— А чего ж не погляжу… Иди, милая, куда тебе надоть…
От этого молчаливого понимания и того, что ни старая, ни молодая ни разу не посмотрели ему в глаза, Руслан почувствовал, как злость поднимается откуда-то из живота в голову.
«Ну, сука, погоди!» — думал он, широко шагая по коридору на третьем этаже. Фонарь в его руке раскачивал длинные тени по полу и стенам. Тут никто не жил: слабенький котёл не прокачивал на такую высоту жидкость в трубах отопления, и такие, как Руслан, пользовались опустевшими классами для своих нужд. Мебель давно пожгли на дрова. Руслан в классе физики постелил матрас и одеяло с подушкой — это было его «лежбище», как он его называл. Водил сюда женщин, когда было ещё тепло на улице, как сейчас, или приходил, когда хотел побыть один.
Он открыл дверь кабинета ключом и приказал застывшей в двух шагах Лизе:
— Ну, уснула, корова? Давай заходи!
Руслан запер дверь изнутри и повернулся к женщине, которая опять замерла столбом:
— Чо встала, сука? Раздевайся давай!
И, видя, как она покорно стянула через голову свитер, а потом вышла из юбки, переступив белыми стройными ногами через ткань, ещё больше распалился и налился злобой.
— Давай, давай! Шевелись, ну!
И, глядя, как она медленно, с неохотой снимает с себя последнее, стал торопливо раздеваться сам.
— Ложись… Ноги раздвинь… Да выше поднимись, куда я лягу?! — командовал он, наслаждаясь её растерянностью, обреченностью и краской стыда на щеках, видной даже в тусклом свете лампы.
Он уже стоял на коленях между её бесстыдно раздвинутых ног, готовый навалиться всей массой и сжать, стиснуть, сдавить её, чтобы сделать как можно больнее, подчинить и ещё больше унизить… И вдруг почувствовал липкий ужас, сковавший его. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, ему казалось, что воздух стал твердым, состоящим из прямоугольных кусков, кое-как, в беспорядке втиснутых друг в друга. Если бы это продлилось на несколько минут дольше, он задохнулся бы, наверное.
Но прошла всего секунда, от силы две-три. И исчезло, как не было. К Руслану вернулась способность видеть и слышать. И он услышал — слабый, испуганный крик женщины, лежащий перед ним:
— Это он! Сатана!
— Чё орешь, дура?! — прикрикнул на неё Руслан и влепил открытой ладонью по щеке, так что голова женщины мотнулась в сторону.
Понаблюдав несколько мгновений, Руслан навалился на беззвучно плачущую Лизу всей массой, жадно шаря руками по горячему телу…
Не спалось. Как уже давно, впрочем. Руслан в последнее время не находил себе места. Вроде все есть: и на здоровье не жалуется, и еды хватает, и баба — любая на выбор… Крыша над головой имеется, в пекло его особо не пихают… По крайней мере, Толик Вырвиглаз его на тот же резерв ещё ни разу не отправлял. А туда сходить — не фигушки собакам из окна показывать… Полтинник километров по лесу отмахать — не шутка. Да ещё обратно. Правда, они с полной выкладкой ходят, автоматы с подствольниками, гранаты, все дела… Собак так точно можно не бояться — даже если попадется большая свора, её просто перебьют на фиг, и все… Вот только псам, говорят знающие люди, граната — что слону дробина. Сизый вон рассказывал, что видел, как на чертова пса дерево упало — так тот только отряхнулся и дальше побежал. Да и как стрелять в наказание? «Боевики» в один голос говорили, что от чертова пса только одно спасение — быстрые ноги да крепкие стены… А где их, стены, взять в тайге? Только редкие охотничьи заимки, да и то половина с пожарами сгорела…
Руслан улыбнулся, вспомнив последнюю встречу с Толиком. Он распекал своего зама, Кольку Чижа. А потом начал жаловаться на него подошедшему с каким-то вопросом Руслану. Неспроста все это, неспроста. Так, глядишь, и подтянет Руслана к себе. Не зря, значит, эту дуру страшенную, дочь его, Верку, обхаживал…
У печки кто-то уже бубнил. Руслан поднял голову с подушки. Опять обычная компания. Каждый вечер у огня собирались одни и те же — поговорить, просто посидеть, ничего не делая. В компании у огня иногда казалось, что ты в безопасности.
Руслан встал и пошёл на огонек. Все равно не уснуть — слишком возбужден он был после Лизки и своих планов насчет Толика и Верки.
Уже давно, по просьбе Нинки-поварихи, Руслан нарубил из березы несколько чурбачков, заменивших стулья.
У печки сегодня сидела сама Нинка, сосед по койке Лютик, дед Тимоха, которого мучила старческая бессонница, и Мишка Пузо — здоровый детина, которого побаивался даже Руслан, особенно пьяного. Не нравилось, как Пузо на него смотрел… Кроме завсегдатаев, к огню подсела пара пацанов четырнадцати-пятнадцати лет, которых только начали брать на мужские работы. Были они ещё худосочные, мелкие, если бы не постоянная нужда в работниках, то хрен бы им, а не доппаек. Но, видно, ребята с головой — старались тереться возле мужиков, чтоб примелькаться, зарабатывать авторитет.
Руслан спихнул одного из пацанов с пенька и сел сам, придвинувшись поближе к печке.
