Она решила сделать еще одну попытку.
— Сиена, ситуация очень сложная, но я могу вас вызволить. Подумайте сами, что вам остается. Вы в ловушке. У вас нет выбора.
— У нее есть выбор, — снова подал голос Лэнгдон. — И у нее хватит ума, чтобы убраться от вас как можно дальше.
— Все изменилось, — настаивала Вайента. — Я больше не причиню вреда ни вам, ни ей.
— Вы убили доктора Маркони! И я думаю, что именно вы стреляли мне в голову!
Вайента знала: профессор никогда не поверит, что она не собиралась его убивать.
Время разговоров прошло. Мне его ничем не убедить.
Решив не тратить время зря, она сунула руку под свою кожаную куртку и извлекла оттуда пистолет с глушителем.
Пригнувшись, Сиена молча выжидала на дорожке не больше чем в десяти метрах от женщины, пригвоздившей Лэнгдона к месту лучом фонаря. Даже в темноте силуэт этой женщины был хорошо узнаваем. К ужасу Сиены, она достала тот же пистолет, из которого стреляла в доктора Маркони.
Сейчас выстрелит, поняла Сиена. Об этом ясно говорили движения черной фигуры.
И правда, киллерша сделала в сторону Лэнгдона два угрожающих шага и остановилась у низкой ограды площадки над «Апофеозом» Вазари. Теперь она подобралась к Лэнгдону так близко, как только могла. Подняв пистолет, она направила его в грудь профессору.
— Будет немного больно, — сказала она, — но у меня нет другого выбора.
Сиена отреагировала мгновенно и инстинктивно.
Неожиданной вибрации под ногами Вайенты оказалось как раз достаточно для того, чтобы, спуская курок, она слегка покачнулась. Уже в момент выстрела она поняла, что ее оружие больше не направлено на Лэнгдона.
Кто-то бежал к ней сзади.
Бежал со всех ног.
Не опуская руки с пистолетом, Вайента резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Во тьме на мгновение блеснули светлые волосы — кто-то мчался к ней на полной скорости. Пистолет прошипел снова, но бежавший пригнулся, чтобы распрямиться в момент столкновения, и потому оказался ниже линии огня.
Ноги Вайенты оторвались от пола, и она рухнула на низкие перила платформы. Удар пришелся в район пояса и был так силен, что ее тело перевалилось через ограду. Она замахала руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но было уже поздно. Она сорвалась вниз.
В полете Вайента сгруппировалась, готовясь упасть на пыльный пол в двух с половиной метрах от платформы. Но падение оказалось мягче, чем она думала… как будто она упала в матерчатый гамак, провисший под ее тяжестью.
Лежа на спине, Вайента подняла растерянный взгляд на того, кто ее сшиб. Через перила на нее смотрела Сиена Брукс. Ошеломленная, Вайента открыла рот, чтобы заговорить, но вдруг под ней раздался громкий треск.
Ткань не выдержала ее веса.
Вайента снова полетела вниз.
На этот раз падение продолжалось три долгих секунды, и она еще успела увидеть над собой потолок, расписанный чудесными картинами. В картине прямо над ней — это было большое круглое полотно с изображением Козимо I, восседающего на облаке среди херувимов, — зияла черная дыра с рваными краями.
Затем последовал страшный удар, и весь мир Вайенты померк, обратившись в ничто.
Высоко вверху, замерев от ужаса, Роберт Лэнгдон смотрел сквозь прореху в «Апофеозе» в разверзшуюся под ним пропасть. На каменном полу Зала Пятисот неподвижно лежала женщина, и из-под ее головы быстро растекалась лужица крови. Она все еще сжимала в руке пистолет.
Лэнгдон перевел глаза на Сиену — она тоже смотрела вниз, завороженная жутким зрелищем. На ее лице застыло выражение глубочайшего шока.
— Я не хотела…
— Вы не виноваты, — прошептал Лэнгдон. — Она бы меня убила.
Сквозь порванное полотно до них донеслись испуганные крики.
Мягко взяв Сиену под локоть, Лэнгдон отвел ее от перил.
— Нам надо идти.
Глава 49
Стоя в тайном кабинете герцогини Бьянки Каппелло, агент Брюдер услышал тошнотворный звук падения чего-то тяжелого и вслед за тем нарастающий гул голосов в Зале Пятисот. Он кинулся к зарешеченному окошку и выглянул в него. На нарядном каменном полу лежало… Брюдеру понадобилось несколько секунд, чтобы осознать увиденное.
Беременная администраторша музея присоединилась к нему около окна и тут же зажала рот рукой — скорченная фигурка в окружении испуганных туристов повергла ее в немой ужас. Потом взгляд женщины медленно переместился на потолок Зала Пятисот, и у нее невольно вырвался мучительный стон. Вслед за ней Брюдер тоже поднял глаза на центральную потолочную панель. В центре занимающей ее картины зияла большая дыра.
Он повернулся к администраторше.
— Как попасть наверх?
В другом конце здания запыхавшиеся Лэнгдон и Сиена сбежали с чердака и выскочили в дверь. За считанные секунды Лэнгдон отыскал маленькую нишу, хитро спрятанную за малиновой шторой. Он хорошо запомнил ее во время экскурсии по тайным ходам.
Лестница герцога Афинского.
