Она ещё немного покрутилась, якобы пытаясь бороться, но ещё буквально три глубоких размеренных движения — и её поза начала меняться. Ноги раздвинулись, спина прогнулась, попа выпятилась, а руками Таня упёрлась в стол. Тело начало послушно работать в знакомом ритме. Её киска была действительно очень тугой, плотно обхватывала мой член, но сейчас я двигался в ней как по маслу. Принялся увеличивать темп, комнату наполнил характерный звук шлепков тела о тело.
Я понял, что могу больше не держать её так крепко, потому что она уже не сопротивляется, так что можно дать рукам больше свободы. Принялся шарить руками по её фигуре, ладонь скользила по её нежному животику. Животики — вообще крайне недооцененная часть женского тела, хотя лично я почему-то больше всего кайфую именно когда трогаю эту деликатную зону. Есть в этом даже что-то мистическое, не зря в старославянском языке «жизнь» и «живот» — это синонимы.
Насладившись бархатистой кожей и мягкостью её слегка округлого животика, моя рука поднималась выше, к груди, принялась сжимать её аппетитные сиськи через ткань мягкого лифчика без подкладки.
Форма и лифчик невыносимо мешали, но что поделать, некогда было её раздевать полностью. Вскоре пальцы нащупали через ткань затвердевшие соски, затем опять спустились вниз, пробрались к низу живота, где меня ожидало покалывание слегка отросших волосиков на выбритом лобке.
Наконец я добрался до половых губок и нащупал клитор, упругий и набухший от возбуждения. Я начал сильно и бесцеремонно натирать его, после чего подруга поплыла окончательно, стала выгибаться и подмахивать, двигаясь мне навстречу, шлёпая задницей по моему животу.
На каждом её выдохе раздавался сдавленный, как будто слегка жалобный, но невероятно сладкий стон. Мои яйца затвердели и подтянулись к члену, превратившись в упругие комочки, от ритмичных шлепков по ним по низу живота разлилось сладкое ноющее чувство.
Стимуляция клитора принесла свои плоды, девушка несколько раз отрывисто прикрикнула, мелко затряслась всем телом и пару раз выгнула спину. От её соков член уже буквально хлюпал внутри, я держал её крепко и не дал соскочить со ствола, пока она кончала, но на пару мгновений замер, чтобы она пришла в себя. С удовольствием ощущал, как всё её нутро пульсирует, сжимая мой член.
Когда её перестало колбасить, я продолжил движения и почувствовал, как подступает мой оргазм, член затвердел словно каменный и был готов взорваться струями семени в любой момент. Тогда я решил немного оттянуть финал, вынул член и повернул её лицом к себе, сгрёб за затылок и прижал к своему лицу, впившись в её губы поцелуем. Она отвечала, играла с моим языком, даже немного постанывала, при этом мой горячий и влажный от её смазки ствол упирался ей в живот, а она подразнила его, обхватив ладошкой и сделав несколько движений вперёд-назад. Её губы стали совершенно послушными и отзывались на мои поцелуи с жадностью. Я стащил с нее ставшие бессмысленными трусики, она переступила их одной ногой, они так и остались висеть на её левой щиколотке, словно браслет.
Я взял её за бёдра, приподнял и усадил на стол, одним уверенным движением вогнал член внутрь, обхватил её горло ладонью и принялся размашисто двигать бёдрами. Она обняла меня за шею и обвила ногами, подпрыгивая от сильных ритмичных толчков. Вот теперь наступил тот момент, который мне нравился больше всего: она наконец-то начала мне «давать». Отдаваться, участвовать в процессе, не стесняясь громких стонов. Её влагалище влажно хлюпало от моих толчков, в нос ударил неповторимый аромат возбужденной женщины, от которого член становится каменным, и ты буквально упиваешься этой плотью, желая всадить его поглубже, ещё и ещё. Ощущаешь, как каменеет от напряжения задница, но каждый следующий удар стараешься сделать сильнее, резче, чтобы добиться от нее сладких гортанных криков. Держишь её за горло и иногда усиливаешь хватку, чтобы крики становились более хриплыми. Я крепко сжал её талию, ощущая как пальцы впиваются в мягкое тело, и сделал несколько сильных, быстрых и глубоких толчков, стремясь пересечь желанную финишную черту. Единственный звук, который я издал, кончая, был глубокий шумный вздох носом, при этом член сорвался с цепи и извергал в Таньку порции спермы одну за другой.
— Скотина, сволочь, гад, насильник!!! –спустя пару минут ворчала она, подрагивающими пальцами поправляя форму.
— Еще скажи, что тебе не понравилось, — развалившись в кресле, я успокаивал дыхание. После секса жизнь заиграла новыми красками, и мне уже не хотелось кидаться на все, что движется.
— Не скажу. Но ты был как зверь. Накинулся…
— Прости. Через артефакт лечился, вот крышу и снесло. Не заявись ты, трахнул бы эту училку. Совсем контроль слетел.
— Так это правда? Ну, насчет драки? –уставилась она на меня.
— С чего бы мне врать? Трое перевертышей, третий курс, пустой коридор. Как результат все трое отправились в лазарет. А когда выйдут, им сильно прилетит за такое нападение. Виноваты не в том, что сделали, а что спалились. Ко мне претензий нет — я защищался. Пошел подлечиться, а тут эта… С интересным предложением нагадить светлым. Ну, и дальше ты видела.