При его появлении все примолкли. Руслан знал, что его недолюбливают, но терпят. И фиг с ними, чихать он на них на всех хотел…
— Ну что тут у вас? — спросил Руслан, не обращая внимания на устремленные на него взгляды. Он вытащил сигарету, подобрал веточку и сунул её в открытую дверку печки.
— Да вот, вспоминаем да пацанам рассказываем, как оно с Карой-то было, — первой отозвалась Нинка. Руслан давно отметил, что она выделяет его среди прочих. Наверное, понимала, что он недолго останется в рядовых работягах — рано или поздно выдвинется.
Руслан подкурил и выпустил дым в сторону огня:
— О! Это я люблю… Тимоха, ты тут главный специалист в этом деле?
— Зря смеёшься, — обиделся дед. — Сам-то в то время ещё пешком под стол ходил!
— Да ладно, пешком!.. Мне уж десять лет было. Нет, девять вроде… Блин, забыл, — ухмыльнулся Руслан.
— Да, ладно, Тимоха, не слушай его, — вступился за деда Пузо. — Давай рассказывай дальше. А то и я уже чё-т забывать всё начал. Предупреждали нас или нет?
Тимоха, все ещё сердито сопя, вытащил кисет и скрутил узловатыми грязными пальцами самокрутку. И где только газеты берет? Не иначе Нинка подбрасывает: всю бумагу ей отдавали, на растопку. Книг-то полно по домам можно найти, а вот с газетами беда — давно все попалили.
— Ну, значит, так… — начал рассказывать старик, глубоко затянувшись самокруткой. — Я тогда шофером работал, дальнобойщиком. До самого Владика доезжал, во! Ну и радио-то всё время в кабине включено. Мы с напарником ездили, да особо не поговоришь — всё время спешили, всё денег мало было… Чуть не круглые сутки баранку крутили. Один рулит, второй спит. Ну и радио, значит… Так вот, предупреждали всех, это я точно помню. Перед Первой Карой-то. Перед Второй — нет, не было. Да и некому уже было. Или мы не слушали — не до того стало…
— Предупреждали, — вмешалась Нинка. Она наклонилась и сунула в печь ещё одно полено. Резко запахло еловой смолой, и полено охватили языки пламени. — Я-то в администрации тогда работала, замом у Приходько…
Руслан удивился. Он-то думал, что Нинка так и работала поваром и до Кары.
— Что-то пытались ещё сделать, эвакуацию какую-то организовать, — продолжала Нинка. — Да куда сбежишь-то? Кругом все одно и то же.
— Ну, может, и так, — согласился Тимоха. — Что-то не помню, что нас спасать кто-то хотел…
Нина только поджала губы. Руслан усмехнулся. Нинка-то с начальством была, ясно. А Тимоха не удержался, поддел: себя, мол, спасали, до простых смертных ваше спасение не дошло…
— Как сам-то выжил? — спросил Пузо, доставая кисет.
У него одного из всей компании была трубка. Да не самоделка какая, а настоящая, вишневая, что ли. Руслан сам слышал, как ему предлагали за неё пять банок шпрот, — не стал менять. Надо бы себе вырезать, только деревяшку бы подходящую найти, а то кругом елки да елки. В деревне посмотреть, может, черемуха какая… Хотя нет, она воняет, наверное…
— Да повезло, — просто сказал Тимоха.
Руслан слышал уже эту историю несколько раз, но все равно было интересно. Ему, тогда ещё совсем ребенку, все те события помнились смутно. Вроде и знакомое что-то, а на сказку похоже — другая жизнь, совсем другие проблемы у людей были.
— Мы как раз с рейса возвращались. Пустые ехали. Да не ехали, летели! Второй рейс был на новой «Вольво». Ну, в смысле для нас она новая, а так бэушная, конечно… С напарником пополам купили. В долги влезли, мама, не горюй! Не машина была — зверь! Ну вот. Напарник спит, я баранку кручу. А насчет радио — я почему запомнил? Как раз перед началом Первой Кары, буквально за десять минут, по радио опять объявили — готовиться, мол, ко всяким неожиданностям. Совсем рядом с Землей какой-то там поток астероидов должен был пройти. Но точно помню, что никто не говорил, что так все обернется!
— Нам сказали, что астероиды какие-то не такие были, — пояснила задумчиво Нина. Она невидящими глазами смотрела на огонь и, сама не замечая, крутила нижнюю пуговицу на кофте. — Излучение там другое, что ли… В общем, в телескопы смотрели, что-то там считали, и по всему выходило, что мимо… А оно вон чего…
— Во-во, что-то такое было потом, помню, — кивнул Пузо, закончивший набивать трубку и уже сунувший в печь веточку.
Все замолчали, вспоминая то время.
— А дальше? — подал голос тот парнишка, которого спихнул с места Руслан. Он уже устроился на полу, обхватив колени руками.
— Дальше? — вздрогнул Тимоха. — А, ну да… Мне до нашей Васильевки километров двадцать оставалось всего, ага. Уже Круглое проехал… И тут началось! Сначала гул какой-то, потом потемнело, как ночью. Я скорость сбавил, а гул уже не гул, а свист, и небо покраснело аж! Это камни начали валиться, да красные все от жара, жуть! Сначала-то не понятно, что и камни, и лед вперемешку. На лед-то и внимания никто не обратил — он-то не светился, не раскаленный… Но нам по машине как раз глыбой льда приехало. Сначала перед самой машиной каменюка упала, как две этих печки. Я руль вправо, машину повело, конечно… И тут нас бах — льдиной прихлопнуло. Я потом уже посмотрел — льдина размером с хороший сарай была, не меньше…