Казалось, что крики и топот доносятся отовсюду. Они приближались, и Лэнгдон понимал, что времени у них в обрез. Он отдернул штору, и они с Сиеной проскользнули на маленькую лестничную площадку.
Не обменявшись ни словом, они начали спускаться по каменной лесенке. Она состояла из пугающе узких ступеней с головокружительно крутыми поворотами. Чем дальше они шли, тем тесней становился проход. Лэнгдону уже стало чудиться, что стены вот-вот его раздавят, но тут лестница кончилась.
Слава Богу!
Беглецы очутились в крошечной каморке, и хотя выходом из нее служила одна из самых маленьких дверей на свете, увидеть ее было счастьем. Деревянная с железными клепками, высотой всего в метр с небольшим, она была заперта на тяжелый железный засов, чтобы никто не мог проникнуть во дворец с другой стороны.
— Я слышу уличный шум, — сказала Сиена. Она еще не оправилась от потрясения. — Что там снаружи?
— Улица Нинна, — ответил Лэнгдон, вспомнив запруженную людьми пешеходную улочку. — Но там может быть полиция.
— Они нас не узнают. Они ищут блондинку и темноволосого мужчину.
Лэнгдон удивленно посмотрел на нее.
— Но это как раз мы и…
Сиена покачала головой, и на ее лице отразилась печальная решимость.
— Я не хотела, чтобы вы увидели меня такой, Роберт, но, к сожалению, в настоящее время я выгляжу именно так. — Вскинув руку, она запустила ее себе в волосы. Один рывок — и все они разом соскользнули.
Лэнгдон отпрянул, пораженный не столько тем, что Сиена носит парик, сколько ее изменившимся обликом. Сиена Брукс оказалась совершенно лысой — ее голова была бледной и гладкой, точно у ракового пациента после химиотерапии. Вдобавок ко всему она еще и больна?
— Знаю, знаю, — сказала она. — Долго рассказывать. Ну-ка, нагнитесь. — Она подняла парик с явным намерением надеть его на Лэнгдона.
Она это серьезно? Лэнгдон нерешительно наклонился, и Сиена нахлобучила на него свой белокурый парик. Он еле налез на Лэнгдона, но Сиена поправила его, как могла, а потом отступила назад и окинула свою работу критическим взглядом. Не слишком удовлетворенная, она снова подошла к профессору, распустила ему галстук и повязала им его голову вместо платка, заодно укрепив и плохо сидящий парик.
Затем Сиена принялась за себя: закатала штаны до колен и спустила носки до лодыжек. Когда она распрямилась, на ее губах играла ухмылка. Миловидная Сиена Брукс превратилась в скинхеда, поклонника панк-рока. Метаморфоза, которая произошла с бывшей участницей шекспировских постановок, была поразительна.
— Помните, — сказала она, — человека на девяносто процентов узнают по языку тела, так что двигайтесь, как стареющий рокер.
Стареющий — это пожалуйста, подумал Лэнгдон. А вот насчет рокера не уверен.
Не успел он ничего возразить, как Сиена отодвинула засов на крошечной двери и распахнула ее настежь. Потом пригнулась и выскочила на полную народу булыжную мостовую. Лэнгдон последовал за ней и выбрался на свет божий почти что на четвереньках.
Если не считать пары удивленных взглядов, которыми случайные прохожие наградили странную парочку, вынырнувшую из крохотной дверцы в основании палаццо Веккьо, их появление не вызвало ровно никакого ажиотажа. Через несколько секунд Лэнгдон и Сиена уже шагали на восток, смешавшись с толпой.
Продолжая расчесывать свои кровоточащие болячки, человек в очках «Плюм Пари» проталкивался сквозь толпу следом за Робертом Лэнгдоном и Сиеной Брукс, но на безопасном расстоянии от них. Несмотря на их ловкую маскировку, он заметил беглецов, как только те выскочили из крошечной двери на улицу Нинна, и сразу же понял, кто они на самом деле.
Всего через несколько кварталов он совсем запыхался — в груди вспыхивала острая боль, мешая ему вдохнуть поглубже. Он чувствовал себя так, будто его ударили кулаком под ложечку.
Скрипя зубами от боли, он вновь сосредоточил внимание на Лэнгдоне с Сиеной, стараясь не потерять их на людных улицах Флоренции.
Глава 50
Утреннее солнце полностью поднялось над горизонтом и отбрасывало длинные тени в узкие ущелья, вьющиеся меж зданий Старого города. Торговцы уже начали отпирать металлические решетки лавок и баров, и в воздухе разлился аромат утреннего эспрессо и свежевыпеченных корнетти — итальянских рогаликов.
Несмотря на сосущий голод, Лэнгдон заставлял себя шагать дальше. Я должен найти маску… и посмотреть, что у нее на обороте.
Ведя Сиену на север по улице Леони, Лэнгдон старался привыкнуть к ее новому облику, но пока у него это плохо получалось. Радикально изменившаяся внешность его спутницы напомнила ему о том, что он едва ее знает. Они направлялись к Соборной площади — той самой, где умер Иньяцио Бузони, успев в последний раз позвонить по телефону.
Роберт, сумел выговорить Иньяцио, едва дыша. То, что ты ищешь, надежно спрятано. Ворота открыты для тебя, но ты поторопись. «Рай», Двадцать пятая. Удачи.