вроде как о большем, но… Жизнь поистине удивительна, и совсем не странно, что теперь все больше молодежи задумывается о том, чтобы примкнуть к вольной океанической стае татуированных воинов.
«Вольная стая океанических воинов»? Как по мне – вполне себе организованная бандитская группировка с агрессивным развитием и масштабированием. Но я терпеливо молчал и думал о паре жареных куриных ляжек. Таких, чтобы с поджаристой хрустящей корочкой, а к этому – пару натертых чесноком хрустких сухарей и, быть может, большой бокал пива.
Воодушевленный этим желанием, впервые за долгое время ощущая такой даже не аппетит, а желание вкусно и много пожрать – именно что вкусно и много, – я первым выскочил из грузовой шахты и зашагал прямиком на льющиеся по коридору ароматы. В истоке ароматов я обнаружил два небольших ресторанчика, выглядящих как угодно, но только не элитно, если под роскошью не понимать наличие нескольких достаточно больших застекленных окон, смотрящих на побережье с зеленой полосой туманных джунглей. Побеленные стены с зеленой лианной росписью навевали скуку, а вся разница между точками общепита заключалась в разделении меню на морепродукты и все остальное. Их разграничивали небольшие деревянные перила, отделяющие столики от коридора. Там вдалеке виднелось что-то вроде торгового проспекта, куда я обязательно загляну в ближайшее время.
Усевшись у окна – так поступил бы любой нищеброд с претензиями, – я сделал заказ невысокому парнишке, что своей улыбкой и прической напомнил мне кое-кого из Дренажтауна. Не прошло и четверти часа, а передо мной уже стоял заказ – разделанная на куски жареная курица, много хлеба и острого соуса, а венчал мой набор большой бокал пива.
Но спокойно пожрать мне не дали. Не конкретно мне, а вообще всем посетителям как этого, так и соседних заведений. Я еще первую ляжку не доглодал, когда в коридоре зазвучали пьяные вопли и пронзительные, режущие уши визги. Повернув голову, я увидел, как вдоль декоративных перилец пролетает один из охранников, держащийся за разбитое лицо. Следом за ним пролетел вперед второй вышибала, упав на коллегу и завозившись на полу. И наконец в поле зрения ввалились и сами крикуны. Татуированные мускулистые тела, крохотные набедренные красные повязки, ременные сбруи, одинаковые прически, хари, искаженные в нарочито гротескном пьяном горе, знакомое подобие хрупких тыкв в руках и что-то вроде деревянных изогнутых мечей у некоторых. Дельфинесы. Пьяные, яркие и крикливые. Сраные павлины… Всего их было семь, а через пару минут к ним подбежало не меньше пятнадцати крепких и мрачных охранников из глубин этого уровня. Воспитательная беседа началась с простого прямого удара, пришедшегося по вопящей роже присевшего и странно раскинувшего руки татуированного упырка, собиравшегося наскочить на лежащих парней. Стоило ему получить хорошо поставленный удар, его крик разом оборвался, а следом замолкли и остальные шатающиеся с перепоя хренососы.
На полминуты все погрузилось в тишину и статичность. Две противостоящие группы замерли друг против друга, сверля противников злыми взглядами. Я с хрустом раскусил поджаристое куриное крылышко, и это послужило триггером. Две группы шатнулись навстречу, поднялись дубинки и деревянные мечи… И тут от грузового лифта кто-то зло и требовательно заорал:
– Накартал дэггур! Накартал дэггур, парни! Ни шагу дальше!
Татуированные подчинились с такой быстротой, что я заподозрил в них излишнюю трезвость мышления. Оружие опустилось, плечи тоже пошли вниз, татуированные фигуры торопливо раздались в стороны, пропуская вперед кричавшего от лифта. Высокий, очень высокий, он выглядел волком среди обосранных дворняг. Широкие плечи, массив тренированных быстрых мышц, немало шрамов, красные свободные шорты с позолотой напротив яиц, уверенный взгляд чисто выбритого безбрового лица, ни намека на пузо или дряблость тела, хотя на вид ему лет сорок, а скорей всего куда больше. Тренированные и поджарые всегда выглядят моложе. Оправдательную беседу он начал столь же просто, как и недавний удар старшего охранника:
– Мы в большом горе. Много наших погибло в недавнем бою у побережья дальше к востоку. Мы потеряли многих молодых храбрых воинов и юных смелых афалин…
– Мы слышали, – спокойно ответил ему охранник, глядя в глаза собеседника и стараясь втянуть солидное брюшко. – Но не про бой у побережья… нет… мы слышали про нападение на рыбацкую деревушку… слышали про нападение на женщин и детей… но у напавших ничего не вышло. Они встретили жесткое сопротивление. Почти все погибли, а остальные бежали в открытый океан, захлебываясь кровью из разбитых пастей и простреленных задниц…
И снова повисла статичная тишина. Хотя, если прислушаться, то можно уловить приближающийся шум частых тяжелых шагов. Так бегут тяжеловооруженные и хорошо снаряженные бойцы. И кое-что еще… я даже подался чуть в сторону, пытаясь снова уловить тот едва слышный и пока еще очень далекий звук, пришедший откуда-то сверху и со стороны грузовой шахты лифта. Лязг, короткое тройное буханье, стонущий звук выходящих на рабочий режим сервоприводов… Охренеть… где-то рядом находился уже активированный экз. Раз его были готовы задействовать внутри здания среди узких коридоров, то там малая и относительно легкая модель. И вряд ли его активировали ради противостояния группе пьяных ушлепков. Это попросту тупо – тут хватит и дубинок с бодрящими жопу электрошокерами. Значит, они боятся проблем куда более масштабных, кровавых и исходящих от Дельфинесов. Посчитали творящуюся здесь херню отвлекающим маневром и приготовились к отражению удара на верхних уровнях? Скорей всего, именно так – чем выше, тем богаче обитающие там гоблины и тем усердней надо защищать тех, кто приносит вертикальному городу наибольшую прибыль.
