- И молите Вечное небо, - тем же беспощадным тоном продолжал хозяин дома. - Чтобы господин Хваро не передумал брать вас наложницей. Потому что другого мужа я вам больше искать не собираюсь. А если моя сестра так озабоченна вашей судьбой, то пусть забирает вас к себе в монастырь. Вы меня хорошо поняли?
Пересохшее горло сжал спазм так, что она с трудом смогла выговорить:
- Да, господин.
- Поднимайтесь, - сделал знак рукой начальник уезда. - Господин Нобуро просил всего лишь разрешить показать вам рисунок. А вместо этого рассказал о своих нелепых подозрениях. Точно знал, что вас с Хваро что-то связывает. Только откуда?
Глядя прямо в серые, требовательные глаза собеседника, девушка честно ответила:
- Не знаю, господин.
И, стараясь придать больше веса своим словам, добавила:
- Клянусь Вечным небом, памятью родителей и своей жизнью, я никому не говорила, что господин Хваро просил вас отдать меня ему в наложницы.
Пристальный, холодный взгляд чиновника, казалось, стремился проникнуть в самые потаённые глубины её души.
"Он что, гипнотизёр? - испуганно подумала Ия, не опуская взор. - Или экстрасенс какой?"
Хмыкнув, хозяин дома машинально огладил бородку.
Платина предположила, что здесь не обошлось без господина Андо, который по пьянке разболтал всему городу, как барон пытался вломиться в её закрытый павильон.
Но после только что полученной выволочки она и не подумала делиться с приёмным папашей своими подозрениями.
Тот поднялся и, не глядя на неё, направился к двери.
Девушка торопливо отступила в сторону, освобождая путь и склонившись в почтительном поклоне, пробормотала:
- Добрых вам снов, господин.
- И вам тоже, самая младшая госпожа, - на ходу бросил через плечо начальник уезда.
Давно уже Джуо Андо не ждал окончания рабочего дня с таким нетерпением. В последнее время из-за расследования нападения разбойников на свадебный караван дочери рыцаря Канако чиновники трудились до наступления темноты.
Все очень уставали, и никто, как бывало, не предлагал посидеть где-нибудь за кувшином вина. Служащие поспешно расходились по домам, чтобы наконец-то отдохнуть.
Никуда не торопился только младший писец. Заглянув в первую попавшуюся харчевню под открытым небом, он потребовал у хозяина вина и миску маринованного папоротника. Мужчина всё ещё колебался: стоит ли раскрывать барону коварные замыслы господ Сабуро и Нобуро?
Вдруг господин Хваро узнает, что именно он рассказал младшему брату губернатора о его связи с подозрительной приёмной дочерью начальника уезда? Не заполучит ли Андо себе врага в лице богатого и могущественного землевладельца?
Только кто же ему доложит? Уж точно не сам младший писец и не его мать, а Нобуро с ним просто разговаривать не станет.
Поставив на тёмно-коричневые, потрескавшиеся от времени доски стола в очередной раз опустошённую чашу, чиновник пьяно ухмыльнулся. Мелькнула мысль: не посоветоваться ли с матушкой по столь щекотливому вопросу?
Но, сурово нахмурившись, младший писец упрямо тряхнул головой. Нет, он мужчина, а значит, должен решать всё сам! Сколько раз барон его угощал, оплачивая их посиделки в лучших заведениях? Если Джуо Андо считает себя благородным человеком, то его святая обязанность предупредить друга о грозящей опасности. Давешняя обида, бутылка дешёвого пойла и сословная солидарность помогли чиновнику принять правильное решение.
Окликнув владельца заведения, он гордо выпрямился, поправил сползшую на бок широкополую шляпу и, не глядя, бросил медные монеты в сложенные лодочкой ладони низко кланявшегося простолюдина.
Всю дорогу до улицы Тучки и дождя он старательно обдумывал предстоящий разговор с молодым землевладельцем.
Хорошо знавшие младшего писца охранники на входе в "Поющий под ветром тростник" встретили его почтительными поклонами. Не обращая на них внимания, он орлиным взором окинул заполненный гомонящими людьми зал.
Хваро играл редко, но если подобное случалось, то сразу же привлекало к себе всеобщее внимание. А, судя по немногочисленным зрителям возле игорных столов, сейчас за ними не происходило ничего примечательного. Поэтому новый гость сразу же направился к лестнице на второй этаж. Наверху тоже оказалось много народа, и чиновник принялся растерянно оглядываться, стараясь рассмотреть лица под широкими, круглыми полями шляп.
- Добрый вечер, господин Андо, - любезно поздоровалась с ним знакомая гетера, спешившая куда-то с подносом, где красовались изысканной формы фарфоровый кувшинчик и пара чарок.
- Постой! - ухватил он её за рукав. - Господин Хваро здесь? Что-то я его не вижу.
- Не знаю, господин Андо, - покачала головой Утренняя Ромашка и посоветовала: - Спросите у охранников на входе. Может, они его видели? А мне некогда.
Она мило улыбнулась, поклонилась и, дождавшись, когда собеседник отпустит её рукав, поспешила к ближайшему столику.
Один из сидевших там дворян коротко кивнул чиновнику и со смехом приобнял подошедшую гетеру за талию.
