Эрнесто Руссо, работавший охранником в палаццо Питти, всегда мечтал стать футболистом, но к двадцати девяти годам изрядно располнел и постепенно начал привыкать к мысли, что его детской мечте так и не суждено сбыться. Последние три года он провел в одной и той же крошечной каморке, выполнял одни и те же скучные обязанности.
Эрнесто уже привык к тому, что любопытные туристы нередко стучали в маленькую серую дверцу, которая вела к его комнатке, и обычно никак на это не реагировал, дожидаясь, пока тем не надоест ждать. Но сегодня в дверь барабанили слишком уж громко и настойчиво.
Недовольно поморщившись, Эрнесто перевел взгляд на экран телевизора, где повторяли трансляцию матча «Фиорентина» – «Ювентус». Стук усилился. Наконец, проклиная туристов, он вышел из каморки и прошел по узкому коридору в направлении источника шума. Примерно посередине коридора он остановился у массивной стальной решетки, которая всегда перекрывала проход, за исключением каких-то особых случаев.
Набрав на висячем замке нужную комбинацию цифр, Эрнесто открыл решетку, прошел за нее и, как предписывала инструкция, снова запер ее за собой, после чего направился к серой двери.
– È chiuso! – крикнул он через дверь, надеясь, что снаружи его услышат. – Non si può entrare! – Закрыто! Вход воспрещен!
Стук продолжался.
Эрнесто стиснул зубы. Наверняка американцы, подумал он. Они умеют добиваться своего. И как бы выглядела их футбольная команда «Ред буллз» на мировой арене, не сумей они умыкнуть одного из лучших тренеров Европы?
Стук не умолкал, и Эрнесто, неохотно отперев дверь, чуть приоткрыл ее.
– È chiuso!
Стук наконец прекратился, и Эрнесто встретился взглядом с вооруженным незнакомцем. При виде его холодных непроницаемых глаз по коже у него побежали мурашки. Незнакомец протянул раскрытое удостоверение, но указанное в нем название организации Эрнесто ничего не говорило.
– Cosa succede?! – с тревогой спросил Эрнесто. В чем дело?!
Было видно, как за спиной незнакомца еще один вооруженный человек возился, присев на корточки, с каким-то игрушечным вертолетом. Третий охранял спуск с лестницы. Где-то неподалеку раздавался вой сирен.
– Ты говоришь по-английски? – Акцент был явно не американский. Может, европейский?
– Немного, – кивнул Эрнесто.
– Кто-нибудь проходил через эту дверь утром?
– No, signore. Nessuno.
– Отлично! Никому не открывай! И никого не пропускай! Это понятно?
Эрнесто пожал плечами. Для того он сюда и поставлен.
– Sì, я понял. Non deve entrare, né uscire nessuno. – Никого не впускать и не выпускать.
– А теперь скажи, эта дверь – единственный вход?
Эрнесто задумался. Вообще-то эта дверь считалась выходом, поэтому снаружи у нее и не было ручки, но он понял, о чем спрашивал незнакомец.
– Да, других нет.
Первоначальный вход в дворец уже много лет был закрыт и опечатан.
– А есть другие выходы из садов Боболи? Кроме обычных ворот?
– No, signore. Кругом высокие стены. Этот тайный ход единственный.
– Спасибо за помощь. – Незнакомец кивнул и жестом показал, что теперь можно запереть дверь.
По-прежнему ничего не понимая, Эрнесто подчинился. Потом прошел по коридору, отпер решетку, снова запер ее за собой и вернулся досматривать футбольный матч.
Глава 30
Лэнгдон и Сиенна воспользовались полученной передышкой.
Пока командир группы барабанил в дверь, они на четвереньках перебрались в глубь грота и теперь находились в последней пещере. Небольшое помещение было украшено грубо вырубленными в стенах сатирами и мозаикой. В центре стояла скульптура «Купающаяся Венера» в полный рост. Богиня нервно оглядывалась через плечо, что в сложившейся ситуации выглядело более чем уместно.
Лэнгдон и Сиенна кое-как укрылись за узким постаментом статуи и ждали, уставившись на одинокий шарообразный сталагмит у дальней стены грота.
– Все выходы перекрыты! – крикнул командир кому-то снаружи. Он говорил по-английски с легким акцентом, распознать который Лэнгдону не удалось. – Пусть беспилотник подстрахует. Я проверю эту пещеру.
Лэнгдон почувствовал, как напряглась Сиенна.
Через несколько секунд в гроте послышались тяжелые шаги. Мужчина быстро прошел через первую пещеру, и теперь шаги все громче раздавались во второй: преследователь шел прямо к ним. Лэнгдон и Сиенна тесно прижались друг к другу.
– Эй! – раздался где-то вдалеке голос. – Они попались!
Шаги замерли. Лэнгдон слышал, как кто-то бежал по гравию к гроту.
– Их засекли! – сообщили запыхавшимся голосом. – Мы только что разговаривали с парой туристов. Несколько минут назад мужчина и женщина спрашивали, как пройти в Галерею костюма… а это в западном крыле дворца.
Лэнгдон покосился на Сиенну, и ему показалось, что ее губы чуть тронула улыбка.
Отдышавшись, подручный продолжал:
– Западные выходы были перекрыты в первую очередь… почти наверняка мы их заперли в парке.
– Выполняй полученный приказ, – скомандовал старший. – И сразу доложи, как выполнишь.
