вительственным и снисходительным:
— Туда? — он мотнул головой на стену — На заработок?
— Туда — кивнул я, глядя на мокрые тенты и дымы — Проблема?
— Не успеешь ты уже норму выполнить. Да и не с чего — мы прекратили пока покупать кирпичи и блоки — в его голосе послышалась задиристость и какая-то обреченность — Сейчас купим последнюю партию и на этом все. Слышишь, торгуются до хрипа?
— Слышу — я повторил свой кивок и перевел глаза на само здание — Как тебя зовут?
— Тебе то что? Ну Жордес. Погоняло Агнец. Слышал, наверное?
— Не… не слышал. Кто сейчас у вас за главного, Жордес? Ведь вся верхушка там — заперта в Мутатерре?
— Ты кто нахрен такой?! А?! — ствол дробовика опять направился на меня.
— Не в живот — досадливо поморщился я — Не в центр торса целься.
— Че?
— Ты не видишь моего живота — терпеливо пояснил я и с гулом ударил себя в грудь — Куртка скрывает. А на мне кираса. Целься в яйца, Жордес. Ну и или в подбородок, хотя…
— Хотя?
— Хотя уже поздно — буркнул я, делая шаг вперед и выдирая у него ствол.
— Ах ты! С-сука! Ох…
Охнул от того, что я впечатал ему дробовик в грудь, возвращая чужое.
— Оружие надо чистить — доверительно поведал я — И не держать под дождем. Понял?
— А… ага — в его глаза начала возвращаться жизнь, что утекла куда-то в затылок, когда я за пару секунд до этого на миг навел на него ствол его же дробовика — С… спасибо…
— Я Оди. Оставь кого-нибудь вместо себя на посту, если это пост и на него не похер.
— Да похер… я просто бездомных доходяг отваживаю — работать не могут, а работягам мешают, клянчат и воруют…
— Найди главного. И сообщи ему — на стену пришел Оди.
— Слушай… ты обдолбанный что ли? Демонстрацию твою я оценил… в штанах че-то липко стало… или мне чудится?
— Не чудится — качнул я головой и двинулся мимо него к лесам — Иди и сообщи.
— А он знает твое имя? Пиквик знает?
— Нет. Но ты скажи ему, что я тот, кто может захотеть прогуляться до Мутатерра и вытащить оттуда ваших. Но только если меня устроят условия.
— Какие?
— Хороший вопрос — остановившись у лестницы, я начал стаскивать с себя куртку — Скажи своему Пиквику, что мне надо получить три важных контейнера от системы. Я ввожу коды — и получаю контейнеры. После чего иду освобождать ваших. Это и есть сделка.
— Ты точно обдолбанный.
— Не… — бросив куртку на тросовые перилла, я расстегнул крепления кирасы и стащил ее, оставшись в футболке — Не получилось обдолбаться. Задумайся, гоблин. Задумайся… ты ведь уже понял, что я не просто наркот или доходяга.
— Пушку ты у меня знатно вырвал…
— Ага… а кроме показа дешевых фокусов я четко выразил свой интерес — контейнеры.
— Да… три…
— Ты слышал о таком?
— Лотерея? Ты придумал три кода и хочешь попытаться счастья? Да щас! Будто тебе позволят! Хотя у нас есть квота как я слышал…
— Я подожду вон там на стене полчаса — буднично произнес я, сворачивая футболку, моча ее в собравшейся на одной из ржавых ступенек воде и начиная сдирать с себя грязь — Ровно столько времени есть у твоего Пиквика, чтобы поднять жопу и добраться до меня. Успеет — и получит шанс вытащить из дерьма своих солдат. Но только на моих условиях.
— Да не поверит он мне!
— Пусть спросит у системы про гоблина Оди — посоветовал я, расстегивая штаны — Задрал! Бегом, Жордес! Бегом, гоблин! Галопом до сраного Пиквика — и галопом его сюда! Перед этим, если у него есть доступ и возможность спрашивать, пусть уточнит у системы про гоблина Оди — уверен, что ответ его удивит! Если она вообще дает ответы…
— Владыка может многое…
— Бегом!
— Дерьмо! И почему я слушаю тебя?! — зло выдохнув, парень развернулся и рванул к зданию, нацелившись на одинокую стальную дверь у самой стены. А я, оставшись голым, продолжил очистку, старательно сдирая с себя вонючую грязь.
— Мыльца кинуть? — скрипуче поинтересовалась сверху сидящая под платформой старуха с большим глиняным кувшином у правой ноги.
— Всегда с собой мыло таскаешь, старая?
— Мы жители стен. Само собой всегда, кирпич ты тупой! Мешок не видишь?
Глянув на мешок за ее спиной, я кивнул и поднял руку. Старуха подалась вперед и с удивительной меткостью влепила мне в ладонь крохотный серый камешек, что оказался мылом.
— Хер мыль щедрее! Там у вас главная пакость!
— Ага…
— Слышала ты наверх собрался?
— Ага.
— Давай под навес нашей бригады. Чаем угостим.
— Зачем тебе это, дряхлая?
— А из интереса. Больно чудные вещи ты говорил тому тупоумному с ружьем…
— Пожрать есть что?
— И выпить.
— Никакого бухла — тряхнул я головой — Никакой наркоты.
— Про какие коды ты говорил?
— Для них — я глянул на здание Риториков — Для них это выигрышные коды…
— Выигрышные в чем? В жопе мало поскреб. Скреби пуще, грязнуля! Чтоб пена из булок валила!
