В щите появилась брешь, и сквозь неё сунулся в черном экзоскелете боец. Блеснула матовая поверхность шлема, опустились руки с разрядниками, и витым блеском колыхнуло землю прямо перед Карагой.
— Ч-черт, — сказал он и тоже скомандовал: — Разряд!
Дюк остановился, опустил голову.
— Что непонятно? — обернувшись, заорал Карага. — Мне нужен прямой разряд!
Он уже выстроил щит перед собой, но щит колебался, подрагивал, как стенка мыльного пузыря. Щель в основной защите расширилась, в неё ввалились уже четверо. Меха из охраны двинулся было вперёд, но ярким острым лучом с него срезало половину, распластав, как кусок ветчины, и он упал.
Витые быстрые лучи ощупали преграду, которую поддерживал Карага, и принялись буравить её.
— Рааа-зз-ряд!!! — крикнул Карага. — Прямой разряд, мать твою перековать, капитан!
Джонни отпрянул назад и натолкнулся на что-то горячее. Подняв руку, он увидел, что мизинец с неё срезало, словно лезвием. Яркая кровь текла толчками.
— Эй! — закричал он, держа руку на весу. — Зарядное устройство! Жить надоело?
Дюк посмотрел на него через плечо и прикусил губу.
А кому нужна такая жизнь, запоздало подумал Джон.
Не пройдем, понял Карага. Можно сколько угодно рвать этих «Шершней» руками, но без нормального зарядного устройства долго это не продлится, а чужие зарядки — зарядки-Эру, не подойдут по настройкам.
Справа наступила тишина, и осыпались последние синие всплески. В пролом щита сунулось чудовищно-огромное рыло боевой машины «Вепрь», ощетиненное квадратными зубцами брони. В гусенице «Вепря» застряло изжеванное сосновое деревце.
Ни входа, ни выхода в «Вепре» видно не было, а толстое укороченное дуло слепо шарило по целям, выискивая нужную.
Найдя, оно распылило вдруг море чёрных колючих комков, и каждый, попав на заслон щита, проел в нём дыру, словно капля кислоты — в картоне.
Меха ринулись к нему, и были отброшены назад, стоптаны и смяты.
«Вепрь» взобрался на пригорок, придавил его, словно кремовый торт, и покатился прямо на Карагу.
Позади Караги коротко вздохнул Дюк и застонал от ужаса Джонни, задыхаясь и свистя легкими.
В этот же момент под землёй, точно под тем местом, где остановился «Вепрь», лопнули толстые двери, обшитые металлом, и в тёмное, наполненное только матовым медным блеском помещение ввалился отряд «Шершней» под командованием капитана Сейрешера, очень довольного тем, что добрались они сюда первыми.
Бойцы, скользя между махинами странных механических сооружений, опасливо поглядывали наверх — там, в чернеющей выси, болтались увесистые медные шары.
Капитан обнаружил Шикана первым. Посветил фонариком и увидел бледное лицо с широкими скулами и звериной улыбкой.
Некоторое время они смотрели друг на друга: капитан — завороженно, а Шикан — с ласковым интересом.
И несмотря на то, что вокруг рыскали его бойцы, что все было в руках капитана и что он намеревался взять пленных, чтобы отличиться, получить награду и внести неоценимый вклад в расследование дела, он медленно поднял дуло разрядника, с ужасом глядя на собственные руки, и выстрелил прямо в улыбающееся лицо.
Разрядник высверлил в черепе Шикана дыру. Хрустнуло, накреняясь, мертвое тело.
Капитан Сейрешер лишился отличия, награды, славы и рассудка.
Присев на корточки, он обхватил голову руками и закачался вперёд-назад.
Вокруг шептали Мертвые, и только ему предназначался их голос.
Глава 11
Над «Вепрем» скользнул вертикально вниз, абсолютно бесшумно, белый тонкий самолетик, похожий на те бумажные самолеты, которые делаются детьми, только с многометровым размахом крыльев.
Он упал вниз, качнулся над самой землёй — не шевельнулось ничего, даже воздух стоял неподвижным и посветлел, будто нагрелся за долю секунды. «Вепрь» отлетел, как отлетает от кия бильярдный шар, и с протяжным ревом повалился на бок, скрежеща поврежденными гусеницами.
— В ангелов веришь? — спросил Карага, наблюдая за самолетиком.
Дюк молча покачал головой, Джонни удивленно потёр глаза рукой.
Борт самолетика лопнул, открыв треугольную дверь. Самолетик приглашающе накренился.
— Пошли, — сказал Карага и первым полез внутрь, в прохладный, мелово-белый салон с тонкими, почти бумажными перегородками.
На месте пилота сидел хрупкий, почти стеклянный парень, держа во рту леденец, отчего под щекой его катался небольшой шарик. Такими же стеклянными, бело-розовыми глазами парень посмотрел на Карагу и сказал чистым, с подростковой хрипотцой голосом:
— Шлемы справа.
Карага потянулся и снял с крепления полупрозрачный шлем, который мягко обхватил шею и затылок, а на рот налепил гибкую пластиковую маску, подающую кислород.
— Все прошли? — спросил парень, выгибаясь и рассматривая понурого Дюка и Джонни, прижимающего руки к груди. — Шлемы справа.
