Отвернувшись от продолжающего оставаться на месте судна, я шагнул к дежурящему у двери ушлепку, спрятавшемуся под самодельным козырьком. Подняв забрало, оскалился в его изуродованное шрамами оплывшее одноглазое лицо:
— Девки… сюда должны были доставить двух девок…
— П-пароль! — топор с запозданием начал опускаться.
Мой нож оказался быстрее, легко найдя себе цель в его правом боку.
— УГХ!
Отбив топор, что с лязгом упал на окутанные зыбкой дымкой камни, я прижал раненого локтем к двери за его спиной и повторил вопрос:
— Сюда должны были доставить двух девок…
— У…
— Да?
— Увезли их! Увезли! На баркасе! Ох… ох… только не шевели нож… слушай, мужик… ты кто?
— Куда увезли?
— Санвэй! Санвэй! Мясная ферма Санвэй! Тут рядом! Одну девку туда. Другую вроде бы дальше! Она ценнее!
— Санвэй… точно?
— Да! Да! А вторую девку в Альт! Она особо ценная! Слушай… мы их не трогали! Никто не трогал! Запрет! Ценные заложники! Не дави на нож! Я же чувствую — ты давишь! Вспомни слезы своей матери! И… А-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А!
— Зачем первую девку на Санвэй? На мясо?!
— ЧТО?! Ты што! Ты што! — выпучился корчащийся подранок — Насчет нее приказ — принять в ряды наши. Она теперь из гнойных. Силком не трахнуть даже! Харей особо не вышла — поэтому в Санвэе работать станет. Спину на мясных плантациях гнуть…
— То есть своих не трахаете, да? — с пониманием улыбнулся я — Жаль что своей заделась…
— Это да — робко кивнул подранок — Тюремных можно и не спрашивать — дал по харе, на тряпки кинул и… слушай, я могу и тебе устроить! Есть у нас тут одна горько-сладкая… в теле! Харя дерьмо… а вот сиськи зачет…
— Сиськи зачет — повторил я — На тряпки кинул…
— Ну да! Я только с раной раз… — беззвучно охнув, он опустил глаза и молча смотрел, как мой нож наискосок шел через его живот, пока не вскрыл его как рыбу. Отступив, я позволил вывалиться кишкам, после чего схватил его за грязную холку и, сбив подсечкой с ног, толкнул в объятия черного лишайника. Запоздалый крик оказался коротким — ушлепок ударился башкой и затих. А я скинул железный засов, толкнул дверь и вошел внутрь, на ходу доставая тесак…
Выйдя через пятнадцать минут, пробежал по мостику, спустился по лестнице форпоста и неспешно зашагал по ведущему к острову мостику, не сводя глаз с судна. Я был готов к любому развитию событий, но навстречу мне вышел Мульрос, подсвечивая фонариком свое лицо в стеклянном шлеме.
— С возвращением!
— Почему не ушли?
— Ну… мы так подумали… еще разок тебя подвезем…
— Сдохнуть хотите?
— Уйди мы… вплавь бы дальше двинулся?
— За меня не переживай.
— А я только за себя и команду думаю. Поговорим?
— Поговорим — буркнул я и поднялся на палубу.
— Паскудос…
— Семеро доходяг заключенных. Шестеро дохлых надсмотрщиков.
— Пару из них мы должны знать. Позволишь мы…
— Забирайте всех. Грузите на палубу. Заодно прихватите мой тесак — он там торчит в чьей-то жопе.
— Ага… И куда дальше?
— Мясная ферма Санвэй.
— Интересный у тебя маршрут, Оди… вот прямо интересный, макнуть мой конец в воду…
Мясная ферма Санвэй.
Этому месту удалось меня чуток удивить. Чем? Своей чистотой.
В этом в теле каньона имелась глубокая поперечная зарубка, тянущаяся от самого верха до самого низа. Будто скале с яростью вспороли брюхо тупым зазубренным топором, стремясь выпустить из него кишки и душу. В воду попадали каменные ошметки, что образовали почти замкнутое кольцо. Все что оставалось здешним обитателям — заделать остальные дыры, что они и сделали, перекрыв речной токсичной воде вход в кольцо, что было заполнено с виду обычной водой.
Стоя на покачивающейся палубе, я глянул на вылезшего из рубки капитана Мульроса и тот торопливо кивнул:
— Чиста водичка! В ней и моемся.
— В этом? — я ткнул пальцем в каменный бассейн, что своей хоть и мутноватой, но все же относительной прозрачностью выделялся на фоне остальной воды как единственный уцелевший клочок коже на шкуре закатного прокаженного из Новатокио.
— Ванна! Плескайся сколько душе угодно — на ферме наших привечают. Ты уж их не это, Оди… и не того…
— Не это и не того — с косой усмешкой повторил я, но развивать тему не стал.
Мульрос и его парни уже успели меня просветить касательно этой фермы и я знал, что у многих из них здесь подобие тщательно защищаемых и оберегаемых семей. Прибрежная ферма и вечно блуждающая по тупиковому канава посудина идеально состыковались всеми своими хлюпающими сосочками.
— Сначала здесь задержимся?
— Да — кивнул я, переводя взгляд на место посреди канала, выглядящее вздутой шишкой со стальным волосами.
Качнувшийся корабль, подрабатывая моторами, начал приближаться к новой точке маршрута, а я продолжал рассматривать его, цепляя взглядом каждую мелочь.
