- Вы правы, Азумо-ли, - не стал спорить с очевидным хозяин дома. - Если Ио не удастся достойно пристроить, у неё останется одна дорога - в монастырь.
- Это очень мудрое решение, господин, - поклонилась супруга. - Уверена, ваша праведная сестра с радостью примет её в обитель Добродетельного послушания. Быть может, в посте, молитвах и заботах о страждущих ваша приёмная дочь сумеет обуздать свои страсти?
По достоинству оценив житейскую предусмотрительность своей главной жены, Бано Сабуро отвесил ей церемонный поклон и, не слушая благодарностей, вновь отправился на службу.
Вот только плодотворно поработать ему не дали.
После резкого стука в дверь, привычно не дожидаясь разрешения, в комнату ворвался младший брат губернатора.
- Что случилось, господин Нобуро? - удивился чиновник, возвращая на подставку кисточку для письма. - Неужели вы нашли доказательство вины господина Хваро?
- Он сбежал, господин Сабуро! - вскричал свеженазначенный расследователь, злобно топорща короткие, рыжеватые усы. - Ещё вчера вечером, сразу как вернулся с похорон. С ним двое телохранителей! А господин Мукано уехал ещё три дня назад!. Их точно кто-то предупредил о том, что я могу прийти с обыском! В доме остались лишь слуги и пара охранников. И знаете, что самое интересное, господин Сабуро?
Плюхнувшись в кресло, гость ухмыльнулся и, не услышав от собеседника ни звука, продолжил:
- Они все здешние! Их наняла ещё покойная матушка барона!
- Я знаю, господин Нобуро, - кивнул хозяин кабинета, тоже весьма озадаченный исчезновением молодого землевладельца. - После смерти барона за их хозяйством следил управитель - господин Шичиро Каямо, а потом его сын - господин Кохеко Каямо. И тот, и другой ценили верных людей. Но надеюсь, слуги вам сказали, куда отправился их хозяин?
- По их словам - в замок, - вздохнул собеседник и тут же с апломбом заявил: - Я намерен отправиться туда завтра же утром!
- Но вы же знаете, господин Нобуро, что в нашей конюшне только пять лошадей, - напомнил чиновник. - И всё они в разъездах.
- Поеду в своём фургоне, - отмахнулся младший брат губернатора. - А стражники пусть пешком идут. Всё равно нам там придётся задержаться.
- Зачем? - поинтересовался начальник уезда.
- В городском доме нет тех слуг барона, с которыми он ехал из столицы, - наставительно разъяснил начинающий дознаватель. - Тех уже давно в замок отправили. А я хочу обязательно с ними поговорить.
- Всё ещё надеетесь узнать что-нибудь о ленточках и серёжках? - усмехнулся хозяин кабинета.
- И о том, какие сапоги носил раньше господин Мукано, - подтвердил гость, явно задетый его пренебрежительным тоном. - Слуги в доме говорят, что при них он носил обычную обувь. Только, мне кажется, врут.
- Почему вы так решили? - вскинул брови чиновник.
- Да у них на мордах написано! - фыркнул собеседник. - Глазки бегают, как у плохого игрока с дурным картами. И всё время лепечут какую-то чушь. Их послушать, так этот Хваро чуть ли не святой.
"Покойная баронесса умела подбирать верных людей", - одобрительно хмыкнул про себя начальник уезда, а незадачливый расследователь продолжал обиженно бубнить:
- Да и слуг-то там очень мало для такого большого дома. Мне объяснили, что барон будто бы собирался поручить набор прислуги будущей супруге. Ну что может понимать молодая девчонка в слугах? Она же ничего в жизни не знает!
- И это правильно, - машинально кивнул хозяин кабинета, соглашаясь то ли с собеседником, то ли с господином Хваро.
- Да он просто знал, что новые слуги не понадобятся! - с видом монаха, обретшего просветление, вскричал гость. - Вот и не стал зря тратить деньги!
Чиновник воздел очи горе от подобной глупости, но промолчал. А младший брат губернатора продолжил с прежним накалом:
- Ещё слуги говорили, что их хозяин соблюдал траур по невесте и её отцу, молился, часто плакал, постился, питаясь одним рисом и сырыми овощами. Небось, хотел вымолить прощение Вечного неба за свои злодеяния!Только небеса они всё видят!
"Сколь добродетельный молодой человек! - уже не слушая его, с тихим восхищением думал начальник уезда. - С непоколебимыми моральными принципами. Подобных ему мало во все времена. А этот усатый тупица обвиняет его в таких ужасных преступлениях. Сразу видно, что сын наложницы!"
- Я им даже денег предлагал! - в сердцах выпалил собеседник, отвлекая хозяина кабинета от благочестивых мыслей. - Но они всё равно твердят, что ничего не знают. Пытать их надо! Может, тогда развяжутся их поганые языки?
- На каком основании, господин Нобуро? - не выдержав, вкрадчиво поинтересовался чиновник. - В чём конкретно вы их обвиняете?
Вопрос явно застал молодого мужчину врасплох. Он недовольно насупился, а когда молчание стало уже чересчур невежливым, проворчал:
- Не знаю! Но знаю, что там что-то не так!