— Ясно, что ни хрена не ясно. Послушай меня — я не против таких отношений между нами. Скажу честно, пока тебя не было, попробовала я пару раз с другими — не понравилось. Все не то. Сухо стало, как-то пресно. С тобой иначе, намного чувственней. Не знаю. Может, это потому, что я тебе доверяю как себе, а может, люблю. Гиви, кстати, тоже, но с ним в постель никогда бы не легла — этот болтун не умеет держать язык за зубами. Да и его вспышки ревности мне на хер не нужны. Но… Я все равно настаиваю, чтобы все оставалось по-прежнему в тайне. Секс по дружбе — это круто. Знала бы раньше, давно бы тебя оприходовала. Иногда, когда мне это будет нужно, я буду приходить к тебе…
— Тань, я ж уже говорил — хоть совсем переезжай. Тем более, что для тех, ко живет в общаге, таких ограничений нет.
— Нет. Это создаст ненужные сложности. Я девушка свободная и хочу жить так, как я сама хочу. А переезд к парню — слишком ответственный шаг. К тому же у тебя и так тут скоро будет куча народа.
— Как знаешь. Но предложение остается в силе, на все время моего проживания в академии.
— Это хорошо, — улыбнулась она. — А теперь давай поедим. А то девушку-то оприходовал, а вот накормить забыл.
— Все мое — твое. Налетай.
Дальше мы просто ели, болтали ни о чем, как старые, добрые друзья. А еще я задумался — когда она сказала, что попробовала с другими, меня это чуть царапнуло. Но сразу прошло. Значит ли это, что я ее начинаю ревновать или нет? Или это просто альфа-самец включился? Представил ее с другим — ну так, немного неприятно, но не более. Фух, значит, никакой пылкой любви нет — только секс. Уже легче.
— Все, пора выдвигаться на боевку, -она эротично вытерла губы салфеткой. — Может, сразу переоденемся в форму для полигона? Все равно это занятие сдвоенное и последнее за сегодня.
— Хорошая идея, — кивнул я и, ничуть не стесняясь ее, стал раздеваться.
Она посмотрела на меня и начала делать то же самое. И зря. Увидев ее раздетой, я опять не сдержался. Я был за, она не против, кресло воздержалось, только возмущенно скрипело. Но его мнением никто не интересовался. Поэтому на занятие мы едва не опоздали, задержавшись сильней, чем надо.
— Так, народ, я к светлым пойду, -сказал я Гиви.
Тот уже вовсю пытал Таньку, где мы были так долго. Услышав о драке, он возмущенно засопел, а его глаза налились тьмой — признак крайней злости некромантов. Едва успокоили.
— А зачем? — спросила Настя. Ей форма очень шла, о чем я даже и не подумал ей говорить. А то начнет приставать, а я уже хорошо так скинул напряжение.
— За надом. Хочу посмотреть, чему их там учат. Себя показать, преподавательницу соблазнить. Да мало ли…
— Будут бить, кричи громко и страстно, — стукнула меня кулачком в плечо Танька.
— Ага. Ща всех нагну и все узнаю…
Расступись, весь светлый сброд,
Настежь кабинеты.
Темный молодец идет
Воровать секреты!!!
Ох, люлей — пиздюлей
Получу — если раскроют.
Ох, люлей….
— Стоять, бояться и быстро раздеваться! — раздался голос, от которого у меня даже пальцы на ногах топырем встали. — Кто такой?
— Я серая мышка-норушка!!!
— Почему норушка?
— Люблю нырять во всякие норки, — что-то острое, что упиралось мне со стороны спины в жопу, отодвинулось, и я смог обернуться.
Так — высокая, даже выше меня. Рыжие волосы, затянутые в тугой хвост, какая-то полувоенная форма приятного графитового цвета. Симпатичное лицо, через которое шла едва заметная нитка шрама. Это кто ж ее так, интересно? Но симпатичная, и грудь вся в моем вкусе.
— Представитесь? А то приглашать девушку на свидание и не знать ее имени как-то невоспитанно.
— Ирина Александровна Безстужева. Преподаватель светлой боевой магии. А ты, судя по такой наглости, Раздоров?
— Видар Григорьевич к вашим услугам, — я хотел еще ручку поцеловать, но решил, что пока не стоит. Как бы не приняла это за свадебное предложение. Дама-то, судя по отсутствию супружеского браслета, еще в активном поиске, так что лучше не рисковать. И так она мне чем-то острым в зад тыкала, явно намекая, что наша совместная жизнь будет не сильно радостной.
— Элеонора послала?
— Ага. Так и сказала — иди-ка ты, мужчина моей мечты, в пиз… к светлым. А я послушный мальчик. Особенно когда в лицо тычут ни разу не стерильным ножом.
— Узнаю ее тупой стиль. Никогда не умела держать себя в руках и, видимо, уже не научится. Трахнуть пыталась?
— Не успела, — со вздохом признался я, вспомнив расстегнутые пуговички на блузке.
Впрочем, я потом вспомнил про Таньку, и настроение сразу поднялось. Причем так, что это было видно, если смотреть на меня сбоку. Но я стоял прямо, так что пронесло.
— Хорошо. Это очень хорошо, -улыбнулась она так, что я понял, что это очень плохо. Почему? Да фиг его знает. Но мой фл