Вежливо склонив голову в ответ, младший писец решил воспользоваться советом и поспешил к выходу.
- Господина барона у нас нет, - выслушав его, уверенно заявил один из караульных, а второй добавил понизив голос: - Говорят, он соблюдает траур по невесте и её отцу.
- Да! - остановился привлечённый их разговором посетитель. - Барон объявил траур, хотя госпожа Канако не успела стать его женой, а господин Канако - тестем.
- Господин Хваро показал выдающийся пример нравственного совершенства, - поддержал его спутник. - Не так ли, господин Андо?
- Вы правы, господин Нао, - поклонился чиновник. - Господин Хваро известен своей добродетелью и высокими моральными принципами.
- Надеюсь, вы не откажитесь выпить с нами, господин Андо? - предложил собеседник.
Младший писец заколебался. По-своему поняв его сомнения, дворянин снисходительно улыбнулся.
- Я угощаю. Мне вчера очень повезло за игорным столом.
Возможность выпить за чужой счёт выглядела крайне соблазнительно, и в другое время чиновник бы её не упустил, но сейчас жажда мести пересилила даже тягу к вину.
- Благодарю за приглашение, господин Нао, - отвесил он церемонный поклон. - Но вынужден отказаться. Матушка утром нехорошо себя чувствовала. Надо узнать, как она сейчас?
- Понимаю, господин Андо, - посерьёзнел приятель. А его спутник процитировал высказывание из книги "Назидания о долге правителя и подданных":
- "Почитание и забота о родителях - долг каждого благородного мужа".
Обменявшись поклонами, дворяне разошлись. Однако младший писец направился не к своему дому, а совсем в другую сторону. По пути он заглянул в ещё одну харчевню, но заказал не бутылку, а всего лишь чарку вина и рисовый шарик. Подкрепившись и вновь почувствовав прилив решимости, он торопливо зашагал по улице.
Над знакомыми воротами висел большой транспарант. В тусклом свете бумажных фонариков Андо прочитал: "Не беспокойте хозяина. Сейчас в этом доме гостит скорбь".
Однако, несмотря на столь недвусмысленное предупреждение, он деловито поднялся по короткой лестнице и решительно стукнул костяшками пальцев по недавно окрашенным доскам.
Никто не отозвался. Пришлось бить кулаком. После пятого или шестого удара послышались приближающиеся шаги. Брякнул засов. Створка приоткрылась.
Но вместо предупредительно кланявшегося привратника на незваного гостя хмуро смотрел облачённый в тёмно-серый воинский наряд охранник барона.
- Господин Хваро никого не принимает и очень просит его не беспокоить.
При этих словах он многозначительно поднял взгляд вверх, очевидно, намекая на транспарант.
- Прошу передать господину Хваро, что у меня очень важное и неотложное дело, - чиновник постарался придать как можно более важный и значительный вид.
- Уходите, господин в трауре и не желает никого видеть, - спокойно, даже презрительно проворчал стражник и, прежде чем собеседник успел ещё что-то сказать, захлопнул ворота.
Андо огорчённо крякнул, нерешительно потоптался на одном месте и, махнув рукой, повернулся, чтобы уйти, но, сделав пару шагов, остановился.
"Я всегда иду туда, куда меня посылают, - с внезапной горечью подумал он, посмотрел на свой застиранный халат, на штаны с аккуратными заплатами, на готовые вот-вот развалиться туфли. - И куда пришёл?"
Зло зашипев сквозь стиснутые зубы, младший писец вновь подскочил к воротам и забарабанил уже двумя кулаками.
Створка резко распахнулась, и перепуганный Андо попятился, с ужасом глядя на хищно поблёскивавшее остриё меча всего в цуне от своего горла.
- Вы плохо слышите? - зловеще усмехнулся охранник. - Так я могу прочистить вам уши!
- Прошу вас, - забормотал настырный гость заплетающимся от страха языком. - Передайте господину Хваро, что я должен сказать ему что-то важное о нападении на свадебный караван его невесты! Если господин барон не захочет меня видеть, клянусь Вечным небом, я сейчас же уйду и больше не побеспокою его в печали.
- Хорошо, - после короткого раздумья проворчал охранник, одним слитным движением убирая клинок в ножны. - Ждите.
Когда створки снова закрылись, чиновник шумно выдохнул и, чувствуя, как мелко дрожат колени, прислонился к стене.
Пусть он немного слукавил, и его новости не имеют прямого отношения к тем злодеям, кто убил рыцаря Канако и его дочь, но у Андо просто не осталось другого способа привлечь к себе внимание барона. А значит, он его обязательно простит.
Со стороны усадьбы донеслись негромкие голоса. Младший писец взял себя в руки, "отлепился" от стены, оправил халат и гордо выпрямился.
Негромко скрипнули петли, и из ворот вышел невысокий, пожилой воин с пронзительными, холодными глазами на сухом, морщинистом лице.
- Я Чиро Мукано - помощник господина Тоишо Хваро, - церемонно поклонился он. - Что вы хотели передать моему господину?
- Я Джуо Андо - писец уездной управы, - в свою очередь представился гость. - Прошу меня простить, но то, что я собираюсь сообщить, касается только господина Хваро.