Второй дом, двухэтажный, явно построенный кем-то из города или таким же, как Иваныч, дачником. Этому дому повезло намного меньше. Вся левая сторона второго этажа у него была снесена каменным завалом. В случае если бы адской гончей пришло в голову начать охотиться в такой близости от демона, она без труда преодолела бы невысокий каменный бруствер и оказалась внутри дома. А то и просто прыгнула бы сразу на второй этаж. Зато почти семиметровая высота чердака давала большое преимущество для наблюдателя.
Оба здания стояли вторыми с начала деревни, что тоже помогало наблюдателям — внимание «туриста» обычно приковано в основном к первым домам деревни.
Пока я раздумывал, какому из возможных постов охотников отдать предпочтение, Рыжая бросилась вперёд. Я хотел остановить её, но на пальцах остались несколько длинных рыжих волосков, а она была такова.
Оказалось, беспокоился я зря. Рыжая, похожая на изящное привидение, бежала бесшумно, как тень. Собака, прижимаясь к стене дома, за которым я прятался, проскочила до противоположного забора и перепрыгнула через него. Там она, опять же прижимаясь к стене, пробежала вдоль дома и остановилась у дальнего угла, задрав морду вверх. Потом она посмотрела на меня и махнула хвостом. Ну, если она такая умная и я все правильно понял, то охотники в доме с дырявой крышей и как раз в том углу, под которым сейчас сидит Рыжая.
Я осторожно выглянул, прикидывая, по какой траектории мне двигаться, чтобы меня не увидели через отверстия в шифере. Наметив маршрут и убедившись, что Рыжая спокойно сидит на месте, я бросился вперёд, стараясь не шуметь. Конечно, преодолеть разделяющие нас с Рыжей тридцать метров так же грациозно у меня не получилось, но зато меня никто не заметил — а мне только это и нужно было.
У угла дома я остановился и замер. Нужно успокоить дыхание, а то так сам ничего не услышу.
Рыжая потерлась о мою ногу и улеглась на сухом участке бетонной отмостки, нешироким пояском опоясывающей дом. Чего это она? Или ошиблась? Сколько я ни напрягал слух, ничего не слышал.
Прошло несколько минут, и я собрался уже позвать Рыжую, чтобы идти дальше. Мало ли что, может, сегодня дозор вообще не вышел — у нас в Уральске тоже бывали дни, когда на каком-то направлении не дежурили охотники, людей не хватало. Тем более что дорога на Уральск для Лисинска была не самым «хлебным» направлением для отлова потенциальных жертв.
Но только я поднял руку, чтобы тронуть Рыжую, как услышал наверху голос. От неожиданности я вздрогнул — я слышал его так отчетливо, как будто мужчина стоял рядом.
— Да нет, показалось…
— Ну, может, и так… — ответил через несколько секунд второй мужчина.
Судя по голосам, очень похожим тембром и интонациями, разговаривали молодые ещё мужчины, скорее всего мои ровесники.
— Жрать охота…
— И не думай. До обеда хрен что получишь.
— Говорю тебе, надо на зайцев петли ставить. В лесу сидим, а голодные.
— Ага, собак сюда приманивать, да? Иди ты знаешь куда?
— Да ладно… Лешка Белозеров вон говорил, они с Коляном ставят по две петельки рядом — через день по зайцу.
— Лешка уже третьего напарника меняет — двух сожрали, забыл? У меня второго брата нет, менять не на кого.
Ах, вон оно что! Вот почему у них такие похожие голоса — охотники братья.
— Ну давай тогда рыбу сейчас сожрем, а тушенку на обед? Супчик сварим… А, Паш?
Паша помолчал, но через минуту я понял, что он сдался: наверху зашуршало, потом завозились, раздался глухой удар. Судя по звуку, в банку воткнули нож. Потом несколько раз мягко проскрежетало. Понятно, открыли.
— А хлеб?
— Фиг тебе! — отрезал неласковый Павел.
Потом я слышал только стук металла о металл — охранники расправлялись с рыбной консервой. Я ничего не слышал, а Рыжая завозилась, потянула носом воздух и пару раз глубоко вздохнула, пока не получила пинок в зад: два часа назад Иваныч скормил ей почти целого зайца, а туда же! Рыжая обиделась — положила голову на вытянутые вперёд лапы и закрыла глаза. Ну и ладно, мол, переживу как-нибудь.
Скоро наверху раздался вздох разочарования, точно такой, как только что издала Рыжая.
— Вкусно, но мало, — изрек первый.
— Ты, Ромка, как не брат мне иногда, — сказал Пашка философски.
— Ну, ты вообще-то не меньше меня жрешь, — рассмеялся Ромка. — Так что не сомневайся — братья мы, братья.
— Я, по крайней мере, столько языком не болтаю.
— Так тебе сказать нечего. Голова-то пустая…
Послушались звуки тумаков и возня.
— Ладно, все, хорош! — крикнул Ромка. — Сдаюсь!
— Вот, то-то же! — довольно заметил его брат.
Они немного помолчали, потом Ромка не выдержал:
— Паш, а Паш!
— Ну, чего тебе?
— Что у тебя с Веркой-то?
— Да ничего, — после паузы сказал Павел. — Динамит она меня.
— Ты же говорил, что все на мази у вас?
— Говорил… Да она мне вчера истерику закатила. Говорит, чего на дуру эту пялишься? Орала как потерпевшая…
— Это на кого ты пялился-то? Вчера же не собирались вроде?
— Да на девку эту, которую вчера поймали…
— Во, блин! А ты что, пялился?
