Эта мечта грела его и не давала думать о грустном, а теперь мечты не осталось, а ночь, как назло, своим видом претендовала на звание самой унылой ночи за лето и оптимизма тоже не добавляла.
Эвил вывел Белого из подъезда, и Карага тут же полез в машину.
— Надо сменить колеса, — озабоченно сказал Эвил, — одни и те же номера целый день светим.
— Ближайший гараж на Самолетной, — подсказал Карага.
— А что там стоит?
— «Титания» и «Спектр».
Они обменивались фразами, не обращая на Белого никакого внимания, а тот сидел, напрягшись и спрятавшись под капюшоном, и прислушивался с болезненным вниманием, словно надеясь, что сейчас беспредметный треп закончится и внимание снова переключится на него.
— Сюда, — помолчав, сказал Карага. — Поворачивай, знак давно убрали, теперь можно слева объехать. Юга здесь постоянно плутала. Глупые они, эти подзарядки. Ещё и из меха ухитряются дураков делать. Был у меня знакомый, Людвиг звали, он в гильдии Природы задницу просиживал, боролся за тигров. Сдурел на этих тиграх и со своим зарядным устройством роман завел. Цветы ей дарил и в кино водил, она ему сеансы эротическо-электрического массажа устраивала, а потом взяла и свалила. Нашла любовь в лице укротителя тигров, вышла замуж. Зачем — не спрашивай. У них у всех в голове каша.
— Хватит, — глухо сказал Белый, снимая капюшон.
— Рот закрой и сиди смирно, — сказал Карага, не оборачиваясь.
Эвил задумчиво коснулся пальцем кончика носа.
— Людвиг… Людвиг… я с ним работал над одним интересным проектом. Он не тиграми занимался, а львами, белыми львами. Мы их с помощью суррогатных матерей штук десять наплодили, а потом кто-то возмутился, что негуманно заставлять бездомных баб рожать львят, ну и проект прикрыли.
— Суки вы, — вдруг хрипло каркнул Белослав.
Карага повернулся назад, протянул руку и дернул его за ворот куртки.
— Иди сюда, человечище. Поделись впечатлениями: хорошие зарядные устройства из детей получаются? Из людей? Ну!
— Оставь его, — лениво посоветовал Эвил, глядя в зеркало заднего вида. — Что таким объяснять…
— А я бы объяснил, но руки об него пачкать неохота, — угрюмо ответил Карага, отпустил Белого и снова уселся прямо. — А жаль! Так хотелось напоследок развернуться от души, а тут этот мешок с дерьмом…
— Побереги заряд.
На Самолетной улице они сменили машину на неприметную «Титанию», перевели в неё Белого и исчезли в сплетении переулков и улиц северного района Столишни. За полночь снова посыпался мелкий дождь и не прекращался до самого утра.
Белый видел Кали впервые и разглядывал её с вниманием, которое не понравилось Караге.
— Ровно встань, — сказал Карага, дернул Белого за шиворот и заставил его выпрямиться.
Белый поднял было голову, но через несколько минут снова поник, словно увядающий цветок.
Это был первый суд над меха за последние двадцать пять лет, и все чувствовали себя неуверенно. Морт отводил глаза, Эру упорно смотрел в стену, и даже Эвил избыточно суетился: он то вставал за спину Кали, то садился в кресло, то раскрывал ноутбук, словно намереваясь вести записи.
Спокойным оставался только Карага. Ему все было ясно: гнусный армс нарушил закон, переработав свою дочь в зарядное устройство, а после её смерти свихнулся и принялся громить поезда.
— Давайте быстрее, — сказал Карага, — жрать хочется…
Эвил поднял голову, очнувшись от созерцания монитора.
— Я буду задавать вопросы, — мягко сказал он. — Вы будете отвечать.
Белый облизнул губы и кивнул.
— Вы армс-модель меха, созданная в лаборатории КАСС и оборудованная внешним зарядным устройством?
— Так точно, — с благодарностью подтвердил Белый.
— Расскажите о вашем первом зарядном устройстве.
— Стандартное устройство, — с готовностью ответил Белый, — вот тут Крэйт стоит, может подтвердить, у него такое же было.
— В лоб твою мать, Белый, — хмуро сказал Карага. — Ещё раз на меня сошлешься — руку сломаю.
— К черту моё прошлое, — сказал Белый, и лицо его странно исказилось, — давайте резать по живому. У меня дочь родилась. Я её сам воспитывал, один… Анна её бросила. Она не думала, что залетит, когда со мной трахалась. Она думала, я бесплодный, что я механизм вроде вибратора — масса удовольствия, и все абсолютно безопасно. Потом хотела сделать аборт, потому что всплыла её мамаша и привязалась с дьявольщиной — ребенок от меха есть сам Сатана. Тогда ещё фильм вышел на эту тему… Анна чуть было от меня не ускользнула, но я ей заплатил. Я ей все девять месяцев платил, и после родов тоже. Ребенка забрал себе.
— Ты сразу придумал, как его использовать, или потом в голову пришло? — перебил Карага.
Эвил, открывший было рот, поморщился, но промолчал.
Кали сидела неподвижно, её синие прозрачные глаза тихо мерцали.
— Я? — переспросил Белый. — Я не знаю. Я, конечно, думал об этом, но понимал, что никто не возьмется это сделать…
Кали со скрипом повернула голову. Морт и Эру одновременно вскинули глаза на Эвила, и Карага тоже недобро уставился на него.