Он отвернулся, положил руку на панель, и самолетик взмыл, все так же вертикально и без малейшего усилия, и за доли секунды оставил под собой и лес, и клинику, и чёрный квадрат, выжженный «Вепрем».
— Техника должна быть максимально простой, — сказал парень, перекатывая во рту леденец, — логично?
— Да, — ответил Карага, держась рукой за переборку и внимательно разглядывая пилота, — хорошее замечание.
— Ага, — согласился парень, накреняя самолёт над развалинами города и направляя его на вспыхивающую под солнцем Спираль. — Все должно быть просто.
Джонни, дыша в маске, успокоился и с тоской только поглядывал на искалеченную грязную руку. Дюк смотрел на парня с надеждой, и тот словно уловил его молчаливое желание.
— Нет, — сказал он, не оборачиваясь, — я не могу тебя переделать. Каждому Инженеру — своё. Тебя обработал Биоинженер, Конструктор уже не поможет.
— Конструктор, — повторил Карага.
— Инженер Мертвых, — сказал парень, загибая палец, — он же — Бог, потому что с душами связан; Биоинженер; Конструктор. Три Инженера разных эпох. Логично.
Он загнул три пальца и на время убрал их с панели управления. Самолетик угрожающе качнулся.
Парень выровнял самолёт, наклонился и выплюнул зеленый прозрачный леденец.
— А по имени — Льёрт. Приятно познакомиться.
— Я думал, Инженер Конструкта должен быть постарше, — подал голос Джон.
Льёрт только рукой махнул.
— Я просто не напрягаюсь, — сказал он. — Чем меньше напрягаешься — тем дольше живешь.
— Логично, — сказал Карага, и Льёрт улыбнулся, закидывая в рот новый леденец.
— Через минуту будем на месте, — предупредил он, — болтанки не будет, но лучше за что-нибудь подержитесь, мало ли…
Город внизу был похож на мишень: глубоко прорезанные круги охватывали его со всех сторон. Дымилось. Разбитые улицы — сетка опустевших кровеносных сосудов.
Карага не успел присмотреться: самолетик вдруг нырнул вниз, как утка, перевернувшаяся в воде, и стремительно упал в еле видную дымку, окружающую Спираль.
Болтанки действительно не было, и перегрузки ощущались еле-еле, небольшим дискомфортом.
Нос самолёта рыскал в длинном коридоре, стянутом серебряными кольцами и похожем на металлическую глотку.
У белой, словно сахарной, длинной платформы самолетик снова лег на крылья и бесшумно приземлился.
— Две минуты подождите, — предупредил Льёрт. — Сбалансируем законы физики вне… и внутри.
Он молча смотрел на стрелки часов, укрепленные над платформой, и ровно через две минуты поднялся.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, — пропел он, — по своим улиточьим делам, сегодня здесь, а завтра там…
Лицо Дюка, хмуро наблюдавшего за ним, разгладилось.
— Ага, — улыбаясь, сказал Льёрт, — помнишь? Детская песенка.
Джон такой песенки не помнил.
— Ладно, — прервал сам себя Льёрт, — времени не так уж много. Я пригласил вас, чтобы добавить в уравнение несколько переменных.
Он выпрыгнул на платформу и поднял руку: над его головой стрелки часов сменились мигающей картой.
— Смотрим внимательно, — учительским тоном начал он, — синие области — заселенные места. Внимательно!
Карага перевел взгляд.
Заселенными областями оказались Столишня и области, Болотница и области, Новогородица и области, Тюремень и области. В остальном карта была бела и молчалива, хоть и исчерчена названиями и пунктирами.
— Население составляет двенадцать миллионов человек, — сказал Льёрт, задирая голову и глядя на карту. — Мелочь не считается: пара деревень. Как вам значение?
— Много, — сказал Джон. — Опять слишком много.
— Да? — с интересом обернулся к нему Льёрт и озадаченно потрепал белой рукой свои бесцветные волосы. — А сколько должно быть?
— Подожди, — остановил Джона Карага, — я не историк, но помню, что после меха-уничтожения населения было сорок восемь миллионов.
— Семьдесят два, — сказал Дюк.
Он стоял, запрокинув голову и глядя на карту, сунув руки в карманы.
— Больше миллиарда, — сказал Льёрт. — Поверьте мне на слово.
— Это, наверное, с бездомными, — нерешительно сказал Джон.
Льёрт покачал головой, улыбаясь.
— Разницы никакой.
Он отошел к голубоватой выгнутой стене, повозился и вернулся назад с золотистым персиком.
Уселся на пол, поджав ноги, и принялся персик кусать, поочередно останавливая взгляд то на Караге, то на Дюке, то — внимательнее — на Джоне.
— Ты хочешь сказать — мы вымираем? — нарушил тишину Карага.
— Ага. И с началом этой войны процесс ускорится. Поэтому я и приостановил ваши боевые действия. Хотелось продемонстрировать объективную картину.
— Войну надо остановить, — сказал Карага. — Поставить все под наш вооруженный контроль. Запретить убивать друг друга.
— Нет, — тут же сказал Джон, с завистью глядя на персик. — Нужно реорганизовать общество. Прекратить стерилизации. Уничтожить кастовую систему. Ввести бездомных в социум. Доказать людям, что размножение больше не несёт никакой опасности.
Льёрт с легким стуком откинул персиковую косточку и посмотрел на Дюка.