— Ты? — старик от изумления приподнял седые брови и внимательно осмотрел меня от макушки до пояса — А по виду не скажешь…
— Еще как богат — подтвердил я и постучал кончиком ножа по краю тарелки с мясом — Видишь?
— Вижу кусок мяса.
— Ага — усмехнулся я, вонзая нож в податливое мясо и отрезая себе солидную порцию — Именно.
— Я не понимаю.
— Я тоже! — встрял Ахулан, глядя на мою тарелку — Мясо вкусное… но это не золотые монеты!
— Для меня это лучше золота. Давным-давно, когда я был вечно голодным мальчишкой…
— То, что для тебя давным-давно — для меня как вчера! — проворчал старик, но все же остановился, чтобы послушать и поднес к губам чашку с саке.
— Пусть так — хмыкнул я.
— Ты продолжай, сеньор босс! Ты продолжай! — поощрил меня лодочник — Когда ты был голодным мальчишкой… прямо как в трущобах Церры…
— У нас тоже были свои трущобы. Только не растянутые по поверхности умирающего океана, а поднятые на сотни метров…
— Умирающий океан? — старик удивленно склонил голову набок — Не слышал о таком…
— В те дни я и остальные жрали все, что попадалось нам в руки. Остатки из чужих котлов, слизь из разбитых раковин моллюсков, плесень со стен… нам вечно не хватало еды и мы все пробовали на зуб. И думали мы только о еде. Иногда удавалось раздобыть пару птичьих яиц из верхних помещений с полуразрушенными полами, куда взрослые боялись соваться. Мы тоже боялись, но нас гнал звериный голод. Порой удавалось поймать в силок и саму птицу — день пиршества, мать его… И пока мы добывали объедки и охотились, пока что-то жрали, мы не только думали о еде, но и говорили о ней — взахлеб, сутками, со слюной стекающей по губам и капающей на грудь… мы разглядывали картинки в журнальных обрывках, ходили в бывший ресторан на средних уровнях, где на стенах сохранились изображения блюд и улыбающиеся повара… мы бывало по часу стояли там в сумраке и молча смотрели на стену, где был нарисован присыпанный зеленью большой кусок жареной говядины на тарелке, а сбоку чуток целиковой обжаренной картохи и спаржи, хотя тогда мы не знали ее название. Насмотревшись, мы начинали обсуждать и предполагать — какова говядина на вкус? Что за зеленые штуки рядом с картохой? Как бы кто начал есть этот мясной кусище? Сначала суховатую на вид середину, а потом тот подрумяненный жирок по краям? Или сразу вперемешку? А можно ли потом облизать тарелку или сразу выгонят? И под конец мы всегда начинали обсуждать главное — сколько же может стоить такой большой кусок говядины и что за богач может себе его позволить?
Глянув на тарелку перед собой, я поднял глаза на молча слушающего старика и продолжил:
— И мы, грязные голодные дети трущобных оборванцев, авторитетно сошлись во мнении, что если можешь позволить себе такой раз в месяц — то ты зарабатываешь неплохо, если раз в неделю — то ты прямо богач, ну а если можешь есть такое каждый день… говядину! Огромный кусок! Да еще и картоха сбоку… Ну… такое безумие себе может позволить только настоящий богач. Помню, как мы, совсем еще мелкие, поочередно разыгрывали в той ресторанной заброшке сцены, копируя их со стен. Кто-то играл роль повара, кто-то официанта, остальные играли глотающих слюнки зрителей, а счастливчик медленно входил в зал, садился за покрытый вековой пылью вделанный в стену стол, важно оглядывался по сторонам и небрежно так делал заказ: «Мне вон ту говядину с картохой и той зеленой штукой». Все ахали. Повар начинал торжественно готовить, усердно изображая голосом шипящее масло и звякая найденной нами ржавой лопаткой о давно умершие кухонные плиты. Официант для чего-то бегал кругами, махал руками и восторженно качал головой. Потом он приносил на подносе воображаемый стейк, опускал его перед богачом и тот, неспешно, со вкусом, пиля ножом воздух, цепляя его же вилкой, глядя на стену с нарисованным стейком, отправлял все в рот и, чмокая, рассказывал насколько же это вкусно. А мы смотрели, тоже жевали воздух и верили, что ему очень вкусно. И даже завидовали. Так завидовали, что как-то разок чутка поколотили того, кто показал свое наслаждение стейком слишком реалистично, а потом еще нагло добавил, что даже недоел пару кусочков, потому что, видите ли, наелся…
Отрезав себе еще кусок, я неспешно прожевал его, проглотил и, отпив чуток саке, завершил рассказ:
— Вот с тех самых пор, старик, я и считаю, что богат тот, кто может есть говяжий стейк с обжаренной картохой и той штукой сбоку каждый день. Кстати, у тебя есть та штука?
— Спаржи у меня нет… — медленно ответил старик — Но в Церре достать можно, сеньор богач.
— Я богач — кивнул я — Ведь я могу есть стейк каждый день.
— Богатство одной едой не меряется.
— Верно. Еще мне часто нужны патроны, люблю прикупить или добыть хороший ствол, не пожалею денег на удобную одежду и броню… и на этом мои богатые нужды кончаются, старик. И знаешь… все это я могу себе позволить. Так что я вполне себе богач. И поэтому не собираюсь бежать в ту толкотню, чтобы встать в очередь на вылизывание чье-то жопы.
