска и расчистки новых наделов под посевы. Пока земля несколько лет рожала, на ней возводили выстроенные в ряд длинные столбовые многоочажные жилища из дерева с глиняной обмазкой, принадлежавшие большим патриархальным семьям. По прошествии четырех-пяти лет пашня истощалась, и население деревни переходило на новые неосвоенные участки северного леса, манящие неизвестностью и первозданной чистотой дикой природы. Так носители культуры линейно-ленточной керамики перешагнули карпатский барьер и в лесах южной Балтики встретились с охотниками-индоевропейцами, великанами и извечными аборигенами здешних мест. В результате данной встречи, как мы помним, у охотников-северян появилась собственная накольчатая керамика, орнамент которой повторял мотивы и профиль плетеной из лозы домашней утвари.
С течением веков длинные дома создателей линейно-ленточной керамики уменьшались и превратились в одноочажные жилища.
Крашеная керамика средиземноморских культур Балкан и ее прямой преемницы— культуры линейно-ленточной керамики— отличается необыкновенным разнообразием форм и богатством орнамента. Именно керамика оказалась одним из наиболее ярких и важнейших признаков, отличающих средиземноморцев центра и юга Европы от аскетических индоевропейцев Евразии с их геометрической традицией в орнаменте и консерватизмом в создании форм керамики.
Следует сказать, что в V тыс. до н. э. в горах Трансильвании уже велась промышленная добыча золота. И хотя широкое распространение металлических изделий в Европе относится к более позднему времени и во многом связано с беспрерывными вторжениями индоевропейских кочевников начиная с середины IV тыс. до н. э., золотодобыча в Центральной Европе V тыс. до н. э. указывает на достаточно высокий уровень древних средиземноморских общин Европы.
В конце V тыс. до н. э. все более возраставшее сельское население Среднего и Нижнего Дуная (местное название культура Боян) активно искало выход к новым, пригодным для ведения хозяйства землям. Так было положено начало движению средиземноморцев на равнины Пруто-Днестровского междуречья, и к середине IV тыс. до н. э. ими уже занимались земли Верхнего Днестра и Днестровско-Бугского междуречья. К концу IV тыс. до н. э. преемники культур караново и линейно-ленточной керамики вышли к правому берегу Днепра.
В III тыс. до н. э. этими пришельцами были освоены верховья рек Волыни. Так рождалась загадочная культура юго-запада Русской равнины, получившая название «трипольская» (по месту раскопок). В этой культуре отразились все этапы развития средиземноморской общности юга и центра Европы V–III тыс. до н. э., пережившей и эпоху величайшего расцвета, но в конце концов исчезнувшей почти без следа, пав под чудовищными ударами воинственных степняков-индоевропейцев, которые вал за валом преодолевали днепровский рубеж и устремлялись в плодородные долины Европы.
Однако в V тыс. до н. э. степной мир индоевропейцев только накапливал будущую силу. Подходившие с низовьев Волги и из степей Восточного Прикаспия кочевники-скотоводы были еще малочисленны, слабо вооружены, а главное, не испытывали крайней нужды в дальнейшем движении на запад. Они имели все необходимое для ведения хозяйства и в левобережном Поднепровье. И хотя каждый новый вал кочевников располагал, не в пример предыдущим, все большим количеством металлических изделий и с большим размахом вел промышленное коневодство и скотоводство, носители трипольской культуры все же имели возможность пережить эпоху бурного развития всех сторон жизни своего общества. Степняки лишь тревожили поселения носителей трипольской культуры, проникая отдельными подвижными группами через низовье Днепра в центр Европы. Индоевропейцы еще долго не могли принципиально изменить этнической и культурной обстановки на Европейском континенте.