Скалистый продолговатый бугор находился впритык к центральному фарватеру. Идеально плоская вершина, остатки вполне узнаваемых каменных же сооружений. В прошлом здесь точно была Тропа Здоровья, что опоясывала весь мир-убежище Формоз. Тропа водная, но сути не меняет. И как на каждой тропе здесь должны были иметься места для спокойного отдыха, пополнения припасов, готовки пищи и общения.
Пятачки безопасности.
Островки безопасности.
— Нам туда лучше не соваться…
— Ну да — кивнул я — Останетесь на борту.
Закинув рюкзак за спину, я выгадал момент и шагнул, встав ботинком точно на верхушку торчащей из воды стальной балки. Следующий шаг вывел меня на остатки прочного каменного причала, тянущегося рваным поясом по периметру продолговатого островка. В прошлом здесь могли останавливаться десятки мелких частных суденышек или несколько круизных посудин. Пройдя платформу с выпавшими каменными плитами — местами пришлось перепрыгивать — я уперся в каменные ступени и начал подниматься, не забывая посматривать по сторонам.
Я знал, что в это время на корабле за моей спиной идет бурное обсуждение — помойные мореходы занимались обсасыванием своего возможного будущего, предполагая, ужасаясь, храбрясь, маша лапами и снова ужасаясь. Пусть решают. Я уже понял, что у Мульроса зреет какое-то мутное предложение и просто ждал, когда он его наконец выскажет, не забывая при этом постоянно расспрашивать его о здешних реалиях.
Теперь я знал, что здешние предпочитают не соваться на заброшенный островок, где некогда была зона отдыха. Почему? Официального запрета нет, но ходят упорные слухи, что иногда одна из алых полусфер может и выстрелить по наглецам из Гнойного Каньона, что посмели влезть грязными лапами на не принадлежащую им территорию. Выслушав, я кивнул — вполне логично. Система могла плюнуть на всю территорию Гнойного Каньона — если ей приказали это сделать — но цепочка пятачков безопасности вполне могла относиться к другой категории. Линия снабжения, например… Системные пути неисповедимы, а думы заковыристы и упрямы. Хотя здесь… здешняя «Мать» жестоко кастрирована, судя по всему. Но продолжает кое-как трудиться, раз здесь все еще не развалилось и не лопнуло.
Поднявшись, я оказался посреди длинной площадки. Все покрыто толстой коркой желто-бурого химического дерьма — толстая засохшая корка сверху и тягучая хлюпающая жижа снизу. Ботинки придется менять. И надо поторопиться пока не сожгло ноги — их так легко заменить не получится.
Оглядевшись, я тихо хмыкнул — какая сучья милота и лепота же здесь была раньше. По краю площадки идут остатки того, что было огражденными высокими бортами участками плодородной земли, где росли зеленые насаждения вроде сосен, яблонь и прочей здоровой и радующей взгляд любого гоблина ботаники. Все это давно сгнило, но я увидел пару застывших в жиже птичьих клеток. Тут еще и соловьи перепугано хрипели, пока отдыхающие гоблины жарили на газовых костерках их дальних кудахтающих родичей?
В дальнем углу группа каменных строений — сортиры и душевые. В центре каменные столы и лавки, что большей частью уцелели. Отдельно отведено место под открытый и приподнятый каменный пятачок — похоже, здесь под неумелые звуки чей-то гитары пытались грациозно подергиваться танцующие. Снова столы… затем кухонная зона с пятью стоящими в ряд каменными очагами.
И наконец то, ради чего я сюда и перся, ступая шипящими ботинками.
Большой красивый навес оброс всякой херней, и чтобы попасть под него, пришлось пробивать себе путь тесаком, перерубив пяток длинных вялых отростков вездесущего здешнего лишайника. Переступив шевелящую груду органики, я оказался внутри — в шаге от трех так хорошо знакомых мне объектов.
Торгматы…
Еще несколько движений тесаком, и я увидел мертвые витрины. Ни единого огонька. Вполне ожидаемо — здесь все давно заброшено. Три массивных торговых автомата уже никогда не продадут какому-нибудь гоблину дозу шизы или шипастую дубину. Жаль… Но я все же очистил один из сенсоров, после чего прижал к нему палец.
Секунда… другая…
Внутри торгового автомата что-то задребезжало, прерывисто замигала и наконец загорелась ровным светом витрина, показав пять рядом содержимого. Приглашающе замигал заляпанный дерьмом экранчик, подталкивая меня сделать выбор, введя нужную цифру. Еще не веря, я ткнул первую цифру, а затем вжал пиктограмму подтверждения. Звякнуло… за бронированным стеклом проползла выбранная мной пачка сигарет «Мунтранквилити» и упала в лоток.
— Охренеть — тихо рассмеялся я, нагибаясь и вытаскивая пачку — Охренеть…
Я выжидательно уставился в пустоту перед собой, но не увидел ничего — ни единой зеленой строчки. Никакого оповещения о трате денег, о моем статусе или вообще хоть о чем-нибудь. Торгмат тупо выдал мне выбранное и снова затих, насмешливо гудя нутром и изредка подмигивая витриной.
— Ладно — кивнул я, поднимая руку — Ладно…
Я спустился к причалу через пятнадцать минут, таща на себе разбухший до предела рюкзак, а в левой руке неся вместительную пластиковую сумку. Я полностью опустошил торговые автоматы.