— Ага. Риториков почти просрали своих солдат.
— Почти? Еще день и все там сдохнут. Жаль! Мы лишимся хорошей работы — Риторики платят щедрее всех.
— У них нет своих солдат и никто не хочет им помочь. Я правильно понял?
— Да.
— Но они ведь до этого побеждали? Возвращались с успехом из рейдов?
— Еще как! На высшем счету были и есть! Герои!
— Значит получали и награды от системы?
— Владыка даровал им многое! Я сама видела контейнеры наградные! Хотя не знаю, чем их оделила сука-фортуна. Ведь ты просто вводишь цифры и буквы, сам не зная, чего получишь… Как ты по клавишам не стучи… солдат тебе эти коды не прибавят. Последний раз Гадюки получили контейнер полный капельных кофеварок. У нас даже есть теперь одна из той партии!
— Вот — улыбнулся я и развел руками, вставая под льющий с лесов поток, чтобы смыть мыло — Им нужны солдаты, а не кофемашины. И у меня есть нужные коды… Говоришь у вас найдется кофеварка, старая?
— Намек понят. Кофе тоже найдется.
— Щедро…
— Отдашь вон тот нож за кружку кофе? Если добавишь чего еще — постираю твое барахло. А на время дам дедовские штаны. В жопу щедрость, гоблин Оди. Бартер правит миром.
— Гражданский малый игстрел с дерьмовыми качествами сгодится?
— Крыс убивать — самое то. Договорились?
— Договорились — кивнул я, как был голым ступая на первую ступень и начиная подниматься — Я пью черный.
— А молока тебе никто и не предлагал, грязнуля! Жаберное молоко дорогущее и не по наши рты! Но я кину тебе кусок сахара из запасов.
— Ладно… Расскажешь про лотерею, старая?
— Я Бэлха. Из семьи Болрог. Расскажу. Но мешок наверх тащишь ты, голожопый.
— Договорились…
Хитрая старуха обманула — их тент оказался совсем в другом месте. Причем на самом верху стены, при этом весь путь я пер на себе ее тяжеленный мешок.
В защищенный от дождя уголок меня приняли без лишних слов — группе мрачных крепких мужиков хватило одного слова приведшей меня Бэлхи и они расслабились, прекратив цепляться за арматуры, тесаки, молотки и кирки. Мне жестом указали на вытертый от долго использования коврик, сшитый из десятка мелких серых шкур. Но я предпочел усесться на кресло без ножек, что было поставлено на кирпичи с другой стороны тента.
Мой выбор был понятен для всех — отсюда открывался отменный вид на Мутатерр.
Здания… здания… руины… руины… остатки заваленных обломками, но вполне четко прослеживаемых улиц. Природа сказала свое веское слово, завоевав все это пространство. Я поморщился — самый дерьмовый расклад. Полным-полно высокого и сука частично ползучего кустарника, в том смысле что он вечно отпускает все новые побеги, что некоторое время стелются в стороны, а затем укореняются и идут в рост. В подобной местности невероятно хреновая видимость, а из-за идущих над землей побегов, что превращаются в крепкие корни, хрен побегаешь или даже просто побегаешь, не говоря уже о боевом маневрировании. И это зеленое поле, перемежаемое серыми холмами и горами из разрушенных домов, тянулось в бессконечность. Десятки квадратных километров руин, запертых между уходящими к горизонту высокими горными хребтами. Каменные разрушенные джунгли, зажатые меж ступицами мирового колеса Формоза. Тут хватало и деревьев, но все они были мелкими — причем явно не по юности своей. Просто карликовые? Возможно. Я уже ничему не удивляюсь.
Примерно в километре от здания и стены, на которой я умостил свою жопу, расположились два высоких здания соединенных едва различимым мостиком. Они образовывали что-то вроде арки над невероятно широкой и почти чистой от обломков улицей. Парадный вход, что вел от города… или наоборот был нацелен точно на Дублин-5. Приглашения для мутантов, о которых я уже столько слышал? Тут весь долбанный Дублин шуршит и шелестит пугливо, говоря о мутантах… Хотя я не все помню из последних двенадцати часов.
— Рассол — произнес я.
— Что? — дернулся поднесший мне кружку молодой совсем паренек, едва не расплескав кофе — Это не рассол… это…
— Знаю — ответил я, забирая кофе и отворачиваясь.
— Ты забыл сказать спасибо — кашлянул паренек.
— Отвали от него, Думбо! — рявкнул знакомый голос старухи — Он не по нашим принципам живет! Научись уже людей различать! Глянь на него хорошенько и запомни — это холодная мразь, что убьет тебя и забудет! Или сожрет! И тоже забудет! И виной терзаться не будет!
— Не будет — подтвердил я, глядя на две постройки-арку, где явно располагалось что-то вроде постоянного сторожевого упреждающего поста — Потому что я не человек. Я гоблин.
— О чем он?
Не обращая внимания на поднявшийся тихий бубнеж под тентом, я пояснил, не забыв сделать пару глотков реально крепкого кофе:
— Человек… я слышал о таких… человек это почти беззубый хищник с чувством вины перед своей жертвой. Жрет ее вкусное мясо и в голос рыдает — ах как жалко сучью курочку! Но все равно жрет и продолжает громко фальшиво стенать… А гоблин… Гоблину посрать. Он жрет мясо еще сырым, живым и визжащим — потому что боится, что добычу может отобрать более сильный!