Эвил молча разглядывал Белого, и тот поспешил опровергнуть.
— Нет, Эвила я вижу в первый раз. Он не имеет к моей истории никакого отношения.
— Кто провел реконструкцию? — спросил Эвил.
— Это моё личное дело, — вдруг замкнулся Белый.
— Ты издеваешься? — не выдержал Карага.
— Стой, Крэйт, — сказал Эвил, — не трогай его.
— Подожди, — вмешался Морт. — Это была подпольная реконструкция или лабораторная?
— Лабораторная, — подумав и не обнаружив в вопросе подвоха, ответил Белый.
— Получается, проведена была ещё до меха-уничтожения? — уточнил Морт. — Что ты нам тогда мозги полоскаешь, мы-то думали, ты какого-нибудь инженера отыскал и недавно это провернул.
Белый усмехнулся и обвел всех взглядом.
— Чем вас так инженеры пугают?
— А тем, что с их помощью всякие ушлёпки из людей зарядные устройства делают.
Белый мельком глянул на Карагу и выпрямился сам, без посторонней помощи.
— Ты машина, Крэйт, — задушевно шепнул он, — у тебя нет души. Не поймешь ты меня.
— Что-о-о? Ноги вырву!
— Не надо рвать ноги, — поднялся потерявший терпение Эвил. — Крэйт, успокойся. Мы должны узнать, зачем совершались теракты, и разойтись пить чай, а ты мешаешь.
— Терактами я вас звал, — сказал Белый, — хотел, чтобы вы пришли и слили меня. Я виноват, устал… хватит уже жить. Жаль, что столько людей погибло, но я их не люблю, плевать.
Некоторое время все молчали, только Кали со скрипом поднимала и опускала верхнюю пару рук, разминая суставы.
Глубина каждого человека измеряется глубиной его падения, и тот же закон применим и для меха. Белый думал, что обречен, но на самом деле голоса за и против него разделились почти поровну. Карага считал, что весь этот суд — пустая затея, и Белого нужно было слить сразу. Эвил молчал, но голосовал за казнь. Морт думал о том, что если нет ни одного нарушения, то правило можно выбросить на помойку, а Эру попросту отключился и витал в своих мыслях, где не было места ни Белому, ни остальным.
Кали пытливо рассматривала каждого и наконец заговорила. Её низкий шепчущий голосок звучал по-детски капризно:
— Меняем простыни! Снова обозленный клиент? Да, репутация заведения резко падает, но стоит ли нам искать того, кто заразил наших девочек? От этого ничего не изменится. Нам нужно постирать белье и провести дезинфекцию! Всех к врачу! Всем сделать прививки! Девочки, нам нужно повышать уровень обслуживания, и тогда каждый будет рад посетить наше заведение, а неприятная история быстро забудется. Мадам, мы вам так благодарны. Вы нам как родная мать.
— Нет, — недоверчиво сказал Карага, выслушав её сообщение. — Ты хочешь все замять? Ты хочешь простить этого ублюдка? Кали, разуй глаза, на нас снова открыли охоту, и все благодаря этому слюнявому болвану! Нам нельзя «делать прививки»! Нам нужно собраться, на время задвинуть правила и вооружиться. В городе есть ещё с десяток армс-меха, все без зарядных устройств. Я предлагаю так: набрать бездомных, и пусть Эвил наделает нам зарядок. Эти зарядки раздать армсам и каждого отрядить на охрану районов, где проживают меха. Пусть защищают, если надо — вступают в прямую конфронтацию. Мы должны показать, что способны себя защитить, иначе нас выбьют, как утят. Белого слить, чтобы остальным неповадно было, но слить тайно, без демонстраций, чтобы людям в голову не пришло подумать, что меха от страху принялись за разборки внутри своего сообщества. Кали, поздно ходить по докторам, у нас задница горит! Слышишь меня?
— Я согласен, — поспешил высказаться Эвил. — Я могу сделать зарядные устройства в кратчайшие сроки. Это будет мирная акция, направленная исключительно на защиту.
Кали на него даже не взглянула. Томно раскинув руки, она проговорила вслух, обращаясь к разозленному Караге:
— За ночь я удовлетворю двадцать таких, как ты. Ты один удовлетворишь меня за ночь двадцать раз?
Морт коротко вздохнул.
Карага прищурился.
— Милая, — сказал он. — Пошли всех на хер, я должен тебе кое-что сказать.
— Мальчики, групповухи сегодня не будет, — лукаво сказала Кали, и Морт с Эру сразу же поднялись, а Эвил, хоть и замешкался, убирая ноутбук, но тоже встал.
Все они вышли, и следом за ними ушёл недоумевающий Белый, так и не добившийся немедленной казни.
— Ты же умная девочка, — сказал Карага, убедившись, что дверь захлопнулась плотно. — Ты же понимаешь, что добром нам не выжить.
— Садомазо за отдельную плату, — отчеканила Кали.
— Устала? Хочешь избавиться от нас, не пачкая рук?
— Если хочешь, чтобы я задействовала мизинчик, подай мне перчатки.
Карага потёр лоб, сел в кресло по правую руку Кали, место, которое обычно занимал Эвил.
— Передай управление мне, — сказал он, — я понимаю, что это сложно, что я буду привязан к этому подвалу… но ведь это возможно?
Кали отрицательно покачала головой.