— Вылизывание жопы? — за моей спиной прошелестело, пахнуло пряным тяжелым ароматом и о стойку облокотилась высокая девушка в белом облегающем платье, с длинными свободно распущенными по плечам темными волосами с золотыми цепочками в них и внимательными чуть пьяными карими глазами. На левой скуле на белоснежной коже красовался небольшой красный ромб — Это чьей же?
Медленно жуя, я рассмотрел ее внимательнее, обратив внимание на поясной нож слева и кобуру справа, с торчащей пистолетной рукоятью с белыми вставками и красными ромбами. То как стояла незнакомка тоже сказало многое — уверена в себе, мало кого боится или просто не привыкла бояться, владеет какой-то рукопашкой и судя по положению обманчиво расслабленной правой руки сумеет быстро выхватить пистолет.
Закончив осмотр, я отвернулся и протянул опустевшую кружку повару:
— Еще кофе, старик.
Другой рукой я удержал за шею пытавшегося буквально стечь со скамьи Ахулана, удивленно спросив:
— Ты куда это, гоблин?
— Да я… — расширенными глазами показывая на девушку, он сделал еще одну робкую попытку исчезнуть и тихо рассмеявшись, я позволил ему это сделать.
Через секунду лодочник испарился, повар шагнул к старому чайнику, а меня в плечо сзади резко толкнули так, что я ударился грудью о стойку. Движение сзади я уловил до удара, но реагировать не стал. Стоило мне повернуть голову и надо мной навис широкоплечий парень в белом. Ноздри по бычьи раздуты, коротко постриженные волосы стоят дыбом, на нем не скрывающая мускулистого телосложения белая рубашка, а дальше я рассмотреть не успел– от моего удара снизу в челюсть он отлетел назад и затих там на полу, выпав из моего поля зрения и так не успев ничего сказать. А ведь он собирался…
Сзади кто-то яростно заорал, я услышал топот ног и перехватил поудобней нож, продолжая жевать. Но до меня никто не добежал — их остановила продолжавшая все это время молча наблюдать девушка, громко крикнув:
— Аспериус сам напросился! Он толкнул первым! Потом толкнули его! Всем успокоиться! Продолжайте праздновать!
А голос у нее командный и очень хорошо поставлен. Не щебечет, а рявкает. И ее послушались.
Того парня с бычьими ноздрями подняли и куда-то утащили, девушка обошла меня и уселась на скамью в полуметре слева.
— Мне тоже мяса. И саке — к старику она обратилась уже мягко. Но опять же не щебечет, а приказывает.
Она солдатская косточка. И не рядовая. А судя по одежде — она и не из гоблинов. Что-то достаточно высокородное, обученное и повоевавшее. Отпив, она не стала вытирать губы белоснежным платочком, если такой у нее имелся, а просто облизала губы, воткнула вилку в мясо и продолжила попытку знакомства:
— Начала немного неправильно. Была неправа. Давай попробуем еще раз. Я Шейна. Хочу поговорить о твоей находке…
— Ба-ар — равнодушно ответил я — О чем тут разговаривать? Тому кто заплатит больше — товар. Мне — деньги. И на этом все.
— А где ты нашел шар, Ба-ар?
Вместо ответа я просто ткнул пальцем в пол и меня поняли правильно.
— Далеко отсюда?
— Не-а.
— Глубоко? — еще один правильный вопрос.
— Средне.
— Нырять надо, чтобы туда попасть?
— Надо.
— А как ты туда попал?
— Нырял.
— Я не про это спрашиваю. Ты просто шел, гулял, а потом вдруг решил нырнуть в кишащую тварями воду?
Я пожал плечами:
— Выходной день. Выпивал. Пока пил и шатался по улицам не раз слышал разговоры о тех, кто нырнул всего раз и наткнулся на добычу, которая сделала его богачом на всю жизнь. Я плавать умею неплохо. Вот и решил попробовать.
— Как и многие другие — кивнула она, глядя в тарелку перед собой — Вот только большинство из них так и не вынырнуло. Добычу нашел под водой или в воздушной пробке?
— Воздух там был. Местами. Поваленное здание, рядом еще одно… А зачем ты все это спрашиваешь?
— Чтобы понять хватит ли прихваченного нам с собой снаряжения для спуска туда вместе с тобой — просто ответила она.
— Вместе со мной? — хмыкнув, я отодвинул опустевшую тарелку и сытно рыгнул — Нахер надо… я свое уже добыл. А идти вместе с вами… мне вряд ли что достанется.
— Но нам нужен проводник туда. Если ты помнишь путь.
— Помню. Но мне это…
— Нахер не надо. Я поняла. А если мы тебе щедро заплатим? Тогда интерес появится?
Глянув ей в глаза, я чуть подумал и спросил:
— Зачем таким пахнущим цветочками чистюлям туда спускаться?
Она впервые улыбнулась и ее улыбка была хищной:
— Это же весело! Идти по следам Мародеров Заката… у них было свое соревнование — а у нас свое. Тут три рода и мы готов посоревноваться, а начнем с той точки, где ты нашел золотой шар Мародеров. Главное понять куда они двинулись… сделаем большой забег там внизу, откроем новые пустоты, может найдем что-то реально интересное… чем круче находка — тем больше баллов. А под конец определим победителя…
— А если твари?
— Убьем. Ну так что? Ты проведешь нас туда?