Послышались удаляющиеся шаги, звук взлетающего беспилотника и, наконец… благословенная тишина.
Лэнгдон уже собирался осторожно выглянуть из-за пьедестала, но Сиенна удержала его, схватив за руку. Приложив палец к губам, она показала на едва заметную тень на задней стене.
Старший группы по-прежнему стоял у входа в грот.
Чего он ждет?!
– Это Брюдер, – внезапно произнес он. – Мы загнали их в угол. Операция вот-вот завершится, и я сразу доложу об окончании.
Он разговаривал по телефону, и его голос звучал так близко, как будто они стояли рядом. Грот собирал все звуки у дальней стены, действуя как параболический микрофон.
– Это не все, – продолжал Брюдер. – Я только что получил данные от экспертов. Женщина снимала квартиру на чужое имя. Мебель там убогая. Пристанище явно временное. Мы нашли биокапсулу, но проектора не было. Полагаем, что он все еще у Лэнгдона.
Услышав, что незнакомец называет его имя, Лэнгдон похолодел. Шаги зазвучали громче, и он понял, что старший группы снова вошел в грот. Его поступь уже не была такой целеустремленной, как раньше, – судя по всему, он просто прогуливался, разговаривая по телефону, и оглядывал грот еще раз.
– Так точно, – сказал он. – Эксперты подтвердили, что до нашего прихода из квартиры был сделан всего один исходящий звонок.
В американское консульство, подумал Лэнгдон, вспомнив свой разговор по телефону, за которым последовало быстрое появление убийцы с причудливой прической. При появлении группы обученных бойцов та женщина сразу куда-то исчезла.
Нам не удастся вечно от них скрываться.
Шаги по каменному полу раздавались теперь всего в двадцати футах и продолжали приближаться. Мужчина зашел во вторую пещеру и, если пройдет ее до конца, наверняка заметит их за статуей Венеры.
– Сиенна Брукс, – вдруг неожиданно громко произнес преследователь.
Сиенна вздрогнула и испуганно посмотрела наверх, не сомневаясь, что он стоит над ней, однако никого не увидела.
– Сейчас проверяют ее ноутбук, – продолжали докладывать в десяти футах от них. – Мне пока еще не сообщили, но известно, что Лэнгдон проверял свою гарвардскую почту именно с него.
Услышав это, Сиенна изумленно повернулась к Лэнгдону – на ее лице отразился шок, сменившийся болью.
Лэнгдон был ошеломлен не меньше ее. Так вот как они нас нашли?! Тогда ему и в голову не пришло, что это может их выдать. Я же просто пытался понять! Он хотел объяснить Сиенне, но та отвернулась с каменным выражением на лице.
– Так точно, – снова сказал незнакомец у порога третьей пещеры. Теперь их разделяли каких-то шесть футов. Еще пара шагов, и он наверняка их увидит. – Так точно, – повторил он еще раз и, сделав шаг, вдруг остановился. – Секунду.
Лэнгдон замер в ожидании неминуемой развязки.
– Подождите, вас плохо слышно, – объяснил военный, возвращаясь во вторую пещеру. – Тут слабый сигнал. Вот теперь слышу. Продолжайте… – Он немного помолчал, слушая, потом ответил: – Да, я согласен, но теперь нам хотя бы известно, с кем мы имеем дело. – С этими словами он вышел из грота, послышались его удаляющиеся шаги по гравию, и, наконец, наступила тишина.
Лэнгдон расслабился и повернулся к Сиенне, в глазах которой были злость и страх.
– Вы залезли в мой ноутбук? – возмущенно спросила она. – Чтобы проверить почту?
– Простите, Сиенна. Я думал, вы поймете. Я просто хотел узнать…
– Вот как они нас вычислили! А теперь знают и мое имя!
– Мне очень жаль, Сиенна. Я и предположить не мог… – Лэнгдон не знал, куда деваться от стыда.
Сиенна отвернулась, уставив невидящий взгляд в округлый сталагмит у задней стены пещеры. Почти минуту оба молчали. Лэнгдон задавался вопросом, помнит ли Сиенна о бумагах, лежавших на столе, – театральной программке «Сна в летнюю ночь» и газетных вырезках, рассказывающих об удивительном вундеркинде. Она догадывается, что я их видел? Но даже если она и догадывалась, то никаких вопросов не задавала, а после всех доставленных им ей неприятностей признаваться еще и в этом Лэнгдону совсем не хотелось.
– Они знают, кто я, – произнесла Сиенна так тихо, что Лэнгдон едва ее расслышал.
Потом она сделала несколько глубоких вдохов, будто пыталась свыкнуться с новой реальностью. Лэнгдон видел, как к ней на глазах возвращается решимость.
Внезапно она вскочила на ноги.
– Пора идти! Они скоро поймут, что в Галерее костюма нас нет.
Лэнгдон тоже поднялся.
– Да… но куда?
– А как же Ватикан?
– В смысле?
– Я наконец сообразила, что вы тогда имели в виду… что у Ватикана много общего с садами Боболи. – Она махнула рукой в сторону маленькой серой дверцы. – Это же вход, верно?
Лэнгдон кивнул.
– Вообще-то это выход, но я думал, что попытка не пытка. К сожалению, воспользоваться им мы не сможем. – По долетевшим до них обрывкам разговора военного с охранником Лэнгдону было ясно, что по этому проходу им не пройти.