Вожак любителей траханых афалин сумел справиться с приступом явственно проступившего бешенства и, кашлянув, тем же тоном продолжил диалог:
– Мы видим мир по-разному. Для нас афалины святы. Они разумны, они боги океана, они наши братья и сестра. Тандем!
– Тандем! – нестройно повторили за ним трезвеющие на глазах рядовые быки. – Тандем свят!
– Те рыбаки поставили подлые сети… из-за них несколько молодых запутавшихся дельфинов не смогли подняться и задохнулись в родной стихии… А ведь мы предупреждали – мирно и добро мы предупреждали, что сети ставить надолго нельзя. Нужна рыба – хорошо, ставьте сети, но проверяйте их почаще…
– О чем ты говоришь? – голос подал один из стоящих позади охранников, не слишком умело прячущий за спиной крупный пистолет. – Проверять почаще? Мой дед – рыбак! Мой отец – рыбак! И я рыбак в прошлом! Этот особый, по их словам, вид крупных афалин может обойтись без воздуха не больше получаса! Ну, может, сорок минут! А обычные дельфины и двадцати минут не протянут!
– Не вид! – рявкнул вожак, стискивая кулаки. – Раса! Священная раса афалин! Мы живем с ними в святом тандеме! Они – наша кровь и плоть! И да – значит, пусть проверяют сети еще чаще! Каждые полчаса!
– Это невозможно!
– Нас не волнует! Ни одна афалина не должна погибать из-за ваших проклятых сетей! Сами ваши сети – зло! Гарпуньте, ловите удочкой, забрасывайте малые донные ловушки – и вам вполне хватит еды! Но вы желаете все больше и больше! Вы грабите океан! Рвете его дно своими скребущими кораллы и песок жадными сетями!
– Мы выживаем! Мой дед и отец никогда не были богаты, хотя ставили свои драные сети каждый день!
Не выдержав, старший охранник рявкнул:
– Хватит! Мы тут не ради этого! Вы скорбите – мы понимаем. Но не позволим бесчинствовать! Пейте, горюйте. Но не здесь!
Выпрямившись во весь свой немалый рост, татуированный вожак уверенно заявил:
– Я буду там, где сам захочу!
После короткой паузы, уловив смысл и посыл, охранник кивнул и отступил на шаг назад:
– Ты ничего не нарушил, Кронг. Но твоим парням придется уйти вниз. Они начали драку. И вам придется заплатить стандартную таксу за нападение на охранников.
– Хорошо…
Едва прозвучало это короткое слово, в коридоре разом с шумом и облегчением выдохнули. Отмерла ресторанная обслуга, и мне наконец-то донесли второй бокал пива. Отвернувшись от коридора, я продолжил насыщаться, в то время как все охотно расходились. Бойня не состоялась. Все рядовые радуются и улыбаются, не понимая, что на гнойный и давно созревший нарыв снова наложили очередную сдерживающую латку. Но все это дерьмо однажды лопнет…
Эта театральная сценка с двумястами миллилитрами крови из разбитых носов говорила о многом. Рано или поздно татуированные создадут Ведьмовской Башне немало проблем. Возможно, тут довольно скоро сменятся как хозяева, так и само название вертикального города. Но не в ближайшие годы. Нет. Хотя, судя по действиям охраны и донесшегося до меня звука шагающего экза, там наверху угрозу осознают и уже выработали какую-то систему сдерживания и противодействия. Всем этим вполне можно воспользоваться… но такой цели у меня не стояло.
А еще, благодаря услышанному моим перфорированным мозгом диалогу, я кое-что вспомнил. Очередной бесполезный историко-энциклопедичный выброс никому нахрен не нужной информации.
За соседний столик с шумным долгим выдохом устало плюхнулся разруливший кризис старший охранник. Только что такой уверенный и жесткий, как дерьмо динозавра, он сейчас выглядел сдутым оседающим шаром, уронившим руки на стол. Перед ним тут же поставили три бокала пива, и первый он осушил разом, второй до половины, только затем сделав паузу и прижимая холодное стекло к мокрому от пота лбу.
– Кошкин суп, – выдохнул он сипло и допил вторую порцию. – Я уже слишком стар для этого дерьма.
Переведя замутненный успокаивающийся взгляд на меня, он некоторое время изучал мое лицо, потом еще дольше смотрел на сумку и наконец вполне мирным тоном поинтересовался:
– А ты еще кто?
– Голодный мирный руинник, – спокойно ответил я.
– Эти вон – тоже руинники. Выгребают все со дна там, куда другие достать не могут. И богатеют на глазах. Да ладно бы просто богатели – наглеют они тоже на глазах. Да ты сам видел.