Снежка подошла к девчонкам, когда в лагере принялись активно пробовать эти водоросли готовить — сушить, варить, запекать. Огонь развёл бурную деятельность, будто обрадовался, что нашёл себе хоть какое-то занятие, оттягивающее выход.
Пустота выглядела повеселевшей. К щекам прилила кровь, губы покраснели, волосы и глаза заблестели. И не просто повеселевшей. Она выглядела здоровой.
А ведь мы давно не выглядели так хорошо, поняла Снежка.
— Ну как? Понравилось? — Спросила она, устраиваясь рядом с Зои. Подумала было, что можно поработать, но решила сделать себе выходной.
— Да, очень вкусно!
— Угу. — А вот Зои выглядела угрюмой. — Только покоя не даёт мне это всё.
— Что это? — Тут же всполошилась Пустота.
— Ну, как эти водоросли тут появились. Не было, не было — и на тебе! За несколько часов проросли. Из семян, которые разбросали эти чёртовы летающие штуки!
— Что? — У Пустоты так вытянулось лицо, что Снежка рассмеялась. Потом поняла — та понятия не имеет, что произошло. Никто из тех, кто сидел у выхода из катера про появление летающих штуковин остальным студентам не рассказывал. Зои, судя по всему, проболталась случайно. Пришлось рассказать остальное. Пустота внимательно слушала, её круглые глаза то и дело хлопали.
— Вот так. — В конце истории сказала Зои. — И мы понятия не имеем, что это за штуки такие летали и зачем они это сделали. Ну, посеяли тут водоросли.
Несколько секунд все молчали, а потом Пустота с наивным восторгом спросила:
— Эти водоросли, их что, специально высадили? Для нас?
От такого предложения глаза Снежки полезли на лоб. Она переглянулась с Зои. Та тоже не нашлась с ответом.
Специально для них? Почему Снежка не подумала? И никто не подумал?
Так очевидно… Вернее, так похоже. Очень, очень разумное объяснение. Если бы не одно но.
— Кто? — Наконец, выдавила Зои. — Кто мог это сделать?
Пустота пожала плечами. Вот уж выступал в совершенно непривычном для себя амплуа и выглядел беззаботно — типа, ну для нас и ладушки. И спасибочки. Главное, чтобы не отравили.
Зои и Снежка больше не обсуждали этот момент. Какой-то барьер между ними встал. И та, и другая периодически вспоминали восклицание Пустоты, которое по своей неожиданности напоминало подрыв мины, но обе не понимали, как на это реагировать. И стоит ли вообще.
Ближе к вечеру выяснили, что водоросли готовить нет смысла. Любая термическая обработка делала их несъедобными. От сочной аппетитной мякоти оставалась только какая-то безвкусная слизь.
Данная новость Огня не порадовала. Но тянуть дальше смысла не было — и он назначил новое время выхода — с утра.
А вечером он с Зои, и конечно, со Снежкой, от которой вряд ли бы они смогли отвязаться, опросили Оленьку Ни-о-чём. Всю работу по опросу взяла на себя Зои, Огонь стоял неподалёку и просто смотрел, присутствовал, так сказать, в виде молчаливого судьи, неподвижно возвышающегося над прочими. Оленька его побаивалась, сразу было видно, держалась скованно и постоянно пыталась отступить ещё дальше. Зато и поработать отказаться не посмела.
— Вот такие летающие дроны. — Зои показала ей примерную схему на экране Огня. — Попробуй вспомнить, видела ли ты подобные модели.
Та взяла экран, попросила оставить её одну на несколько минут, села в стороне, но не так чтобы очень далеко, вздохнула, закрыла глаза — и стала искать. Снежка прямо видела, как неловкое выражение, свойственное неуверенным в себе людям на её лице сменяется каким-то механическими гримасами. Словно она листала статьи энциклопедии у себя в мозгу.
Вот тоже, кстати, классное вроде бы умение — память. Но Снежка бы себе такое не хотела. Чувствовалось в этом что-то аномальное. Она даже слышала, что когда-то над людьми ставили такого рода опыты — искусственно увеличивали объем мозга, или каких-то его частей, неважно, чтобы вместить туда много информации. Пытались, в общем, сделать живой банк информации, который ко всему прочему невозможно взломать. И вроде там всё очень плохо закончилось. Ну, что человек свихнулся, это вполне предсказуемо, это никого особо не расстроило. Но что информация в процессе «хранения и извлечения» испортилась окончательно и бесповоротно… Вот это было ужасно. Эксперименты немедленно прекратили.
Правда это или очередная байка — кто его знает. Но когда Снежка смотрела, как копается в памяти Оленька, то видела не природный дар, а именно искусственно привитые способности. Хотя такое вряд ли возможно в их время.
— И долго это будет продолжаться? — Спросил Огонь. Когда он успел подойти ближе? Жуть какая-то! Почему он так тихо подкрадывается? И встал прямо за Снежкой, отчего ей пришлось резко от него отворачиваться.
— По-разному. — Коротко ответила Зои. — Но в общем, да.
Ждали они действительно долго.
Оленька, наконец, опустила планшет, моргнула и посмотрела на них по-другому, будто впервые увидела.
— Ну как? — Тут же спросила Зои.
— Таких моделей нет. Я просмотрела технические характеристики существующих дронов и историю их развития. Все они устроены таким образом, что не могут иметь подобной формы. Дроны такой формы не смогут устойчиво сохранять своё положение в воздухе и нормально перемещаться.
