– Камрад… – произнес я задумчиво, глядя на изуродованные давним взрывом опоры замершего шагохода, уже начавшего шевелить монструозными манипуляторами-пушками. – Где их откопали?
– Этих двух нашли в земле, сеньор. – ответил услышавший меня прыщавый паренек и испуганно показал мне руки, затянутые по локоть в медицинские перчатки, что изнутри уже покрылись каплями пота. – Были похоронены вместе с пилотами. Героические бойцы древнего фронта освобождения! Вида да либертадэ!
– Грузи консервы…
– Да, сеньор. Простите мою патриотичную горячность, сеньор. А вы многих убили?
– Грузи гребаные консервы…
– Есть!
– Я наблюдаю. – тихо-тихо донеслось из внедорожника. – Если этот урод наведет на нас ствол…
– Ага. – зевнул я и перевел взгляд на грузящиеся у трактира багги. – Где Хорхе?
– Я здесь, лид! Все загружено. Все отремонтировано. – мой водитель нервно подрагивал, передергивал плечами, притопывал, утирал пот со лба и вообще выглядел так, будто только что натворил что-то нехорошее. Заметив мой изучающий взгляд, Хорхе натужно улыбнулся: – Поехать бы уже, а? Что-то вот… дергает меня…
– А отдых? – приподнял я одну бровь.
– Усталости ноль! – бодро отрапортовал Хорхе, и я ему поверил.
Я знаю эту фальшивую адреналиновую бодрость. Чуть ослабнут эмоции, чуть уйдет накал и…
– Поехали. – кивнул я, оглядывая джунгли.
– Убываете? – к нам торопился Трехо, успевший натянуть на себя снаряжение, не забыв прихватить и рюкзак, явно предпочитая таскать его за плечами, хотя легко бы мог поручить адъютанту эту тяжесть.
– Убываем. – подтвердил я, коротко глянув на две рации в его руках: – Раритеты…
– Зато связь наша, а не системные каналы. – парировал тот. – А где твой узкоглазый?
– Неподалеку.
– Спит в машине?
– Ну да. Хорхе, прыгай за руль.
– Есть!
– Я сам не пойму, чего я так задергался. – вдруг признался Трехо и воткнул в меня злой взгляд: – Поднял всех, растормошил, навел панику, разослал разведку, начал грузить припасы и заставил бойцов пинать своих медлительных жен под зад, чтобы поторопились.
– И?
– И если сегодня-завтра ничего не случится – а лучше бы не случилось – я буду выглядеть полным идиото!
– Так отмени все. – усмехнулся я. – Объяви учебной тревогой, проставь всем выпивку за расторопность, публично накажи самых медленных и награди самых быстрых, прочти долгую усыпляющую речь перед всем строем… и будешь самым нудным ушлепком в окрестностях, но точно не идиотом.
– Хм…
– Давай. Отменяй. У тебя в руках рации, и, вон, помощник сверлит взглядом твою левую ягодицу… может, у вас там общая тату?
– Эй… ты вдруг начал хаметь?
– Так я поехал?
Пауза в пару секунд… а затем Трехо выдавил:
– Спасибо.
– Да посрать. Удачи тебе, командир.
– И тебе, чужак Оди. Еще встретимся.
– Может, и так. – не стал я спорить, открывая дверь внедорожника.
Рации в руках Трехо поочередно ожили и, испустив по долгому потоку помех, достаточно членораздельно заявили:
– Первое звено докладывает – все в норме. Никого.
– Шестой докладывает – все спокойно, командир Трехо. Не беспокойтесь.
– Пятое звено – тишина, жара и спокойствие вокруг.
– Четвертое звено. Все тихо.
– Третье звено докладывает – все в норме. Никого.
– Второе звено – лемуры трахаются. Все хорошо…
В эфире зазвучал смех, сразу стало ясно, кто из звеньев самый борзый. Выругавшись, Трехо рявкнул в эфир:
– Никакого мусора в эфире! Доклады и дальше с точностью до минуты!
Хмыкнув, я уселся на сиденье, начал закрывать дверь и… остановился. Толкнув дверь, вылез, уставился на открывшего рот Трехо, удивленно выпучившегося на меня.
– Третье звено. – сказал я.
– Третье звено. – повторил Эрнест. – Что с ним?
– Тот, кто вышел в эфир, повторил точь-в-точь слова первого звена, что первым и доложилось в срок.
– И что?
– Самый вышколенный и дисциплинированный – командир первого звена. Это понятно. Наверняка метит на позицию твоего зама. Второе звено… Командир второго звена – свой в доску и тот, с кем ты чаще всего выпиваешь и обсуждаешь баб. Так?
– Ого… насчет первого ты в точку, тот еще служака, а вот второй… к-хм… а с чего ты это понял?
– Пятый – пытается выглядеть холодным и спокойным профи, но не без изюминки шутливой. Четвертый – наверняка самый опытный и старый. Ему давно все остохренело и вообще плевать, где он – в трактире или джунглях. Была бы фляга с мескалем под рукой и пореже бы мешали.
– Опять спрошу – откуда ты…
– Шестой – тайный жополиз.
– Слушай…
– А третий? Командир третьего звена какой? Ну? Давай, Трехо… навскидку – какой он?
– Да норм мужик! Амиго!
– А с командиром первого звена он как?
– Не очень… в свое время из-за бабенки одной знатно поругались – почти до ножей дело дошло.
– Он бы повторил доклад первого командира слово в слово?
– Да скорее сдох бы! Ох ты ж… но голос его!
– Третье звено было послано туда? – обернувшись, я ткнул рукой в сторону, противоположную заброшенному городу.
– Почти. Чуть левее.