Выпалив в заключении:
- Я просто... чувствую это, господин Сабуро.
Понимающе покачав головой, начальник уезда спросил с деланным участием:
- Кавалерийское сапоги в доме искали?
Сообразив, что над ним откровенно смеются, гость, вспыхнув, вскочил и замер с сжатыми до побелевших костяшек кулаками.
Хозяин кабинета остался сидеть, глядя на него снизу вверх всё с той же вежливой заинтересованностью.
- Нет! - с видимым трудом беря себя в руки, прошипел собеседник. - Но я ещё в замке поищу.
- Надеюсь, там Вечное небо будет к вам более благосклонно, господин Нобуро, - чиновник встал и отвесил ему почтительный поклон.
- Не сомневайтесь, господин Сабуро! - со сдержанной яростью прорычал начинающий дознаватель. - Так и будет!
И коротко поклонившись, направился к двери, гордо вскинув подбородок.
Усмехнувшись ему вслед, начальник уезда вновь уселся в кресло, дождался, когда стихнет шум шагов беспокойного гостя, и, крикнув секретаря, приказал принести себе чаю.
Оказалось, тот давно всё приготовил, полагая, что шеф захочет угостить младшего брата губернатора.
- Благодарю за предусмотрительность, господин Ивасако, - похвалил расторопного подчинённого хозяин кабинета. - Но господин Нобуро куда-то очень сильно... спешит.
- Не иначе как искать убийц господина Канако? - рискнул пошутить секретарь, отлично изучивший своего начальника.
Довольно хмыкнув, чиновник кивком отпустил его прочь.
Приподняв крышечку и убедившись, что скрюченные чайные листочки расправились, Бано Сабуро с наслаждением вдохнул изысканный аромат.
На краткий миг почему-то показалось, что вроде бы пахнуло корицей. Но тут же, захватив всё его внимание, в памяти всплыл разговор с Рокеро Нобуро в парке замка Канако.
Чиновник ясно, с предельной чёткостью вспомнил тот момент, когда собеседник вдруг спросил: "А кто это с господином Хваро?"
Обернувшись в ту сторону, начальник уезда увидел барона, беседовавшего со своим наставником, обутым... в кавалерийские сапоги!
Едва не выплеснув чай, хозяин кабинета торопливо вернул фарфоровую чашечку на поднос и, откинувшись на спинку кресла, машинально огладил аккуратную бородку.
"Нет! - мысленно возразил он сам себе. - Не может быть!"
Но перед глазами упрямо вставала картина: стоявший к нему вполоборота господин Мукано, облачённый в тёмно-серую одежду воина, и сапоги коричневой кожи с высокими, не менее чем в два пальца, каблуками, ясно различимыми в редкой, невысокой траве.
Так что же, этот тупой Набуро прав, и доверенный человек барона действительно мог оставить отпечатки своей обуви у дороги, в пещере и даже зимой в лесу?
"Нет! - упрямо твердил начальник уезда, пытаясь найти внятное объяснение случившемуся. - Услышав рассказ об убитых зимой простолюдинах, Хваро просто посоветовал Мукано сменить сапоги, чтобы не вызывать подозрений у неуёмного губернаторского братца. А на свадебный караван напал кто-то другой. Мало ли в империи кавалерийских сапог!? "
Однако мысль о том, что приближённый барона может быть причастен к убийству его невесты и рыцаря Канако, ржавым гвоздём засела в голове чиновника, не давая покоя, словно камешек в туфле. Всё же некоторые вещи лучше не вспоминать.
Глава последняя
Пугающая тьма неизвестности
С тысячью самых злых испытаний
Я повстречалась в жизни своей.
Мой край разрушен. Семья погибла.
Посрамлена я в глазах людей.
Что предпринять теперь ни пытаюсь,
Во всём поражение ждёт меня.
Как ты жесток, о Небесный владыка,
Всё беспощадней день ото дня.
Стоит хоть шаг опрометчивый сделать
Иль ошибиться хоть в мысли одной --
И жизнь загублена, честь пропала,
А пользы от этого нет никакой.
Юй Ли
Двенадцать башен
Вчерашний дождь превратил дорожную пыль в грязь, по которой уныло чавкали лошадиные копыта и башмаки стражников.
Нахохлившись, как воробей в мороз, Рокеро Нобуро сидел на скамейке, раскачиваясь вместе с повозкой, и, несмотря на хлопковую подушку, задницей ощущал каждый камень и рытвину, попадавшуюся на пути высоких колёс фургона.
В душе молодого дворянина бурлило ядовитое варево из разочарования, зависти и раздражения. Столичный хлыщ и его плюгавый наставник вновь ускользнули от карающей длани правосудия.
Изрядно встревоженный визитом чиновника по особым поручениям из канцелярии самого губернатора управитель землевладельца сообщил, что барон ещё вчера выехал в Хайдаро, пообещав вернуться к концу месяца. Что же касается господина Мукано, то тот якобы не появлялся в замке уже очень давно.
Не сомневаясь в словах собеседника, Рокеро Нобуро тем не менее потребовал, чтобы ему немедленно показали поместье.
Проникшись особым почтением к обладателю столь грозного документа, господин Каямо взялся лично сопровождать того в прогулке по усадьбе.