— А ты её видел?
— Нет. А что?
Пашка ухмыльнулся:
— Ну, увидел бы, понял.
Ромка рассмеялся:
— Пашка, ты чего, влюбился, что ли? Эй!
Пашка опять надолго замолчал, потом сказал недовольным голосом:
— Да хоть бы и так.
— Ну ты даешь!
— Да сам не знаю, что-то торкнуло… Никогда со мной такого не было…
Я его очень хорошо понимаю. Со мной тоже никогда ничего такого не было, пока я её не встретил. Так и живу с тех пор. То ли счастлив, то ли взаймы живу…
— Да, дела… Что же ты теперь делать-то будешь?
— Не знаю я… Вот, сижу думаю.
— Ты выбрось из головы, понял?! Охренел совсем? Из-за бабы голову подставить хочешь? Эй, ты чего молчишь? Пашка, хорош дурить! Она все равно с тобой не останется — не одна же она пришла, я слышал? С хахалем своим…
Рыжая подняла голову, как будто понимала разговор. Пора и мне вмешаться. Все, что нужно, я уже услышал. Нужно идти и забирать Иру с этим дебилом пришлым, пока какой-нибудь горячий Пашка себе жизнь не испортил. Хватит одного дурака — я и так глупостей наделал на несколько человек, вместе взятых.
Рыжая, почувствовав моё настроение, встала и потянулась всем телом. Она ткнулась влажным носом мне в ладонь и лизнула её шершавым языком. Я потрепал её по ушам и пошёл к калитке. Увлеченные разговором, парни вряд ли обращают внимание на что-то ещё.
Выйдя на дорогу, я сложил руки рупором и крикнул в сторону чердака дома:
— Эй, есть тут кто?
Рыжая согласно гавкнула.
— Черт! Твою мать! Кто это! Винтовку! — услышал я наверху. Главное, чтобы парни не подстрелили меня с перепугу…
Вот в одной из дыр мелькнуло узкое лицо, потом ещё одно. Один из парней куда-то исчез, а второй направил на меня винтовку с оптическим прицелом.
— Стоять на месте! Руки за голову! Оружие бросить! — по тому, как он пролаял слова и как изменился его голос, я понял, что Ромка кому-то подражает.
Я оказался прав, парни совсем молодые ребята, даже младше, чем я думал. Лет по двадцать, а может, и того меньше. Они были примерно моего роста, только очень худые и хилые на вид.
Руки я поднял, но не сдаваясь, а призывая парня успокоиться. Скоро из-за угла дома появился Павел. Он держал автомат Калашникова на уровне глаз и ни на секунду не спускал с линии прицела мою голову. Пашка маленькими шажками приближался ко мне. Блин, крутизна, да и только. Где же они этих глупостей насмотрелись? Наши охотники тоже далеко не спецзназ, но эти парни это что-то… Наверное, все дело как раз в том, что уральское направление самое бесполезное. Если бы я хотел, то спокойно вырубил бы Павла, а снять Романа стало бы только делом техники. И уж тем более я не отдам им дробовик. Ещё не хватало идти в чужой город безоружным!
— Ты слышишь или нет? — заорал сверху Ромка. — Бросай ствол, или я буду стрелять!
— Эй, парни! Успокойтесь! — заорал я в ответ, чтобы оба хорошо слышали меня и смысл сказанного дошел до них обоих. — Если вы меня убьете, то к демону вести будет некого! Мертвый я никому не нужен! Подумайте, прежде чем стрелять! Ведь за меня вам полагается премия? Или нет?
Похоже, мои слова достигли цели. Дуло Пашкиного автомата дрогнуло, а Ромка оторвался от окуляра прицела. Нет, забавные они ребята! Растерянность читалась на обоих лицах.
— Паш! — заорал Ромка. — Что делать?
— Бросай ружье, придурок! — на всякий случай решил припугнуть меня ещё раз Пашка. — Я сейчас выстрелю!
Судя по голосу, он и сам себе не верил, а уж тем более не мог меня убедить.
— Так стреляй, а не болтай, — спокойно сказал я. — Потом мой труп к демону сам понесешь, ладно?
Возникла пауза, которая в книгах, что я читал, обычно зовется «неловкой».
— Хорош дурить, парни! — уже доброжелательно сказал я. — Ведите меня в город.
Рыжая первая не выдержала возникшего напряжения, высунулась из-за моих ног и залаяла.
Пашка тоже не выдержал. Ствол дернулся, и раздался выстрел. Слава Богу, он промазал, и пуля, выбив искру об асфальт рядом с моей ногой, срикошетила в сторону Уральска.
Рыжая со страху зарычала, как дизельный двигатель, а я присел рядом с ней и схватил её за шею, боясь, как бы она не кинулась на этих дураков и не схлопотала пулю.
— Не стреляй, дубина! Это моя собака!
Дуло его автомата ходило ходуном. Блин, да чего они такие нервные?
— Брось оружие! — срывающимся фальцетом заорал Павел.
Вот это совсем плохо. Парень перешел в неуправляемую стадию истерики…
— Эй, Роман! Скажи брату, чтобы он успокоился!
— Пашка! — послушно заорал Ромка. — Пашка! Ты слышишь меня?
— Пусть он ружье бросит!
— Мужик, брось ружье!
— Да я его даже в руки не беру! Держите меня на мушке и успокойтесь оба! Рома, ты спокоен?
— Да!
— Скажи брату ещё раз! И спускайся сюда сам!
— Пашка?