– Бегите! – заглянув в расширившиеся глаза Трехо, я повторил, уже возвращаясь во внедорожник. – Бегите!
– Думаешь…
– Как далеко ушли разведчики?
– Они на легких квадрах. Должны были продвинуться километра на три уже. Может, четыре. Там пересохшие русла ручьев…
– У вас от пяти до десяти минут. – прикинул я и кивнул мокрому от пота Хорхе, что явно обладал отменной жопной чуйкой. – Двинули.
– Останься, Оди! Помоги! – заорал вслед Трехо. – Ты явно сечешь в войне!
– Дави на газ сильнее, Хорхе. – буркнул я и начал перебираться в салон, где из-под наваленных вещей медленно приподнималась глефа Каппы. – Вот дерьмо…
– Он все же пошел за нами, лид?
– Он пошел за нами. – мрачно подтвердил я. – Иначе не появился бы тут так быстро. Дерьмо! Хорхе! Помнишь тот холм из красной глины рядом с Понти Севен? Мы проезжали его по пути сюда.
– Да!
– Правь туда.
– Зачем?!
– Заткнись и делай! – рявкнул Каппа, с хрустом сдавив стальными пальцами изголовье водительского кресла.
– Да понял я… понял… Мерде! Мерде! Чувство, будто в сердце воткнули раскаленную спицу. Может, я гребаный пророк и вижу свое мрачное будущее полное боли? А?! А?!
– Мы будем воевать или нет, лид? – замершая статуя боевого экза эмоций не выражала никаких, но я знал – Каппа хочет повоевать. Его до сих пор мучит тот пережитый позор, когда он носился по джунглям, а затем его придавили золотой жопой разобранного декоративного шагохода.
– Посмотрим. – отозвался я, начиная втискиваться в Ночную Гадюку. – Поглядим с холма…
Глава седьмая
Пока принявший меня родной экзоскелет замыкался за спиной и неспешно, в спокойном штатном режиме приводил все системы в активное состояние, я неподвижно лежал в стальной шкуре, слепо глядя на ползущие перед глазами частые зеленые строчки, а в это время в башке лихорадочно вспыхивали и гасли догадки, прикиды, домыслы.
Я пытался понять, почему системный каратель оказался здесь так быстро, одновременно подсчитывая количество преодоленных нами километров, мысленно накладывая на карту здешней местности наш ломанный, но в целом прямой маршрут.
Отъехав от полыхнувшей точки «А» мы двинулись к Комерцио – он лежал почти на прямой линии между нами и Понти Севен, за которым, в свою очередь, находились руины гигафабрики. Чтобы пройти впритирку с Комерцио и поглядеть на него с гребня холма, мы отклонились чуток от прямого маршрута, но не сильно потеряли во времени, к тому же это был самый расчищенный путь, и не приходилось поминутно выскакивать из внедорожника с мачете или топором. Каппа как-то раз перепугал престарелую срущую даму, что тужилась в зарослях чапараля. Увидев стального громилу с двуручным топором, она так напряглась, что у ней сразу все получилось. На результат своего мучительного труда она и приземлилась голой задницей, не замечая едущего за экзом внедорожника, указывая на Каппу дрожащей рукой и во всю глотку вопя:
– Эль маго дэ оз! Эль маго дэ оз! Бастардо де йерро!
Мечник быстро покончил с обвитым лианами стволом упавшего дерева, и мы проехали мимо спятившей старухи, продолжающей орать, и которую никак не могли унять подбежавшие соплеменники – еще одно бродячее солнечное племя с зелеными от постоянного жевания листьев коки деснами и зубами и с размягченными от наркоты мозгами.
Да… мы двигались почти по прямой, и это нехило сэкономило нам время. В Комерцио мы не заезжали, рядом не задерживались, двинувшись по «сумрачной полосе», где, как и надеялись, столкнулись со здешними неумелыми грабителями и «детьми новой Матери».
И до Понти Севен мы двигались исключительно по сумраку. Система не видела нас. Или все же где-то зацепила издалека наш внедорожник визорами одного из системных грибов, прячущихся в джунглях?
В любом случае, покончившему с Небесной Башней убийце, чтобы добраться до Понти Севен так быстро, надо было без задержек двигаться за нами. И, раз здесь пока нет паники – а панические новости разлетаются со скоростью света на всех попутных мулах, лошадях, машинах и жопных ветрах – никто между Комерцио и Понти Севен посланцев системы не заметил. И вряд ли системный каратель стал бы убивать ненужных свидетелей – если они законопослушные трудяги-гоблины. Система просто не может позволить себе этого. Особенно, если ТИР конкретного данного гоблина является положительным и оттого он душевно мил машинному разуму.
Итак – шагоход с пантерами попер за нами. При этом вражеский пилот не мог знать, что мы окажемся рядом с Понти Севен.
Или мог?
Система умна.
Если те, догнавшие нас в городе пантеры засекли за рулем перепуганного Хорхе, они передали изображение системе и та, опознав бывшего советника, легко могла проследить по своим базам данным его активность за последние годы и месяцы, заодно выяснив, что он много где побывал и знает эти территории крайне подробно. Куда он мог посоветоваться сунуться гоблинам вне закона, когда им потребуется ремонт? Правильно – в сумрачный крохотный городок Понти Севен, что и так уже давным-давно как бельмо на машинном глазу. Система отправила за нами вражеское звено, понимая, что, если они нас и не догонят, то уж Понти Севен от них никуда не денется, а затрат практически никаких – расстояния для техники и живой силы плевые, пантеры могут найти жратву в джунглях, пилот пожрет из пайка, шагоход получит энергию от солнца или от энерговодов системных грибов…