– Не сказки, – ответил я. – Продвинутые медблоки способны на многое.
– Откуда ты знаешь?
– Читал, – хмыкнул я. – В сурверских сучьих сказках.
– О! Тот огромный дирижабль небесного народа – они ведь тоже своего рода сурверы. Так говорят. Хотя при них не стоит говорить такие слова… А у тебя остались те сурверские сказки?
– Не-а. Так что там насчет щедро оплачиваемого найма?
– Мне нужен еще один боец в сопровождение моего каравана. Пункт назначения – Клериатис. Учитывая дорогу… доберетесь туда часов за восемь или десять. Хотя там немало от дороги зависит, так что бывает и ночуют. За твои хлопоты заплачу пять серебряных дублонов.
– Пять серебряных дублонов, – повторил я и поскорее закинул в пасть ломтик копченого мяса, чтобы не зайтись в диком хохоте.
– Пять, – кивнул дон Вальро. – Мало? Пусть будет семь дублонов – это реальная цена для опытного караванвожатого.
– Чего ты боишься, Вальро? – спросил я прямо. – Явно не швыряющихся дерьмом макак.
– Я один из тех, кто обладает амбициями. И многим из советов касиков это прямо поперек горла.
– Междоусобная грызня?
– Она самая. Наши заработки идут от торговли, транспортировки и хранения. Кое-что добывают мои люди в джунглях, кое-что я перекупаю, доделываю, улучшаю в мастерских и продаю. Другие делают то же самое.
– А деньги тратишь на найм бойцов и покупку вооружения?
– В точку. Чем сильнее твоя личная армия – тем больше у тебя веса. Ну и от смазывания шестерней никуда не деться. Подарок здесь, подарок там… Сам не знаю, почему тебе все это рассказываю… но ты очень необычный человек – это я понял мгновенно.
– А как понял? По идеальному срезу члена того подонка?
– И по нему тоже, – кивнул Вальро. – Тут ведь всего два варианта: либо ты тупой и не умеющий задуматься на час вперед отморозок, либо… либо кто-то совсем другой, но тоже на всю голову отмороженный.
– Семь дублонов, – произнес я. – За безмятежную поездку до Клериатиса.
– Да.
– Но мне нужна тачка.
Он пожал плечами:
– Заработай.
– А сколько стоит нормальная тачка?
– Хо! Открытый внедорожник… сотни четыре серебряных дублонов. Или сорок золотых.
– Курс один к десяти?
– Си.
Если такие бешеные цены за колесную технику, то понятно, почему Вальро только рад нанять дополнительного бойца. Тут, похоже, дело даже не в товаре, а в угрозе потерять дорогущие машины. Если он зарабатывает им же описанным способом, то без транспорта в его бизнесе делать нечего.
А я…
А я обычный путешественник, что от слова «совсем» не хочет лишний раз светить ни своей рожей, ни громкими делами. И предложение седого дредоносца я приму. Хотя не помешает уточнить одну деталь.
– На нас ведь могут и напасть?
– Что-то дрогнуло в жопе?
– Что-то дрогнуло в пустом кармане, – парировал я. – И патроны не казенные. Не хочу рыдать от жадности и горя, когда дырявлю чужие головы.
– Если нападут и отобьетесь – с меня двойная оплата. Плюс за каждого убитого тобой плачу по три серебряных дублона.
– А патроны?
– На каждого наемника выдаю по сто подходящих под его оружие патронов. Если стрелять не пришлось – патроны возвращаешь.
– Сто? – я не выдержал и рассмеялся. – Шутишь, Вальро? Я столько сжигаю в полминуты при хорошем бое.
– А ты сжигай медленней! Так как? По рукам, амиго Оди?
– По рукам, – кивнул я, протягивая ладонь. – И добавь ко всему этому бесплатную помывку и пару полных фляг с собой.
Подумав, он сжал мои пальцы и кивнул:
– Хорошая сделка. Мы договорились. Выезжаете завтра до рассвета…
Глава 6
Глава шестая
Утро задалось.
Хотя хер его знает почему. Но утро задалось.
Это было не мыслью. Даже не осознанием. Скорее тупым и странным ощущением полного удовлетворения текущим моментом встречи первых солнечных лучей, сидя на перетянутых стропами мешках в кузове покачивающегося грузовика. Меня мучило уже исчезающее легкое похмелье, внутри черепа постанывала пустота там, где когда-то гнездились удаленные чипы, спина взопрела и зудела, а отработавшие свое струпья отваливались с заживших мест гроздьями, вызывая неимоверную чесотку под броником – то есть там, где хер почешешься. Моим завтраком была остывшая каша с привкусом сдохшей от гнойного говнотока кошки и того же вкуса несладкий кофе. Меня пихнули на самую опасную позицию. Но при этом утро задалось. Гоблин был доволен и сам толком не понимал почему.