— Её словам можно доверять? — Спросил Огонь, когда Оленька сунула им планшет и быстро ушла.
— Да. — Зои вздохнула. — В этот раз она сделала даже больше, чем раньше. Провела аналитику.
— Выходит, это не наши дроны? В смысле, сделали их не люди?
— Может, новая военная разработка? — Поспешила предположить Снежка. — Вряд ли Оленька имеет доступ к такой информации. Может, они по другому принципу устроены.
— Может быть. — Зои задумчиво кивнула. — Жаль, что курсанты не на связи. Они могут знать. Огонь, с Ахлейном не хочешь связаться?
— Не хочу. — Буркнул Огонь. — Он сам объявится, когда в этом будет смысл.
— А пока смысла нету? — Уточнила Зои.
— Именно.
В общем, посовещавшись, они решили, что, скорее всего, это новая научная разработка, предназначенная именно для таких вот исследовательских станций. А что неизвестная общественности, так в этом вообще ничего странного. Конкуренции не хотят, вот и замалчивают испытания. И что дроны действуют в автоматическом режиме, ведь связи на планете как таковой не было. Значит, дрон летает по заданной траектории, не уточняя её у водящего. Может, выключить забыли.
Момент, как тогда вокруг ручья «посеялись» водоросли остался без обсуждения. Снежка даже заговаривать об этом не стала, как и Зои. Это было за границами их комфорта.
Ночь прошла очень спокойно. Все быстро вырубились, видимо, за последний местный день сильно измотались. Отравление, внеплановая ночь, водоросли — много чего случилось. По насыщенности происшествий и пережитых эмоций этот день можно было сравнить разве что с днём падения. В общем, студенты заснули вповалку, как только забрались в катер.
А Огонь сидел у входа и шил большой рюкзак. Чтобы побольше водорослей взять. Вначале их просто пытались насадить на прутики или верёвочки, чтобы нести связкой, но они рвались или ломались, и падали на землю, в общем, план провалился. Подходила только ёмкость.
Снежка лежала далеко, возле Зои, но отлично его видела, потому что возле него горел фонарик. Обидно, что её навыки ему не требовались, Огонь справился сам. Он соединял детали рюкзака тонкими полосами ткани с сидений. Дырки ковырял ножом.
Ей хотелось подойти и помочь. Пусть даже не делом, а просто поболтать и поддержать. Но нельзя.
У Снежки в голове крутились его слова.
«Когда-нибудь нам придётся поговорить начистоту».
Он сказал это вечером. Когда сидел, уставший и осунувшийся у костра и смотрел куда-то в тлеющие угли. Снежка шла мимо и задержалась. Не помнила, почему. А Огонь поднял голову, внимательно посмотрел на неё и сказал это.
Конечно, она не потрудилась ответить. Ушла. Слишком много дел, чтобы отвечать на какие-то непонятные утверждения.
И потом — не поздно ли? Говорить следовало гораздо, гораздо раньше.
И вот она лежала ночью и смотрела, как он делает этот чёртов рюкзак. Не спеша. Будто ему вовсе не хочется спать. А потом он поворачивал голову в её сторону и Снежка быстро жмурилась, хотя он не мог её видеть, рядом со Снежкой не было источников света.
Он сидел так долго. А потом, наконец, всё же ушёл спать. Только тогда и Снежке удалось забыться сном.
Утром мальчишки ушли очень быстро. Готовить не было нужды, поэтому все встали, умылись, перекусили свежими водорослями, ими же набили рюкзак, и ушли.
Саблезуб вышагивал впереди и выглядел, словно выиграл главный приз в лотерею. Дефилировал как павлин. К счастью, большая часть его приятелей остались в лагере. Также остался Зыкин. А Шпрот пошёл, никого не стал слушать.
В общей сложности в поход отправилось всего семь человек.
Проводив новоявленных исследователей в нелегкий путь, оставшиеся студенты, недолго думая, отправились загорать, жевать водоросли и ничего не делать.
А для Снежки снова начался период ожидания.
Только не было Шпрота, чтобы развеселить и отвлечь. Да и не совсем честно было пользоваться его добротой и расположением — Снежка сомневалась, что способна его полюбить. Ну, то есть полюбить так, как Шпрот хотел. Как друга она его, конечно, любила. Не больше. И нет, в ней не осталось места для женской любви к кому-то другому. Что поделать. Говорят, нужно отпустить прошлые отношения, чтобы освободить место для новых. Пережить их, перегоревать и отпустить.
Она не могла. Снежка думала, что застряла на этапе «перегоревать» и не двигалась ни туда, ни сюда. Наверное, ей нужна была помощь. Вот только мозгоправов поблизости, как уже сто раз отмечалось, не было. И даже если бы были… Снежка не была готова делиться своими сокровенными переживаниями с кем-то посторонним. Это слишком драгоценные воспоминания, чтобы посвящать третье, незаинтересованное лицо. Говорят, незнакомцам рассказывать о себе гораздо проще, ведь ты их больше никогда не увидишь, но Снежка с раннего детства знала — это не касается таких, как она. Никакая профессиональная этика не сравнится с деньгами, которые можно получить, продав личную информацию о владельцах корпорации или членах их семей. Даже семейным психотерапевтам многое не доверяли. Они, конечно, стоили дороже, но при желании тоже довольно легко покупались.