В последнюю минуту у них там чуток что-то поменялось, и в результате небольшой караван превратился в солидный и вялый кусок немилосердно громыхающего и рыкающего на всю округу говна. Если в зажавших дорогу джунглях есть разбойники, то им нас даже искать не надо. Всего девять машин, но бросалась в глаза среди них всего одна – древняя электрическая фура, выделяющаяся в строю внедорожников так же, как дивинус бы выделялся среди обычного зверья. Не знаю, кто работал над внешним обликом и защитой фуры, но этот хреносос явно считал, что основную опасность будут представлять тупые дебилы – и именно поэтому надо натыкать повсюду как можно больше острых железных кольев, прямо вот, сука, гроздьями, чтобы дебилам было куда напарываться и где в корчах подыхать. Отсутствующую лобовуху заменили обычной решеткой, при этом сквозь нее спокойно могла бы пролететь брошенная почти наугад осколочная граната. Колеса вообще не защищены, а овальное пулеметное гнездо на крыше выложено из засыпанных песком кокосовых, мать их, орехов. Буквально. Между собой орехи были скреплены сеткой и стальной проволокой. Охренеть…
Брюхастый водитель фуры, поймав мой взгляд, радостно осклабился и показал оттопыренный большой палец, не забыв про вопросительный взгляд. Просит оценку этого говна… С неумелым добродушным оскалом я тоже показал ему палец, потом молча выслушал еще сонное бурчание главы караванной охраны и без пререканий полез на самое гиблое место. Сдохнуть среди пустых орехов… в этом есть своя ирония.
Вообще я бы мог многое сказать. Причем почти все сплошь матерное. Но я промолчал и даже выражением небритой хари не выдал своих настоящих мыслей. Причина такой послушности проста – я перед сном потратил минут так десять на самоанализ и понял, что автоматически стремлюсь к собственному шаблону поведения. Агрессивность, непримиримость, посылание на хер всех авторитетов и отказ выполнять чьи-либо приказы. И если я продолжу в том же духе, то вся моя затея заранее обречена на провал.
Тут есть шпионы машин.
Не машрабы, чтоб их, не охотники за яйцами, чтоб их, а обычные с виду местные туземцы, причем задействованные в разных сферах рутинного бытия. Кто-то из них держит небольшой и в меру популярный магазинчик. Другой – обычный чернорабочий, который вечера просиживает в какой-нибудь кантине, где просаживает последние медяки в кости, не забывая внимательно вслушиваться в чужие разговоры. По несколько рыл обязательно состоит в команде каждого здешнего старосты, касика, смотрящего и прочих титулованных. Все они собирают информацию, а затем передают ее куда надо. Причем для этого им вряд ли даже надо жопу напрягать – достаточно лениво шевельнуть мозгами, передавая инфу на нейрочип, а тот уже сам сбросит на замаскированную где-нибудь антенну передатчика.
Я еще не разобрался, насколько здесь дикие территории. Не знаю, насколько сильна тут власть машин – хотя собираюсь это узнать, – но в одном я уверен на все сто процентов: кто-то из Управляющих с присущей им постоянной внимательностью наблюдает за этой знойной частью оздоровленной планеты. В этом я убедился, как только узнал о добровольно-принудительной стерилизации населения. Один укол – и ты бесплоден. Попытка локального контроля популяции – причем вполне успешная, раз пока не было второго классического этапа. А он придуман еще в конце далекого двадцатого века, а впервые был реализован в начале двадцать первого, после чего использовался регулярными волнами. Ведь в темные века цивилизация не раз оказывалась на грани из-за всевозможных эпидемий чумы, гриппа, тифа, холеры и прочих прелестей. Ни к чему придумывать новое – просто слегка модернизировать старое, и вперед – бей пробирку о голову нулевого пациента. Вчера я успел пообщаться со многими и выяснил, что последняя эпидемия здесь была больше шестидесяти лет назад. Значит, все же была… но новых волн пока не было, что говорит о многом. Да оно и понятно – к чему частить? Здесь нет централизованной медицинской структуры, нет военных, способных изолировать больной кластер от остальных. Если приходит страшная болячка – она бьет по всем.
Как это касается меня? Да напрямую. Меня ищут. Ищут упорно. Хотя бы одна Управляющая – но ищет. Для этого они наверняка использовали вообще всю известную им обо мне информацию. И в этой инфе непременно мелькнула Окси. Если у них есть доступ в ее земли – а он наверняка есть – то они уже в курсе, что я там был и ушел. Но вряд ли машины знают о пройденных мной процедурах по извлечению всего металлолома из моего тела. Один, а скорей всего, несколько поисковых отрядов уже брошены на мои поиски. Но здесь огромные территории, и найти меня крайне сложно. Есть наблюдение с воздуха, но главное – это шпионы и кроты. Всем ясно, что я не могу бесконечно долго сидеть в джунглях. И все сейчас ждут, когда злобный и неуправляемый гоблин Оди вылезет из долбаных зарослей и убьет пару десятков каких-нибудь отморозков, устроив при этом жестокую кровавую фиесту. Об этом случае тут же полетят слухи, и останется только подхватить ниточку и осторожно потянуть, подсекая тупую рыбку Оди…
Вот почему я чуток пересмотрел свое нехорошее поведение. В следующий раз я очередного насильника, конечно, накажу, но постараюсь это сделать не столь показательно. Вообще много поправок я внес минувшей ночью. Но главное изменение – чтобы не случилось, я до последнего буду продолжать жизнь одинокого наемного рядового бойца. Никакого командования – никем! Не возьму в подчинение даже одного гоблина. Моя задача проста и для меня аж, сука, удивительна – я должен честно отрабатывать предложенную плату, копить деньги на тачку и продолжать двигаться к первой намеченной цели. И никакого привлечения внимания к своей харе – которую я пока решил не брить. Я должен раствориться. Причем раствориться не в джунглях, а среди этой бурой и живой дикой массы заново рождающейся цивилизации, которой вряд ли разрешат достичь эпохи расцвета.